Книга Музыка тишины - Андреа Бочелли

Амос мерил шагами комнату и улыбался почти детской простоте этой концепции: «Такие же вещи говорила нам наша милая учительница, то же самое советовала мне бабуля, когда я был маленьким, и преподавательница катехизиса тоже…» Но внутренний голос вновь приходил ему на помощь, предостерегая: «В том, что тебе кажется банальностью, больше правды, чем в громогласных напыщенных речах политиков, или бестолковых и абстрактных словах бюрократов, или высокомерных и иллюзорных высказываниях ученых, или – того хуже – в циничных и неуклюжих сентенциях законодателей…»

В письме, адресованном своему учителю по вокалу, Амос написал: «Даже не знаю, как благодарить вас за то, что вы настоятельно советовали мне молчание; вне всяких сомнений, оно благоприятно влияет на голос, но еще больше – на состояние духа. В одиночестве молчание помогает мне лучше узнать самого себя и лучше понимать других, когда они с грохотом обрушивают друг на друга водопады слов. Сколько бесполезных слов, сколько абсурдных глупостей произносится людьми во время обычных разговоров и сколько действительно важных вещей теряется из-за неоправданного равнодушия к мнению собеседника, вызванного страхом не успеть сказать что-нибудь свое или показаться не слишком убедительным! Сколько всего я понял, маэстро, и сколько еще сюрпризов готовит мне музыка молчания!»

Занятия вокалом и развитие собственного голоса доставляли Амосу несказанное удовольствие, некоторым образом компенсировавшее неудовлетворение от того, что ему не удавалось осуществить. Когда кто-нибудь пытался вырвать его из добровольной изоляции и пригласить выйти куда-нибудь, он с улыбкой отвечал, что вполне доволен жизнью, что ему ничего не нужно, а про себя думал: «Ценность артиста обратно пропорциональна его нуждам, требованиям и капризам, ибо истинный артист питается исключительно собственным искусством, которое само по себе является достаточным поводом для счастья и удовлетворения».

С другой стороны, что ему даст богатство? Амос считал, что в своем безумном стремлении к богатству человек сперва получает нечто самое необходимое, затем нечто полезное, а потом и нечто лишнее; но ему все мало, и тогда деньги становятся опасными, а потом даже вредоносными, как для него самого – ведь он не успевает даже толком потратить их, – так и для членов его семьи, в особенности самых юных.

С Божьей помощью миновала и эта зима, показавшаяся Амосу самой длинной и самой холодной в истории. Тем временем, следуя обещаниям, данным самому себе, он разучил знаменитую «Сонату ре минор» Баха, переложенную Бузони для фортепиано. Результат был потрясающим: Амос исполнял ее самым что ни на есть идеальным образом. В начале весны он решил немного удариться в романтику, разучив наконец «Ноктюрн № 3» Листа, широкой публике больше известный как «Мечты о любви». Он полностью, с радостью и страстью отдался этой мелодии. Быстро выучив ее наизусть, он переключился на отработку самых сложных пассажей.

В один прекрасный день, разучивая одну из каденций, Амос услышал, что звонит телефон. Это было совсем некстати. Он неохотно прервался, встал и поспешил к телефону. Подняв трубку, он не поверил собственным ушам: на том конце провода был Микеле. «У меня для тебя хорошая новость, – сказал он. – На этот раз все в порядке, так что можешь готовиться – в конце мая мы уезжаем в турне по всей

Италии, будем выступать на самых крупных футбольных стадионах страны».

Амос онемел: он не знал, верить ему или не верить?! Скорее не верить! Он все-таки позвонил жене и родителям, плохо скрывая рвущийся наружу восторг.

Но вдруг одна мысль пронзила его, подобно отравленной стреле: как раз в это время пройдет важнейший конкурс вокалистов под руководством известной обладательницы оперного сопрано, которая от всего сердца звала Амоса принять в нем участие. Что же делать? От чего отказаться? Почему судьба таким садистским образом испытывает его на прочность? Ведь для него представились два самых первых шанса, одинаково важных для развития его карьеры, – почему же он теперь вынужден отказываться от одного из них?!

Отчаявшись, Амос решил было спросить совета у Этторе, но потом понял, что слишком хорошо знает его, чтобы не угадать, каким будет ответ. «В таких случаях, – сказал бы Этторе, – лучшим советом будет: не спрашивать ни у кого совета». Тогда он позвал отца и спокойно описал ему ситуацию. Синьор Барди тяжело вздохнул – казалось, и он в растерянности. Немного помолчав, он ответил: «Амос, думаю, ты должен определиться сам, никто не возьмет на себя ответственность советовать тебе что-либо. В решающие моменты каждый человек остается наедине с самим собой». Произнеся эти слова, он потрепал сына по волосам, и этот жест наполнил сердце Амоса нежностью.

Теперь он думал не о себе, а об отце, который готов был на любые жертвы, лишь бы видеть сына счастливым и самореализовавшимся. «Бедный папа!» – подумал он, и ему внезапно захотелось утешить его: «Ну, знаешь, все-таки две возможности лучше, чем ни одной!» Потом, продолжая рассуждать про себя, Амос подумал: «Но если я не выйду победителем из этой битвы, отцу придется работать до тех пор, пока будут силы. Нет! Это несправедливо! Если и на этот раз все пойдет прахом, я найду себе любое место работы, хоть массажистом, хоть телефонистом, пройду конкурс на вакансию в банке, лишь бы изменить ситуацию раз и навсегда!»

Надо признать, женщинам часто удается быть более практичными и проворными, чем мужчины. Синьора Барди и Элена без всяких колебаний дружно посоветовали ему выбрать предложение Микеле: ведь оно принесет немедленные плоды, в отличие от второго предложения, которое требовало вложения денег и не давало никаких гарантий. Подавленный и расстроенный, он наконец решился набрать номер знаменитой певицы, добрейшей женщины, чтобы сообщить ей о своем решении отправиться в гастрольную поездку, и не стал скрывать от нее причин, подтолкнувших его к этому выбору. Та в ответ немного раздраженным тоном упрекнула его, что он навсегда упускает невиданные возможности, но, поняв, что ей не переубедить его, в конце концов смирилась и весьма сухо распрощалась с ним.

Шли дни, и для Амоса, который ужасно боялся изменения планов Микеле, время тянулось бесконечно. Перед отъездом ему еще предстояло выступить в местном театре, и его вновь терзали опасения, что все пройдет наихудшим образом. Во время генеральной репетиции Амос упал со сцены, сломав стулья, стоявшие в первом ряду, но, к счастью, сам лишь ушибся. А на следующий день он в сопровождении Элены отправился в Бассано Дель Граппа, где впервые должен был спеть дуэтом с Дзуккеро песню, которая считалась главным хитом этого концерта.

Амосу доверили партию, известную широкой публике тем, что ее исполнял прославленный тенор. Как отреагируют почти пятнадцать тысяч зрителей на невыгодную замену в его лице?

Этим вопросом задавался бедный Амос перед тем, как выйти на сцену и сесть за рояль, стоявший на специальной полуподвижной платформе.

Но людям почти всегда нравится что-нибудь новое, поэтому они встретили настоящей овацией первые ноты, которые Амос взял дрожащим от волнения голосом.

Когда песня закончилась, публика буквально сошла с ума. Пятнадцать тысяч голосов соединились в оглушительном крике, заглушая даже звук мощнейших амплификаторов. Днем позже на страницах крупного еженедельника, в рубрике, посвященной шоу-бизнесу, появилась статья, навсегда отпечатавшаяся в памяти семейства Барди. Ее заголовок гласил: «Амос Барди не разочаровал маэстро Паваротти».