Книга Золотые цикады сбрасывают кожу - Анатолий Стрикунов

Но самое смешное другое, оказалось, это снимают телепрограмму «Веселые картинки». А соседи-то снизу все приняли за чистую монету и возмущались поведением родственников, измывающихся над «покойником». Войдя в кухню, Вера закричала чужим, изменившимся до неузнаваемости голосом:

– Это ты так сосиски поставил?!! – из глаз матери неожиданно для нее самой побежали слезы, и Лешке ничего не оставалось, как замереть в дверях, по опыту зная, что сейчас маму лучше не трогать.

Вновь охвативший все существо парализующий страх буквально выталкивал Веру из дому, она физически не могла находиться в четырех стенах. Господи, да когда же это кончится? Пьяные разборки, угрозы, унижения. Какой-то заколдованный круг.

Нет, этот кошмар надо прекратить любой ценой.

Метод древнего коринфянина

Чем выше на иерархической лестнице синдиката находится

сотрудник, тем большая он сволочь.

Полковник обернулся к Илоне Васнецовой и прошипел:

– Принеси…, – Михаил Федосович закашлялся и повертел сложенными в щепотку пальцами в воздухе.

Секретарша догадалась, что шеф требует кофе, и опрометью кинулась из кабинета в приемную. Выражение лица Багрова настораживало: красное, потное, с узкими глазами-бойницами, совсем как у барсука, загнанного псом в угол норы. Однажды видела тренировку молодых такс. Бр-р-р-р… Мерзость.

Считанные секунды потребовались Илоне для приготовления кофе, и дымящаяся чашка возникла на столе Михаила Федосовича стремительно, словно в детском мультике.

Васнецова застыла, ожидая дальнейших указаний. Багров, казалось, забыл об Илоне и она вернулась в приемную.

Последнюю неделю бывшую путану терзали дурные предчувствия. Секретаршу не пугали безумные глаза Михаила Федосовича, мгновенное изменение цвета и выражения лица шефа. Скорей забавляло, будто злодей в комиксе или осьминог какой-то. За годы совместной работы Илона неплохо изучила клиента.

Но сегодня утром Васнецова с трудом выдавила из себя приветливую улыбку, увидев шефа: лицевые мускулы полковника стали существовать в автономном режиме. Федосович кривлялся, как местная театральная знаменитость. Только у артиста в момент выхода на сцену кривлянье пропадало, а Багров гримасничал постоянно, едва начинал говорить.

Целый час ушел на попытки восстановить координацию лицевых мышц, но удалось лишь сбить ритм появления гримас. Некоторое время шеф беседовал с Илоной, сохраняя привычное выражение лица, затем принимался гримасничать.

Невероятным усилием воли Михаил Федосович восстанавливал фейсконтроль, но проходила минута-другая и все повторялось. Васнецова пошутила, дескать, толпы почитательниц теперь будут брать автографы, путая с артистом, Шеф юмора не воспринял, помрачнел, водрузил на переносицу темные очки и схохлился над бумагами.

Все оставшееся время Илона старалась не попадаться на глаза полковнику, а тот скачал из интернета комплекс упражнений для лица и старательно корчил рожи.

Всерьез, по-настоящему тревожило лейтенанта Васнецову другое: неделю назад, бросив взгляд на открытый ежедневник шефа, она обнаружила, что Багров стал делать пометки на немецком языке. И ладно бы на нормальном немецком, а то буквы латинские, а слова русские, да еще сокращенные. Сначала шифр Михаила Федосовича только развеселил Илону, но настроение секретарши резко изменилось, когда она увидела схему с пометками Sh.Pr.Korinf. Невинный чертеж в некоторых местах украшали аббревиатуры, и среди них внимание любознательной Васнецовой приковала – Il. Порывшись в памяти, девушка не обнаружила ни одного знакомого Ильи. Следовательно, за таинственным Il стояла она сама.

Окончательно утвердилась в своих мрачных прогнозах секретарша, прочитав краткую биографию упомянутого Багровым правителя Коринфа. Тот прославился универсальной системой уничтожения свидетелей. Ясно, шеф решил воспользоваться методом коринфянина. В офисе Илона держалась великолепно, но страх оказаться в числе слитых толкнул Васнецову на разговор с матерью. Произошло это неожиданно для обеих, особенно для дочери. Давно привыкла сама решать все проблемы, а тут вдруг истерика, слезы, «мамочка, увези меня отсюда…».

Еще удивительней оказалась реакция матери. Ни слова упрека, задала несколько сухих вопросов, все по делу, потом попросила дождаться ее и ушла из дома.

Вернулась довольно скоро и подчеркнуто безразличным тоном объявила:

– Работай спокойно, с твоей головы не упадет ни один волос.

Илона не слишком поверила услышанному, но страх отчего-то пропал. Может из-за характера матери. Та жила в своем мире, далеком от сферы интересов дочери. Уже несколько лет они практически не общались, казалось, книги и пластинки вполне заменяют Кире Яновне живых людей.

Илона не пыталась проникнуть в причины, заставившие маму уйти с работы и влачить полунищенское существование на скромную пенсию. Прекрасный специалист, долгие годы читавшая лекции по цветоведению, Кира Яновна категорически отказывалась брать учеников, часы, вообще зарабатывать деньги.

Дочь догадывалась, в поступках матери присутствует неумолимая логика, хотя внешне она (логика) проявлялось только в одном: Кира Яновна никогда не бросала на ветер слов.

Сегодня в обеденном перерыве, убирая кабинет, Васнецова прочла свежую запись, «выйти из игры». И на нее опять напал страх: «Кому? И что сие означает для Илоны?».

Сидя в своем предбаннике, секретарша томилась в неведении.

В этот момент полковник в кабинете достраивал окончательную, завершающую схему своей игры.

Васнецова хитрая, может расколоться, вот тут-то и пригодится аналитик, Берегов Герман Вадимович, владелец фирмы «Айсберг» и учредитель «Института ресурсосоздающих технологий». Тут-то профессор и найдет себе достойное применение. Багров нетерпеливо нажал кнопку вызова секретарши, Илона возникла в дверях.

– Пригласи в гостиницу Берегова Германа Вадимовича. Данные в папке «Айс». Стол скромный, но солидный. На 19 часов.

Васнецова, приученная не задавать лишних вопросов, уточнила:

– Две персоны?

– Нет, ты тоже.

Полковник склонился над ежедневником, давая понять, что у него нет времени на пустяки.

Васнецова исчезла, а Михаил Федосович потянулся и сладко зевнул. Ему с трудом удавалось сохранять выражение равнодушия на лице во время разговора с Илоной.

Предчувствие удачи распирало грудь. Профессор Берегов давно попал в поле зрения Багрова. В тот день, когда Виталий в слезах и соплях прибежал к полковнику, вопя о наезде на «ЛИЛА» неизвестной бригады. Истерика была не показная, и Михаил Федосович заинтересовался, кто так лихо разводит бизнесмена. Виталию ничего не оставалось делать, как пошагово изложить алгоритм создания фирмы, рассекретив имя «гуру». Багров попросил взволнованного бизнесмена изложить на бумаге суть происшедшего, а по ходу дела продиктовал несколько фраз. Смысл их, в сущности невинный, при определенных обстоятельствах мог оказаться основанием для проведения следственных мероприятий. Проще говоря, позволял обвинить Берегова в организации преступной группировки. Понятно, что Михаил Федосович не собирался бороться ни с мафией, ни с коррупцией. Но поставить в зависимое положение еще одного умника, сделать из него послушное орудие – святое дело. Багров не переваривал высоколобых. Тупицы, корчащие из себя невесть что. И вот сейчас, на взгляд полковника, настало время вернуться к той давней истории.