Книга Цена вопроса. Том 1 - Александра Маринина

«Цирк с конями! – усмехнулся про себя капитан, включая ноутбук. – Аня слепая, что ли? Или все видит, все понимает и поэтому так злится на него? А чего ей злиться-то? Радоваться надо. Или все-таки слепая?»

* * *

Дорога от Сереброва до Шолохова оказалась не лучше большинства российских дорог: местами ровная и даже достаточно широкая, местами узкая и испещренная колдобинами и ямами и плотно забитая еле-еле гуськом ползущим транспортом. На то, чтобы преодолеть 60 километров, потребовалось почти два часа даже на хорошей машине, которую предоставил в распоряжение Дзюбы и Анны Аркадий Михайлович.

Первые минут 30—40 ехали молча. Роман вновь и вновь перебирал в голове все известные ему факты и обстоятельства, но в какой-то момент осознал, что зашел в тупик. Мысли шли по одному и тому же кругу, все время возвращаясь в исходную точку: что же не так с июньским убийством в Шолохове? Почему после него Игорь Песков так удлинил интервалы между преступлениями? И если то убийство на водохранилище совершил действительно не Песков, то кто? И каким образом этот неизвестный деятель сумел так точно попасть в песковскую схему? Ответ напрашивался только один: этот человек знал о замысле Игоря. Только этим можно объяснить столь идеальное совпадение. Так кто это? Подельник? Помощник? Если да, то куда он делся? А если он никуда не делся, то почему все последующие интервалы примерно одинаковые? Вывод: нужно искать либо второго убийцу, либо ошибку, совершенную Песковым в Шолохове.

В этой точке мысль Дзюбы начинала тормозить и снова бежала по привычной колее, отказываясь искать новые пути. Нужно отвлечься, переключиться.

– Поговори со мной, – попросил он Анну.

– О чем? – послушно, но немного удивленно отозвалась девушка.

– О чем угодно, только не о деле. Можно кино какое-нибудь обсудить или книгу.

– А о деле со мной, значит, нельзя? – В ее голосе послышалась плохо скрываемая обида.

– Можно, Мышонок. Можно и нужно. О деле мы с тобой поговорим после того, как я перезагружу и перенастрою мозги, а то у меня компьютер в голове завис. Ну спроси меня о чем-нибудь, я тебе отвечу.

– Ладно, – ему показалось, что Анна тихонько улыбнулась. – Расскажи мне про твою девушку. У тебя же наверняка есть подруга. Как ее зовут? Сколько ей лет? Чем она занимается, чем на жизнь зарабатывает?

Снова болезненный укол, обжигающе горячий, даже дух перехватило на мгновение. Роман сильнее вцепился в руль, машина слегка вильнула. Глубокий вдох. Всё, прошло.

– Отвечаю последовательно. Подруги у меня сейчас нет. Зовут ее Евдокией, Дуней. Ей двадцать шесть лет. Она специалист по драгоценным камням, геммолог. Работает оценщицей в ломбарде.

– Ну ты точно сказочник! – фыркнула Анна. – Сам же сказал, что подруги нет. А имя-то выдумал какое: Евдокия! Ничего попроще придумать не мог?

– Я тебе правду сказал. Ее действительно зовут Евдокией. И она действительно геммолог и работает в ломбарде. Мы были вместе три года. А теперь она меня бросила.

В салоне автомобиля повисло тяжелое молчание.

– Как это? – послышался наконец неуверенный голос Анны. – Она тебя бросила, и ты вот так открыто говоришь об этом?

– А почему нет? Она встретила другого человека, влюбилась до смерти, со мной общаться перестала, так почему я не могу об этом говорить? Что в этой теме запретного или неприличного? Не понимаю.

– Но это же… – Девушка помолчала. – Это стыдно, наверное… Неловко…

– Что – стыдно? Что на свете есть множество людей, с которыми кому-то лучше и легче, чем со мной? Это совершенно естественно, и в этом нет ничего стыдного.

Она еще немного помолчала.

– Ну… Вообще-то да, конечно, ты прав. Я никогда на это с такой точки зрения не смотрела. Просто привыкла, что когда тебя бросают – это плохо, это стыдно и это нужно по возможности скрывать. Если меня бросают, то для меня это означает, что я – плохая, недостойная. Зачем же я буду на всех углах звонить о том, что я плохая и ни на что не годная? Достаточно того, что мне самой этой ужасно болезненно.

– Вот и глупости, – весело ответил Роман. – Если ты десять дней подряд ешь только один шоколад, а на одиннадцатый день хочешь черного хлебушка, это ведь не означает, что шоколад испортился и стал плохим, гнилым и заплесневелым. Это означает только одно: теперь тебе хочется хлеба. Вчера еще хотелось шоколадку, а сегодня уже не хочется. Шоколадка останется такой же, как была: вкусной, сладкой, питательной, желанной для очень многих. А для некоторых – не только желанной, но и недоступной, недосягаемой мечтой. Например, для диабетиков.

Анна рассмеялась.

– Ну, ты сравнил, Гудвин! Люди – не продукты, и любовь – не бутерброд.

– Никакой разницы. Отношение к человеку и отношение к продукту – всегда вопрос желания, интереса и удовольствия. Человек целиком состоит из клеток, а клетка – это биохимия и энергия, то есть очень и очень живая и подвижная конструкция. Думаешь, почему у человека настроение может меняться по десять раз на дню? Потому что биохимия. Постоянный энергетический обмен и вечное движение. А если человек является такой подвижной конструкцией, то вполне естественно, что у него меняются вкусы, желания, потребности и интересы. И то, что доставляет удовольствие, тоже меняется. Сегодня одно, завтра другое.

Анна снова рассмеялась, но на этот раз уже тише, и опять умолкла на несколько секунд.

– Занятный ты тип, Гудвин, – проговорила она негромко. – Ладно, твоя Дуня тебя бросила, и ты по этому поводу не комплексуешь, это я поняла. А чего ты никого другого себе не завел? Не успел?

– Мог бы успеть, времени много уже прошло. Но не хочу. Я Дуню жду.

– Уверен, что она вернется? – недоверчиво спросила Анна.

– Не уверен. Но надеюсь.

– Почему? Откуда ты знаешь, что у нее с тем парнем не любовь до гроба?

– Ничего я не знаю. Просто надеюсь, что это не так.

– Но почему? – настойчиво допытывалась она. – Для надежды ведь должны же быть хоть какие-то основания! Разве можно надеяться на пустом месте?

– Можно, – улыбнулся Роман. – И верить можно на пустом месте, и надеяться тоже. Но если совсем честно, то мне никто пока не нужен, кроме Дуняши. Поэтому мне легко ее ждать. Соблазнов нет.

– А если бы появился соблазн? Ты бы устоял?

– Не знаю, – признался Дзюба. – Прецедентов пока не было. На роль моей подруги очередь не стоит.

– А как же ты… – Анна смутилась и замолчала. Потом продолжила: – Ты ведь молодой мужик, сильный, здоровый. Тебе же нужно…

– Когда нужно – тогда и бывает, – спокойно ответил он. – Для таких случаев подружка на день-два всегда находится. А строить отношения мне не хочется ни с кем, кроме Дуни. Поэтому я спокойно живу и жду, когда у нее в голове туман рассеется.

– Ой, так уж и спокойно! – насмешливо отпарировала Анна. – Думаешь, я не заметила, как ты в руль вцепился, когда я спросила про подругу?