Книга Прощальный поцелуй - Тасмина Пэрри

– Тебе бы понравилось в России, – наконец сказала она. – Я переживала, когда ехала туда, но там оказалось замечательно. Потрясающая архитектура: эти поблекшие фасады зданий в стиле барокко, отслаивающаяся местами позолота. Я не уверена, что это настоящее сусальное золото, но выглядит оно волшебно, просто сияет. Это город для принцесс. А метро! На некоторых станциях даже висят люстры.

– Они строились как дворцы для народа, поэтому там полно мрамора и хрусталя. Выглядит все элегантно и под старину, а запустили там первую линию метро только в 50-х годах.

Она изумленно посмотрела на него, хотя и сама не поняла, чему удивляется. Ник всегда мог научить ее самым разным вещам. Его знания были разносторонними и обширными, но он никогда не кичился этим. Она невольно сравнивала его с Эллиотом, который в какие-то моменты вел себя так, как будто считал, что должен заняться ее образованием.

– Я всегда хотел побывать в Санкт-Петербурге. Мы должны были бы съездить туда вместе, – сказал Ник, глядя ей в глаза.

– Ник, мы с тобой никогда никуда не ездили дальше Корнуолла.

– Мне казалось, что мы оба этого хотели.

– Ничего подобного! Я понятия не имела, что ты горишь желанием побывать в России.

– Ну, вероятно, мы с тобой перестали общаться по-настоящему задолго до того, как расстались, – беззлобно заметил он.

– Ты знаешь, что я люблю Корнуолл, – сказала она, вспоминая барбекю на пляже: небольшие металлические решетки, линкольнширские сосиски из супермаркета, банановый кетчуп, который они всегда высмеивали, покупая его, но который на самом деле нравился им обоим.

Увидев, что он заметил отсутствие обручального кольца на ее безымянном пальце, она инстинктивно убрала левую руку под стол, положила ее на колено.

– Мы просто жили по привычке, попали в колею, разве не так? – сказала она, испытывая тоску по былым временам. – Я хочу сказать, посмотри на нас сейчас. Каких-то несколько недель назад мы бы этого не сделали.

– Не сделали чего?

Эбби жестом обвела бар.

– Вот этого. Не встретились бы, чтобы выпить в баре на берегу реки. Ты большую часть времени работал в городе, а я – всего в паре остановок на метро. Почему мы никогда такого не делали? Мы могли бы вместе обедать, вместе ходить в галерею Тейт. У меня же диплом по истории искусств, черт побери, а сколько раз я была в Тейт?

– В прошлом году на твой день рождения я подарил тебе абонемент.

– Да, подарил.

Она подняла голову, и взгляды их встретились; внезапно ей мучительно захотелось разобраться, что же с ними произошло.

– Когда мы с тобой в последний раз ходили в бар, чтобы просто пообщаться? Мы же часто делали это, прежде чем поженились.

– Все меняется, Эбби, в том числе и приоритеты.

– Что ты имеешь в виду?

Ник пожал плечами.

– Ну, во-первых, ты перестала употреблять спиртное.

Этот аргумент будто повис в воздухе между ними. Для человека постороннего такое замечание могло бы показаться безобидным, но на понятном им двоим языке оно прозвучало угрожающе.

– Дело было не только в том, что я пыталась забеременеть, Ник. Ты тоже изменился.

Он как-то сразу сник и посерьезнел. Импульсивная и спонтанная сторона его натуры, которая заставляла его прыгнуть в море с крутой скалы в Турции или купить автомобиль «Фольксваген-Жук» бешеного лаймово-зеленого цвета, перестала проявляться. Она смотрела на мужчину, с которым перед алтарем обещала быть рядом всю жизнь, и видела чужого человека. Вероятно, такой же он сейчас видел и ее.

– Эбби, последние шесть лет я работал по двадцать четыре часа в сутки. Спонтанность в таких условиях просто не могла не выветриться.

– Нет, могла. О том, что я лечу в Россию, мне сообщили за двое суток; я получила визу по ускоренной процедуре и решила все вопросы. И знаешь что? Ощущение потрясающее.

У него в глазах загорелась искра надежды, как у игрока в «Монополию», которому только что вручили карточку «освобождение из тюрьмы», и, сунув руку в карман, вынул оттуда листок бумаги. Эбби мгновенно узнала логотип корнуоллского агентства недвижимости, потому что она сотни раз заходила на его сайт, мечтая о маленьком коттедже, об их с Ником бизнесе – семейном отеле в стиле шебби-шик[46].

– Помнишь тот старый пансион, мимо которого мы всегда проходили, когда приезжали на остров Сент-Агнес? – спросил он; его зеленые глаза сияли. – Он выставлен на продажу.

На листке вверху крупными цифрами была указана цена.

– Я советовался с финансовым консультантом и уверен, что мы можем себе это позволить. Кое-кто заинтересован в том, чтобы выкупить мой бизнес. Эти люди хотят, чтобы я консультировал их в течение трех лет, но до конца контракта я могу большую часть времени работать удаленно: день в Лондоне, четыре – в Корнуолле.

Эбби смотрела на него и не верила, что он предлагает ей такое.

– Похоже, что сейчас для такого шага самое время – тебе урезали часы в ККИ, я продаю свой бизнес. Для нас обоих это могло бы стать новым стартом, мы начали бы все с чистого листа.

Три года назад она могла об этом только мечтать. Разговор, который они заводили всякий раз, проходя мимо этого пансиона «ночлег плюс завтрак», превратился для них в некий ежегодно повторяемый ритуал. Они возбужденно обсуждали, что могли бы сделать из этого пансиона, если бы он продавался. В пристройке из неотесанного камня они устроили бы картинную галерею, в передней части здания – кафе здорового питания, а на втором этаже, рядом с жилой частью дома, – офис школы серфинга.

– Как это «самое время», Ник? – печально спросила она. – Мы здесь с тобой для того, чтобы обсудить крах нашего брака. После того, как ты завел роман на стороне. Мы оба уже получили инструкции от наших адвокатов. Мой, например, хочет, чтобы я оценила наш дом, и вовсе не для того, чтобы мы потом в складчину купили тот корнуоллский пансион.

– Да никакой это не роман, – произнес он сдавленным голосом. – Просто одна ночь. Одна глупая, идиотская выходка.

– Чтобы предать любимого человека и подорвать доверие между людьми, достаточно одной минуты. Одной минуты, чтобы разрушить все.

Уже не в первый раз она живо представила себе, как он в полупустом баре какого-то дорогого отеля встречается глазами с одинокой женщиной в другом конце зала.

Эта сцена проигрывалась у нее в голове снова и снова. Стокгольмский отель, элегантный номер, отделанный тиковым деревом, мягкое, приглушенное освещение. Интересно, на сколько коктейлей он тогда потратился? В какой момент их беседа превратилась в флирт, кто первый решился на то самое первое интимное прикосновение? Кто из них сказал «пойдем ко мне в номер», как недавно это сделал Эллиот, проявив инициативу, хотя сексуальное влечение было взаимным?