Книга Мотылек - Кэтрин Куксон

Сегодня она идет на праздник, на встречу Нового года, на которой, решено, он будет первым гостем. Эта традиция первого гостя в доме почти не соблюдалась, ее придерживались только на кухне, и она знала, что в канун Нового года Дейв всегда выходил на улицу с куском угля и фляжкой виски поджидать ряженых, которые веселыми криками возвещали наступление Нового года, но сама она ни разу этого не видела. Что ей запомнилось, так это то, что все собирались в гостиной, становились в круг, брались за руки и танцевали под волынку.

Как обычно, в сферу, куда не рискуют вступать ангелы, вторглась Магги; по-видимому, это она предложила, чтобы первым гостем был Брэдли, потому что у него волосы темнее, чем у Дейва. Это поначалу огорчило Дейва, и, заметив это, Брэдли отказался от этой чести. Однако потом Дейв подошел к нему и сказал, что он должен согласиться, так как молодая кровь может принести в дом немного удачи, а ее-то как раз здесь очень не хватает.

Зал украсили остролистом, это была еще одна вещь, которую не делали вот уже несколько лет, ветки остролиста красовались и над несколькими картинами в гостиной. У Агнес сохранились рождественские открытки, и их разложили по столикам. Весь дом, казалось, наполнился радостным праздничным ожиданием, но это не трогало ее. Агнес угнетало чувство одиночества, временами она даже скучала о компании Джеймса, просто о том, чтобы он был рядом, пусть без всяких поцелуев или объятий, просто сидел бы рядом и держал ее руку. Весь день она надеялась, что вернется Стенли, хотя и понимала, что если он вернется, то ей уже не пойти на праздник в зал для прислуги. Он, несомненно, стал бы изображать из себя большого хозяина, заглянул к ним и пожелал счастливого Нового года, а затем оставил веселиться как им угодно, но чтобы сесть с ними за стол — нет, он счел бы это потерей лица. В этом отношении, подумала она, он куда надменнее отца. Агнес помнила, как много лет назад по утрам в Новый год отец приглашал всю прислугу в зал и выпивал и веселился вместе со всеми. Как ни странно, но это было ее единственным воспоминанием о том, что она видела отца веселящимся.

Она не видела ничего странного в том, что в этом году ни от кого не получила приглашений — в прошлом году она получала их через Джеймса, поскольку была его невестой, а друзья ее матери как-то сами собой испарились.

В семь часов Пегги подала ей в столовую легкий ужин, и Агнес заметила, что ее степенная, много лет дарившая ее вниманием и дружбой Пегги непривычно возбуждена, и спросила:

— Пегги, ты что, вся в предвкушении праздника?

И Пегги, сложив руки на банте передника, кивнула:

— Еще как, еще как, это же первый раз за очень долгое время, когда мы сможем повеселиться, и Дейв за это время немного пришел в себя, и до чего же я этому рада. — Посерьезнев, она добавила: — Я так беспокоилась за него, я очень за него беспокоилась…

— Да, знаю, знаю. У меня он тоже не выходил из головы. Ну да ладно. Все это позади и забыто.

— О, дорогая моя, думаю, не забыто, совсем не забыто. Нет, скажу я тебе, Дейв не забыл. Я же вижу, как он мучается временами, сидит, смотрит в одну точку. Но в общем сейчас ему намного лучше. Но он все еще не верит Роберту… Брэдли. Если бы только я могла заставить его поверить, что этот человек будет молчать как убитый, даже несмотря на все его странности. Может, странности — не то слово, может, лучше сказать, вызывающее поведение, он ведь всегда все делает не как другие и постоянно ставит людей в непривычное положение. Как я говорила сегодня, все меняется, никого теперь не заставишь кланяться, как было в свое время. Извини, дорогая, — она положила руку на плечо Агнес, — но ты, наверное, меня понимаешь.

Да, она хорошо понимает, что Пегги имеет в виду, и даже симпатизирует тем, кто не хочет равняться на других, но, с другой стороны, слуги должны быть, и слуги обязаны подчиняться хозяевам. Это правило действует не только в домашнем хозяйстве, но и на заводах и верфях.

Агнес задала себе вопрос, какая разница, получать ли приказания от Дейва или другого домочадца или от мастера в цеху. Она не видела абсолютно никакой разницы. В конце концов, что плохого в услужении, против чего протестует Брэдли? Если люди вроде Дейва и Пегги, не считая других, прекрасно себя чувствуют, состоя в услужении, и обеспечены значительно лучше по сравнению со многими в округе, например, по сравнению с шахтерами и их семьями. Здесь у них хорошее питание, униформа, приличное жилье. Правда, жалованье у них невысокое, это да. Но, не живи они в поместье, им пришлось бы платить за жилье, продукты и рабочую одежду. Это тоже нужно брать в расчет, так ведь? Но человек вроде Роберта… Брэдли… Почему она в мыслях называет его Робертом? Скорее всего потому, что по имени его то и дело называет Пегги. Нет, он доложен оставаться для нее Брэдли, в этом нет вопроса.

Пегги положила руку Агнес на плечо, наклонилась к ней и спросила:

— Тебе одиноко, девочка?

У нее вертелось на языке, что вовсе нет, но она посмотрела на это доброе лицо и сказала:

— Чуть-чуть, Пегги. Я в первый раз одна на Рождество и Новый год. Даже в самые трудные времена у нас кто-нибудь был.

— Эти твои братья любят большое общество, особенно Стенли, а уж он-то мог бы и приехать. Что это за люди, у которых он сейчас? Он от них не вылезает.

— А, это не Каннингхэмы, это один его приятель из Оксфорда… Я думаю, у них хорошая конюшня. Вот что его привлекает.

— А есть у него сестры, у приятеля?

Агнес улыбнулась уголками губ и проговорила:

— Не знаю, а если бы и были, то вряд ли могли бы потягаться с лошадью. Ой, получился каламбур.

На Пегги каламбур не произвел впечатления, вместо этого она поинтересовалась:

— Как дела, что с деньгами, что по книгам видно?

— О, не так уж плохо, Пегги. Вообще-то последнее время по сравнению с прошлыми годами много лучше. Арнольд проявил щедрость, если учесть, как ему пришлось крутиться, затыкая столько дыр горсточкой денег. И у меня появились мысли насчет будущего года. Думаю, если бы мы расширили огород, то смогли бы отправлять излишки на рынок.

Если она ожидала горячего одобрения, то такого эффекта не получилось, потому что Пегги посмотрела на нее с изумлением: торговать птицей или скотом — это солидно, а продавать излишки с огорода — это для арендаторов, мелких хозяев и прочих малопочтенных людей. Но она подумала, что же делать, нищим нельзя быть разборчивым, и если сама мисс Агнес не боится потерять лицо, то кто она такая, чтобы разводить препирательства? Так что она согласилась:

— Это мысль. Да, это мысль.

Агнес понимала, что это совсем не та мысль, которая могла бы встретить одобрение Пегги, и про себя улыбнулась. До чего же люди странные существа, включая ее самое. Она никогда не чувствовала себя чуднее, чем последние несколько дней после Рождества, когда Брэдли подарил ей экземпляр «Деревенских поездок». Одно то, что он выбрал такую книгу и уже читал ее, внесло еще больше сумятицы в ее представления о том, что такое правильно и что такое должно. Если бы книгу подарил ей один из братьев, она бы не придала этому значения, но вот то, что рабочий человек, плотник с верфей в Джерроу, прочитал не только эту книгу, но и множество других, даже более глубоких книг, заставило ее задуматься над ответами на трудные вопросы.