Книга Украденная субмарина. К-129 - Михаил Вознесенский

Над Баренцевым морем господствовала суровая полярная ночь. Дул порывистый холодный ветер. Брызги соленой воды, попадая на железо, превращались в лед. Даже волны, периодически захлестывавшие оставшиеся на поверхности антенны и устройства, не смывали образующиеся корочки льда. Лодку сильно качало.

В 23.22 26 января 1961 г. С-80 стала под РДП. Правый дизель работал средним ходом на винт. Нагрузку на генератор для получения излишней энергии на работающие электродвигатели не подключали. Профессиональные навыки экипажа позволяют удерживать лодку в пределах глубин 5—10 м (с меньшей глубины лодку выбрасывает на поверхность). При провале на большую глубину в лодку устремляются потоки воды, прекращается доступ воздуха для работы дизелей, они «задыхаются» и останавливаются, теряется ход. РДП имел поплавковый клапан, который при погружении в воду перекрывал шахту от заливания.

Уже более двух часов лодка шла под РДП со скоростью 5.3 узла. В один из моментов боцман, управлявший носовыми и кормовыми горизонтальными рулями, не удержал глубину. Поплавковый клапан, покрытый слоем льда, не сработал. Обогрев поплавкового клапана горячей водой от работающих дизелей был отключен. Его вообще включали очень редко — не видели необходимости.

На этот раз лодка оказалась на глубине, несколько больше перископной, и вода по воздухопроводу диаметром почти полметра устремилась внутрь прочного корпуса. Шахта подачи воздуха заканчивалась под палубным настилом дизельного отсека, воду заметили, когда вращающаяся линия вала начала разбрызгивать ее по отсеку. Носовой и кормовой трюмы оказались заполненными водой. Прошло около 10 секунд аварии.

Кораблем управляли старший помощник командира и вахтенный офицер из боевой рубки. Вахтенный механик, командир БЧ-5, вышел в IV отсек. Дизель стал «задыхаться», создавая в отсеке вакуум. Вахтенный офицер из боевой рубки дал команду машинным телеграфом «самый полный вперед» свободному главному двигателю левого борта — во что бы то ни стало обеспечить ход! Штурман сделал запись: «01.27. Остановлены оба винта».

В обязанности вахтенного трюмного в ЦП входило управление воздушной захлопкой РДП. Для ее закрытия необходимо было повернуть рукоятку в положение «закрыто». В суматохе трюмный среди пяти одинаковых клапанов повернул манипулятор устройства «Лира» на «опускание». Сознавая, что он свою задачу выполнил, трюмный более не делал никаких попыток закрыть захлопку гидравликой или вручную. А вода стремительно затапливала V отсек, создавая угрожающий дифферент на корму. Прошло около 20 секунд развития катастрофы.

Мотористы после аварийной остановки дизеля имели еще один шанс остановить воду — закрыть второй запор шахты подачи воздуха к дизелям, который в обиходе на всех дизельных лодках называют «нижний гриб ПВД». Нужно было сделать одиннадцать полных оборотов. В обычных условиях эти обороты совершались маховиком с рукояткой за несколько секунд. Теперь же силу воды пытались преодолеть несколько человек и почти победили. Они сделали восемь оборотов на закрытие. Но под напором шток клапана погнулся и заклинил… Лодка теряла ход. Дифферент достиг 20° на корму. Прошло около 30 секунд.

В центральном посту поняли, что создалась гибельная ситуация, и приняли решение на продувание главного балласта воздухом. В полузатопленном V отсеке два человека еще возились с «нижним грибом» возле носовой переборки, когда остальные мотористы вышли в IV отсек и пытались создать воздушное противодавление воде в двух смежных отсеках. Прошло около 40 секунд.

При попытке всплыть совершена последняя ошибка: не использовалась система быстрого продувания аварийного балласта. Предпоследнюю по непонятной причине допустили электрики в IV отсеке. Они не выполнили команду вахтенного офицера. Главные электродвигатели еще могли вытолкнуть лодку с глубины…

Состояние достигло критической точки: скорость упала до нуля, дифферент составлял 45° на корму. Лодка остановилась и замерла. Преодолеть отрицательную плавучесть и подняться на поверхность ей не хватило движения и запаса сжатого воздуха. Медленно набирая скорость, кормой вниз, С-80 провалилась в глубину. Прошло около 60 секунд.

Со скоростью около 5 метров в секунду С-80 вошла кормой на 15 метров в илистый грунт на глубине 196 метров. Прочный корпус, рассчитанный на максимальную глубину 200 метров, выдержал давление воды, но оказался могилой для экипажа. Прошло около двух минут.

Первыми погибли два моториста. Они понимали, откуда грозит им смерть, но навалившийся дифферент не позволил им выйти в IV отсек: переходной люк был уже под водой…

От воды и подпора воздуха в аккумуляторной яме быстро разрушилась крыша цистерны замещения «специзделия» (емкость для воды, равной по весу выпушенной ракете). Шесть аккумуляторов провалились в цистерну. Цепь батареи разорвалась, лодка полностью обесточилась. Это уже не имело значения: переборка между III и IV отсеками разрушилась взрывом. Ударной волной воздуха и воды были сметены все преграды на пути в нос. Все те, кто находился в трех отсеках и боевой рубке, погибли мгновенно. Но переборка в I отсек — отсек-убежище — выдержала. Прошло около 3 минут катастрофы.

Вода заполнила все свободное пространство, и давление там вскоре сравнялось с забортным. Стрелки дифферентометров, найденных в ЦП и VII отсеке, заржавели на отметках 14°. В трех незатопленных отсеках из семи оставалось в живых 24 члена экипажа. Прошло около 10 минут катастрофы.

Люди на корме прожили около 6 часов. Они организованно перешли в VII отсек и начали готовиться к выходу на поверхность. Отдраили нижний входной люк, опустили тубус, приготовили пять. Но из лодки никто не вышел, может быть, потому, что на четырнадцать человек имелось только десять индивидуальных Дыхательных аппаратов ИДА-51. Они погибли вместе, когда треснула переборка, и вода быстро затопила кормовой отсек…

Дольше других продержался I отсек. Торпедисты отдали крепления аварийного буя, но длина кабель-троса была вчетверо короче глубины, на которой лежала С-80. Тогда решили еще больше приподнять нос к поверхности, для чего продули носовую группу балластных цистерн. Выход из затонувшей лодки рекомендован с глубин не более 120 метров. Почему не вышли? Ночью, в штормовом январском море, наверху тоже поджидала смерть. Может быть, не хватило решимости самим приблизить неминуемый конец. Из 10 торпедистов четверо были найдены включенными в ИДА, один в бесполезном противогазе.

I отсек заполнился водой спустя много дней. После этого ПЛ была вывернута из грунта и легла на ровный киль с креном 40° на правый борт. Возможно, этому помогли рыболовные суда, цеплявшие тралами за выдвижные устройства.

Первым в отсеки вошел Ростислав Филонович, ныне вице-адмирал в отставке. Была долгая дискуссия, кому идти первым — особистам или политработникам. Решили все же первым отправить кораблестроителя.

— Я вошел в корпус с кормы, через аварийный люк седьмого отсека. Тела подводников лежали лицом в вниз. Все тела поражали своей полной сохранностью. Многих узнавали в лицо — и это спустя семь лет после гибели! Вода срывала на своем пути механизмы с фундаментов, сметала рубки и выгородки, калечила людей. Почти у всех, кого извлекли из четвертого и третьего отсеков, были размозжены головы. Участь задохнувшихся от удушья тоже была незавидной. Все кислородные баллончики ИДА были пусты. Но прежде чем включиться в «идашки», моряки стравили сжатый воздух из парогазовых торпед в носовой отсек.