Книга Гражданин Галактики - Роберт Хайнлайн

Он спросил себя, что бы сказал папа, увидев такую кучу денег. Торби почувствовал изрядное облегчение, узнав, что может сдать их на хранение казначею.

Вместе с деньгами прибыла записка с несколькими теплыми словами и пожеланием удачи, куда бы ни забросило Торби, подписанная «С любовью. Мать». От этих слов Торби сперва приободрился, но потом почувствовал себя еще хуже.

Фриц прислал пакет личных вещей Торби, вложив в него листок со словами: «Дорогой брат, о последних событиях толком никто ничего не знает, но на старом корабле царит напряженность. Не будь это невозможно, я бы сказал, что старшие члены Семьи разошлись во мнениях. Что же до меня, то я не составил себе никакого мнения и хочу лишь сказать, что уже скучаю по твоей пустой болтовне и глупой морде. Не грусти и не забывай считать сдачу. Кстати, пьеса имела головокружительный успех. Лоан — просто прелесть. Фриц».

Прибывшие с «Сизу» пожитки Торби запихал подальше: теперь, когда он стал гвардейцем, они смущали его. Он выяснил, что гвардия не была замкнутым обществом вроде Людей и для того, чтобы стать гвардейцем, не требовалось никакого чуда: если человек соответствовал предъявляемым требованиям, никто не спрашивал его о том, откуда он прибыл и кем был раньше. «Гидра» набирала экипаж на многих планетах, для этой цели служили компьютеры бюро кадров. Торби видел вокруг себя высоких и маленьких, костлявых и толстых, лысых и волосатых, людей с признаками мутации и без таковых. Сам Торби был близок к норме, а то, что он из Вольных Торговцев, воспринималось окружающими как безобидная эксцентричность; это делало его чем-то вроде космонавта, хотя он и был всего только рекрутом.

В сущности, от остальных его отличало лишь то, что он был новобранцем. Может, на бумаге он и «гвардеец третьего класса», но все равно он — салага и салагой останется, пока не покажет себя как следует, тем более что Торби не проходил даже начальной подготовки.

Однако его положение было ничуть не хуже, чем у любого новобранца в любом воинском подразделении, гордящемся своим esprit de corps[11]. Он получил койку, место за столом, служебные обязанности, и сержант говорил ему, что он должен делать. Торби мыл палубу, а во время тревоги, если отказывала связь, должен был исполнять роль вестового при офицере-оружейнике. Это значило, что его можно было заставить сгонять за чашкой кофе.

В целом его жизнь на корабле была относительно спокойной. Торби разрешалось участвовать в общем разговоре после того, как выскажутся старшие; когда за карточным столом не хватало партнеров, его приглашали поучаствовать в игре; он пользовался привилегией одалживать старшим носки и свитера, если у них возникала такая нужда. Торби уже умел быть младшим; это оказалось совсем нетрудно.

«Гидра» заступила на боевую вахту; разговоры в столовой крутились вокруг возможной «охоты». Корабль мог развивать ускорение в триста единиц и вступал в бой с пиратами даже в тех случаях, когда «Сизу» постарался бы избежать встречи с рейдером. Хотя «Гидра» имела многочисленный экипаж и тяжелое вооружение, большую часть корабля занимали энергоустановки и топливные бункера.

Стол, за которым сидел Торби, возглавлял младший офицер, артиллерист второго класса Пибби по прозвищу «Децибел». Как-то раз во время обеда, когда все вокруг обсуждали, куда пойти после еды — в библиотеку или в кают-компанию на стереофильм, — Торби, погруженный в свои раздумья, услышал свое прозвище;

— Верно, Торговец?

Торби гордился своим прозвищем, но ему не нравилось, когда его произносил Пибби; тот самодовольно считал себя великим остряком и любил заботливо осведомиться: «Как дела?», сопровождая вопрос таким жестом, будто считает деньги. До сих пор Торби старался не обращать на него внимания.

— Что «верно»?

— Слушай, а не прочистить ли тебе уши? Или ты вообще не способен слышать ничего, кроме звона и хруста? Я рассказывал ребятам о нашей беседе с офицером-оружейником: чтобы чаще ловить пиратов, нужно гоняться за ними, а не прикидываться Торговцем, слишком трусливым, чтобы сражаться, и слишком жирным, чтобы убегать.

Торби еле сдержал гнев.

— Кто сказал, будто Торговцы слишком трусливы, чтобы вступать в бой?

— Брось трепаться! Кто хоть раз слышал, чтобы Торговец уничтожил пирата?

В общем-то Пибби говорил правду: Торговцы предпочитали не распространяться о своих победах. Но Торби еще больше разозлился.

— Я, например.

Он хотел сказать, что слышал о том, как Торговцы взрывали пиратов; Пибби же воспринял его слова как похвальбу.

— Ты? Неужели? Послушайте, ребята, да наш коробейник, оказывается, герой! Он поджег пирата своими собственными маленькими ручонками! Ну, так расскажи нам. Ты подпалил его волосы? Или подсыпал ему в пиво цианистый калий?

— Я сбил его, — ответил Торби, — одноступенчатой самонаводящейся ракетой «Марк XIX» производства «Бетельхейм-Антареса» с двадцатимегатонной плутониевой боеголовкой. Я произвел пуск при сближении чуть большем, чем дальность поражения парализующим лучом, и курсе нашего корабля, рассчитанном на встречу с противником.

Воцарилась тишина. Наконец Пибби холодно осведомился:

— Где ты об этом прочитал?

— На ленте, записанной во время боя. Тогда я был старшим стрелком правого борта. Компьютер левого борта вышел из строя, и я точно знаю, что пирата уничтожил мой выстрел.

— Так он офицер-артиллерист! Кончай трепаться, Торговец!

Торби пожал плечами.

— Я и был им. Точнее, офицером-стрелком. Собственно ракетами я не занимался.

— Скромничаешь, Торговец? Болтать легко.

— Тебе лучше знать, Децибел.

Услышав свою кличку, Пибби задохнулся от возмущения: Торби не имел права позволять себе такую фамильярность. Из угла послышался другой голос, весело заявивший:

— Это уж точно, Децибел, болтать легко. А расскажи-ка нам о схватках, в которых участвовал ты сам. Ну, давай!

Говоривший не имел звания; он служил в штабе писарем и не боялся раздражения Пибби.

Пибби сверкнул глазами.

— Хватит болтать! — рявкнул он. — Баслим, я жду тебя в восемь ноль-ноль в боевой рубке. Там мы посмотрим, какой из тебя стрелок.

Торби вовсе не горел желанием испытывать свои силы: он ничего не знал о вооружении «Гидры». Однако приказ есть приказ, и в назначенное время он предстал перед ухмыляющимся Пибби.

Но ухмыляться тому пришлось недолго. Аппаратура «Гидры» не имела ничего общего с компьютерами «Сизу», но принципы стрельбы были теми же самыми, и старший сержант-оружейник (кибернетист) подтвердил, что бывший Торговец знает, как стрелять. Он постоянно искал таланты, а люди, способные рассчитывать траектории ракеты в сумасшедшей обстановке боя на субсветовых скоростях, встречаются среди гвардейцев так же редко, как и среди Торговцев.