Книга Татьянин дом - Наталья Нестерова

Они приехали, когда уже казалось, что не приедут никогда, что все хлопоты нелепы, что поддались панике, нагородили сугробов, вооружились — впору посмеяться над собой. Но Олег спустился с наблюдательного пункта серьезный и сосредоточенный:

— По местам, ребята. К нам гости.

Они приехали на двух машинах — красной «Ниве» и стареньком «форде»-пикапе. Высыпали на снег — все до странности похожи друг на друга. Как детдомовские. Черные короткие куртки, черные вязаные шапочки. И разворот плеч, легкий наклон вперед, оттопыренность зада были у них одинаковыми.

«Два, четыре, семь, восемь, одиннадцать», — сосчитала Таня. Одиннадцать бандитов против шестерых честных граждан.

Двинули гурьбой к дому. Кто-то поскользнулся и упал, задел других, они тоже свалились. Загоготали, стали дурачиться, ставить подножки. Как дети. Нет, дети так грязно материться не должны.

Борис подождал, пока на льду образовалась куча-мала. Поднял руку. Все по команде заткнули пальцами уши. Он опустил руку — Олег соединил контакты. Истошно завыла сирена. Ее вой даже в заткнутых ушах бухающе вибрировал. А на льду те, кто не упал, в страхе присели. Эхо сирены еще звучало в лесу, когда по команде Бори над головами бандитов прозвучали выстрелы. И сразу же грозный бас Стаса (заменил Олега, как обладатель более внушительного голоса):

— Все на землю, подонки! Лежать, я сказал! Замочим всех! Руки на голову! Стреляю без предупреждения! Лежать!

Последний крик относился к двум парням, которые застыли в полусогнутом положении, скорее оцепенев от страха, чем проявляя непослушание. Но и они рухнули на землю, когда мимо них вроде индейского томагавка просвистел топор Федора Федоровича и картинно врезался в крышу «Нивы».

Ексель-Моксель действовал по своей инициативе, без приказа. Борис посмотрел на него и невольно рассмеялся — у старика был гордый довольный вид. Борис показал ему большой палец — молодец.

— Все! — Ольга толкнула подружек в бока. — Победа скорая и правая. Бежим вниз!

Когда они выскочили на улицу, их никто не заругал. Борис только недовольно покачал головой. Олег и Стае вышли из укрытий и с высоты сугроба командовали бандитам: руки на голову, ноги раздвинуть. Сергей крикнул Тане:

— Принеси веревку и нож! Мы их свяжем.

Она кивнула. Да, есть бельевая веревка. С прищепками. Прищепки не нужны. А нож кухонный? Боже, какая нелепость! Просто наваждение.

Все испортила Ольга. Ей стало жаль неиспользованного «бактериологического оружия», и она принялась бросать в лежащих бандитов пакеты с навозом. И еще вдобавок, забывшись в кураже, звать подружек:

— Лахудра! Киргизуха! Бросайте!

Услышав любезные прозвища, мужчины на минуту оторопели. Минута решила многое. Бандиты, сообразив, что настоящий противник дерьмом не кидается, частью вскочили, частью быстро поползли к своим машинам. Раздались первые выстрелы с их стороны.

Случилось то, чего Борис более всего опасался. Бой с вооруженными подонками, половина из которых наверняка несовершеннолетние.

— Ребята, в укрытие! — крикнул он. — Таня, домой! Быстро!

Какое домой! Хотя выстрелы были совсем не похожи на киношные, просто громкие хлопки, она чуть не умерла от страха. Присела, закрыла голову руками и твердила: «Господи, господи, господи…» Краем глаза увидела, что Лена, прижав локти к земле, но высоко подняв круглый зад, на коленях быстро семенит по скату в гараж. А Ольга захватила Сергея. Верещит и закрывается им как щитом. На голову его выше.

— Оля, отпусти, — бьется он в ее объятиях. — Пусти, я сказал! Дура!

Сергей изловчился, вывернулся, сделал ей подсечку, и Дылда рухнула на землю. Затем вслед за Киргизухой поползла в гараж.

* * *

Бабка Стеша примчалась в избу к Клавдии без зимнего полушубка, но с биноклем на груди. Бинокль принес с войны муж, одно стекло треснуто, но в другое смотреть можно.

— Спишь, карга старая! — Стеша подскочила к печи. — Вставай, тут такое! — Она стягивала Клавдию, помогала надевать валенки и ни на секунду не умолкала. — Я тебе говорила! Я тебе говорила, устроят они у нас разборку. Ты слово-то такое знаешь? Вот, дурья башка, телевизор смотреть надо. Разборка — это склока со стрельбой. У Татьяны палят — ужас. Народу — сотни.

— В п-п-п… — Клавдия показала на пол.

— Какой подвал! — возмутилась Стеша. — Чего мы там увидим? На чердак. У тебя там оконце.

— Я не-не-не…

— Доползешь, — прикрикнула Стеша. — Я тебя с заду подпихивать буду.

С грехом пополам они забрались наверх. И были вознаграждены открывшимся зрелищем. Даже без бинокля было видно, как летят гранаты, плюхаются — и пламя. Что тебе война! А в бинокль рассмотрели Екселя-Мокселя. Куда старого дурня занесло!

— Пу-пу-пу, — твердила Клавдия.

— Пулеметы? Вроде не слыхать.

— Не, — досадливо дернула головой Клавдия. — Пу-пу…

— Пушки? Хорошо бы одна в твою халупу попала, — замечтала Стеша, — ты б ко мне перебралась. Не мудохалась бы я на два дома. Ой, правда! — ответила Стеша на выразительный жест (постукивание по лбу) Клавдии, — мы же туточки сейчас. Ладно, пусть в мою фазенду лупят. Фиг с припеком наследничкам достанется.

— Ко-ко-ко…

— Козу ей жалко! А меня тебе не жалко! Таскаюсь к тебе каждый день! Свалилась на мою голову. Еще и на чердак тебя на своем горбу тащи. Замолчи, кривая злыдня. Ой, Клавдюш, смотри, еще едут. Ну побоище! Ну Бородино, задери их черти!

На пригорок выскочили две машины. Одна вроде маленького автобуса. А у другой, Стеша через бинокль прочитала, по бокам и на крыше написано: «ТВ Канал-22».

В микроавтобусе прибыл ОМОН. Ребята в пятнистой форме, в бронежилетах и в черных шапочках-масках — тоже все друг на друга похожие. Они градом выкатились из дверей, мгновенно создали полукруг и двинули на бандитов. Несколько предупредительных выстрелов из коротких автоматов, и бандиты задрали руки.

И чуть не случился конфуз. По сигналу Сергея и при поддержке бутылок с зажигательной смесью, которые Стеша приняла за гранаты, за несколько минут до прибытия ОМОНа на бандитов двинул Саша на тракторе. Из-за гула мотора и по причине того, что обзора он не имел, сидел на корточках, укрываясь от пуль, Саша о конце боя не знал. Трактор ехал и ехал. Уже подцепил «Ниву» и таранил ее к «форду», за которым лежали поверженные бандиты. Омоновцы решили, что наступает один из преступников, приготовились к нападению на него. На крики Олега: «Это свой!» — они внимания не обратили. Поди разбери в первые минуты, кто тут свой, а кто чужой. Тогда Олег, геройски пересекая огневую линию, побежал, запрыгнул в кабину, и мотор заглушили. Трактор остановился.

Едва стихли выстрелы, как из телевизионной машины выскочили оператор, парень с большой камерой на плече, и длинноногая девица, в яркой куртке, с распущенными волосами и микрофоном в руках. «Канал-22» — телекомпания, в которой работала Ольга. Это она, втайне от всех, вызвала съемочную бригаду.