Книга Фея белой магии - Анна Ольховская

Похоже, имела место очередная экстремальная ситуация. Впрочем, по большому счету, это была не очередная, а одна гигантская экстремальная ситуация, свалившаяся на наши головы в момент встречи Лешки и Дюбуа. И ситуация эта теперь имела и место, и нас.

Короче, у меня получилось. Недоумение в глазах Франсуа сменилось умением. И пониманием.

– Теперь я знаю, как ты смогла помешать бокору. У тебя нет силы твоей дочери, но есть мудрая и сильная душа. Прости, что я на «ты», – парень смущенно улыбнулся, – но мне так легче. Я все сделаю ради тебя и твоей дочери. Мы сделаем. Мы – приверженцы светлого Вуду, несколько унганов и мамбо. Это колдуны и колдуньи в белом Вуду. Понимаю, от студента Сорбонны слышать о колдунах довольно странно, но – Вуду существует, и его жрецы тоже. Мы давно пытаемся справиться с Папой Калфу, но без твоей дочери ничего не получается. И пусть бокор опередил нас и забрал Нику, но мы были готовы и к такому развитию ситуации. Рядом с Папой Калфу оказался я, а соседнюю виллу арендовала Мама Жаклин. Это одна из сильнейших мамбо, именно Мама Жаклин встретила год назад в аэропорту Берлина твою дочь. – Вспомнила! Красивая мулатка, пристально разглядывавшая тогда Никуську. – Вместе с ней сейчас там находятся еще три унгана, среди них и мой отец. Вступить в схватку с бокором можно только лицом к лицу, воздействовать на расстоянии бессмысленно. Мы даже пробовать не стали, ведь если Папа Калфу узнает, что по соседству собрались приверженцы светлого Вуду, он заберет Нику и исчезнет. Да, я постараюсь быть с ними рядом, но время будет упущено. В общем, наш план был таким: дождаться, когда девочка восстановится, проникнуть на территорию этой виллы и нанести удар по бокору, используя силу твоей дочери. Она в данном случае стала бы ментальным донором. Да, это очень опасно, но по-другому с Папой Калфу не справиться. А победить его надо, ты не представляешь реальной степени угрозы, которую несет в себе этот бокор. Уже льется кровь, уже появились спрятанные в глуши фермы и небольшие фабрички, на которых работают зомби. И все это происходит не в дебрях Африки, а практически в центре цивилизованной Европы! – Франсуа почти кричал, я прикрыла ладонью его губы. – Извини. Просто это действительно жутко. Папа Калфу уже вышел на достаточно весомых представителей власти, он имеет связи повсюду, а представляешь, что начнется, когда он выйдет на военных? Предупредить об угрозе людей, обратиться в газеты? Да кто нам поверит? Ни одно солидное издание с нами и говорить не станет, а желтая пресса нам не нужна. Вуду, колдуны, жертвоприношения, зомби – ты бы поверила, не коснись это тебя лично? – Я покачала головой. – В общем, приходится справляться с порождением черного Вуду самостоятельно. Но как быть сейчас? Тебя завтра увозят!

Я пожала плечами: «Ну и что? Зачем я вам?»

– Ты нужна Нике. Без тебя девочка может не пережить схватки с бокором. Материнская любовь, особенно такая сильная, как твоя, сможет помочь удержать девочку, не отпустить ее душу. Но сегодня мы еще не готовы! – Франсуа с силой стукнулся затылком о стену. – Для проникновения на виллу необходимо нейтрализовать одновременно всю охрану, для этого унганы готовят порошок забвения. Но основной его ингредиент Мама Жаклин привезет только завтра к полудню. А тебя увезут!

Я едва успела предотвратить очередную попытку разбить голову, ухватив парня за дреды.

И опять – глаза в глаза, и снова до шума в ушах: «Спрячь меня! Следы – к забору, я здесь!»

На этот раз понадобилось больше времени, голова к концу пульсировала дикой болью, заставившей заткнуться жалких дилетантов в ноге, губах и ребрах. Но главное – Франсуа меня опять понял! До чего же говорящие у парнишки глаза!

Отчаяние сменилось удивлением, затем пониманием, притащившим за руку задумчивость. Франсуа уперся локтями в колени, обхватил голову и забормотал, покачиваясь:

– Спрятать, спрятать, спрятать… Но где? Он ведь обшарит весь дом. Хотя если сделать так, как предлагаешь ты, и направить поиски по ложному следу… И как это сделать? Мимо охраны и мышь не проскочит, бокор не поверит… Стоп! Знаю!

Он вскочил, возбужденно обежал газонокосилку и вернулся ко мне:

– Поднимайся, давай помогу. Нам следует поспешить. И еще – нужен обрывок твоей одежды.

Да пожалуйста! Рвать – не шить, ломать – не строить. Р-р-раз, и рукав рубашки превратился в тряпку.

– Отлично. – Парнишка отправил потрясенный человеческой подлостью рукав в карман и помог мне встать. – Иди к двери, а я сейчас.

Он сбегал в угол сарая, притащил не замеченный мной ломик и, стараясь создавать меньше шума, раздолбал им замок на двери. Бросил железяку у входа и повернулся ко мне:

– Вот так ты и сбежала. А потом затаилась в кустах и дождалась, пока какая-нибудь машина не соберется ехать к воротам. Забралась в багажник – и па-рам! Ты на свободе. Не волнуйся, подходящая машина будет, доктора, вызванного к Нике, надо ведь отвезти обратно, верно?

Умница, мальчик! Не смотри на меня так жалостливо, я и так бегу изо всех сил.

– Извини, Анна, так мы недалеко с тобой уйдем. Ты только не мешай мне, ладно?

И Франсуа неожиданно легко подхватил меня на руки и вынес из сарая. Брыкаться и возмущаться я не стала, сейчас сие выглядело бы полным идиотизмом. Тащиться гордой и независимой черепахой, рискуя при этом завалить все дело? Нет уж, неси меня, соломинка, неси меня.

А на Сан-Тропе нежным покрывалом опустился июльский вечер. Вау, романтично-то как – легкий ветерок раздувает слипшиеся от крови волосы, в кустах захлебываются цикады и подозрительно громко шебуршат коты, фонари дают довольно причудливое освещение, в ухо тяжело сопит галантный кавалер, а я повисла мешком на его не очень сильных руках. Сейчас бы кактус в волосы и серенаду в исполнении Дюбуа.

Франсуа знал, что делал, – в это время никого из прислуги на территории участка не было, только от ворот доносились голоса охранников. Но наглеть мой тушконосец не стал и направился не к хорошо освещенной аллее перед главным входом, а куда-то за дом.

Там, насколько я помню планировку «нашей» виллы, с обратной стороны дома есть еще два входа. Один – для обслуживающего персонала, он прилепился к восточной стороне дома, но его мы благополучно миновали. Франсуа, похоже, направлялся к двери, расположенной практически напротив главного входа. Этот вход предназначался для хозяев и их гостей, когда те захотят пойти на пляж. К нему вела обрамленная туями аллея.

Вот и она, манит запахом близкого моря. А вот и вход в дом.

Франсуа вернул меня в вертикальное положение и с минуту постоял, нагнувшись и уперев ладони в колени. Отдышавшись, он собрался было снова взвалить на себя тяжкий груз, но я прекратила это издевательство. Теперь справлюсь сама. Куда идти-то?

– Ты только не пугайся, – зашептал Франсуа, наклонившись ко мне, – но тебе лучше всего укрыться в перистиле бокора.

Мои брови, опередив желание хозяйки, подпрыгнули вверх: «Где?!»

– Ох, прости, все время забываю, – смутился парнишка. – Перистиль – это храм в религии Вуду, его можно обустроить в любом месте. Папа Калфу…