Книга 1000 сногсшибательных фактов из истории вещей - Лев Шильников

Однако монументальное зодчество далеко не самое любопытное. Немецкие археологи сразу же обратили внимание, что геометрические символы и фигурки животных, покрывающие известняковые монолиты, расположены не хаотично, они обнаруживают некую упорядоченность. На простой орнамент это не похоже, а скорее напоминает своего рода текст. Предоставим слово Александру Волкову, который в одном из номеров журнала «Знание – сила» написал о Гёбеклитепе интересную статью: «…громадные рукотворные столбы, и на них нанесены самые разные значки: Н, повернутое на 90 градусов, Н с овалом, круг, горизонтальный и вертикальный полумесяц, горизонтальная планка. Рядом с ними – стилизованные „алефы“ несусветной древности: значки, в очертаниях которых легко угадываются бычьи головы, фигурки лис и овец, змеи, свернувшиеся клубком, пауки. Вот пример некой фразы, составленной из подобных пиктограмм. На столбе номер 33 знаки выстроились цепочкой: здесь дважды встречается Н в окружении змеиного клубка, пауков и крохотной овцы».

По мнению руководителя экспедиции Клауса Шмидта, мы здесь имеем дело с какой-то очень древней системой кодирования информации, с неким посланием, которое было понятно людям той далекой эпохи. Но о письменности осторожные ученые говорить все-таки избегают, поскольку это решительно противоречит привычным представлениям об этапах развития человеческой культуры. К. Шмидт: «…строители Гёбеклитепе пользовались сложной символикой для составления сообщений и передачи их другим людям». Мы не станем вмешиваться в спор специалистов, а скажем только, что грань, разделяющая стилизованные идеографические элементы и «настоящую» письменность, выглядит весьма зыбкой; более того, сами ученые не очень хорошо понимают, каким образом шел процесс становления письма.

Неизбежная фрагментарность находок позволяет идентифицировать только ключевые этапы. Исторически первым, как мы уже знаем, было рисуночное (или пиктографическое) письмо, возникшее давным-давно, еще в незапамятные времена. Рисуночное письмо благополучно дожило до наших дней: на рубеже XIX–XX веков к его услугам нередко продолжали прибегать американские индейцы, народы Океании и Крайнего Севера – чукчи, эскимосы и юкагиры. Вот как выглядит пиктограмма, описывающая (или скорее изображающая) военный поход одного индейского племени против другого. На этом рисунке можно видеть базовый лагерь атакующей стороны (а), вождя, затеявшего поход (б), и неприятельского вождя (д), палатки врагов (в) и берег реки (г), где произошла решающая схватка. Картинки (е) и (ж) обозначают тела убитых и захваченные трофеи. А вот пиктограмма эскимосов, живописующая охоту на тюленей. Перед нами – растянувшиеся в линию человеческие фигурки в разных позах и несколько лаконичных изображений, смысл которых прочитывается не сразу. Текст следует читать слева направо. Первая фигурка обозначает рассказчика, он вытянутой рукой показывает направление, где разворачивались события. Его сосед справа держит над головой весло, указывая путь охотничьего каяка. Третий человечек одну руку приложил к голове («спать»), а другую с поднятым вверх пальцем вытянул вперед («одна ночь»). Дальше нарисован кружок с двумя точками: это первая остановка, островок, где имелись две хижины. Затем вновь появляется рассказчик; он указывает на второй остров, где жилья не было, а охотники провели две ночи (одна рука приложена к голове, два пальца подняты вверх). Наконец, охотники увидели двух тюленей (очередная фигурка указывает на них характерным жестом), а дальше следует изображение тюленя, но убиты они были не гарпуном, а стрелой, выпущенной из лука (еще одна фигурка справа от тюленя с луком в руках). Подстрелив зверя, охотники засобирались домой (изображение лодки с опущенными вниз веслами), где наконец-то смогли хорошенько отоспаться (символическое изображение иглу – эскимосского жилья).

С помощью рисуночного письма иногда удается выразить довольно абстрактные понятия. Хороший тому пример – пиктограмма юкагирской девушки, исправно кочующая из книжки в книжку по истории письма. Ее послание гласит: «Ты уходишь. Ты любишь русскую, которая преграждает тебе путь ко мне. Пойдут дети, и ты будешь радоваться, глядя на них. Я же вечно буду грустить и думать только о тебе, хотя и есть другой, кто любит меня». В этой картинке разобраться весьма непросто, поскольку девушка оперирует достаточно условными значками. Линии A и B означают дом, где живет опечаленная девушка (C), изображенная в виде узкого конуса (юкагирская национальная одежда – вееробразная юбка). Пунктир – это коса, а нарисованные крест-накрест два пучка линий символизируют печаль. Слева от дома девушки стоит второй дом, но его рамка обрезана: это означает, что жильцы G и F отсутствуют. G – возлюбленный девушки, а F – русская женщина, о чем говорит ее более широкая юбка. Несмотря на чинимые препятствия (линия J, пересекающая линии K и L – безответную любовь юкагирки), мысли девушки (линия M в виде кудрявого облачка) витают над головой любимого. Конус O справа изображает влюбленного в девушку юкагира, а P и Q – детей F и G.

Как мы видим, расшифровать подобное сообщение нелегко. И хотя с помощью наглядных картинок можно в отдельных случаях управляться с абстрактными понятиями, этот путь совершенно непродуктивен и в конце концов заводит в тупик. Во-первых, по мере накопления знаний о мире количество значков начинает лавинообразно расти. Кроме того, возникает проблема однозначного толкования изображений, что, безусловно, заметно ограничивает потенциальные возможности рисуночного письма. И наверно, лучше согласиться с теми специалистами, которые отказывают ему в праве именоваться настоящим письмом. Тем не менее в нем присутствуют два важных элемента любой письменности: бесспорная знаковая форма текста, последовательно развертывающаяся скупой серией лаконичных картинок, и непременное предварительное знакомство со смыслом отдельных фигур. Рисунки такого рода не рассчитаны на художественный эффект и почти наверняка служили только целям коммуникации.

Прежде чем перейти к следующему этапу в развитии письменности, необходимо сказать хотя бы несколько слов о так называемом предметном письме, которое широко бытовало у многих народов в древности и даже сегодня нередко встречается у некоторых отсталых племен. Классический пример – это дары, врученные персидскому царю Дарию во время его знаменитого скифского[97] похода в причерноморские степи. Воинственные скифы преподнесли владыке Ахеменидской державы скромный презент: птицу, мышь, лягушку и пять стрел. А когда Дарий спросил, что сие может означать, посланец ушел от прямого ответа: дескать, умный человек и так сообразит, что к чему, ну а дураку хоть кол на голове теши – все равно не поймет. Сам же он человек маленький – ему приказали, он передал. Дарий рассудил, что это не что иное, как изъявление покорности. Устрашенные персидской военной мощью скифы подымают лапки кверху и отдают ему власть над землей и водой своей страны, ибо мышь живет в земле, питаясь ее плодами, а лягушка обитает в воде. Птица своей быстротой напоминает коня, а пятерка стрел – это отказ от сопротивления. Однако Дарий крупно обмишурился. Смысл послания был совершенно другим: «Если вы, персы, как птицы не улетите в небо, или как мыши не зароетесь в землю, или как лягушки не затаитесь в болоте, то не вернетесь домой и все погибнете от наших стрел». Кстати, персидский военный поход оказался чистейшей воды авантюрой: он провалился со страшным треском, и Дарию пришлось срочно уносить ноги.