Книга День мертвеца - Шарлин Харрис

- Но почему застрелили Делла и Тини?

- Надо подумать, - сказала я.

Пока мы ели, семейство с двумя детьми уже ушло, так и не решив, надо ли посылать дочь на конкурс красоты. Я была уверена, что последнее слово останется за матерью. Пожилая пара не спеша поела, так же медленно расплатилась и похвалила официантку. Одинокий мужчина все еще читал газету, а официантка подливала ему кофе. Пока Толливер расплачивался, я смотрела в пространство, стараясь представить, как дальше развивалась драма в семействе Тигов.

Так, вслед за смертью Дика была убита жена Холлиса. Салли поняла, что Делл не сын Дика. Кому она сказала о своей догадке? Наверняка женщине.

Я думала, она скажет матери. Но, должно быть, был кто-то еще…

По дороге я пересказала свои мысли Толливеру.

- Почему она не сказала Холлису? - спросил он. - Естественно было бы поделиться догадкой с мужем.

- Если верить Холлису, она не любила говорить о семейных проблемах. Думаю, отцовство Делла для Салли относилось именно к таким проблемам. Должно быть, Салли рассказала обо всем своей матери, а не Тини, потому что Салли была ближе к матери. Кроме того, секрет касался Делла, и Тини бы ему проболталась.

- А что случилось потом? - спросил Толливер, словно не сомневался: я это знаю.

- Хелен, - пробормотала я. - Как бы поступила Хелен? Почему ее беспокоило, кому приходится сыном Делл?

В самом деле, почему?

Допустим, Тини и Делл ничего об этом не знают. А потом Салли умирает. Салли умирает из-за того… что она рассказала. Рассказала матери. Но я вспомнила всепоглощающее горе Хелен. Нет, Хелен не знала, почему умерла Салли. Пока я не приехала и не поведала Холлису и Хелен об убийстве, оба они считали, что Салли погибла в результате несчастного случая. Насколько мне известно, Хелен ни разу в том не усомнилась. И она верила, что Тини застрелил Делл. Почему? Наверняка из-за ее беременности! А затем, не в силах перенести того, что сделал, застрелился сам. Вот как считала Хелен.

Потом Сибил наняла меня, желая обелить имя сына, и я сказала Хелен, что Делл не убивал Тини. Я сказала Хелен, что обе ее дочери убиты кем-то другим.

Я не считала, что эти смерти на моей совести, однако мне было не по себе. Я сделала то, что должна была сделать. Откуда мне было знать, что последует за этим в таком месте, как Сарн. После того как Хелен узнала, что обе ее дочери убиты, она, должно быть, догадалась, кто это сделал. Возможно, она встретилась с убийцей и высказала ему свои подозрения. Во время их беседы тот человек убил и ее. Хелен умерла под взглядами дочерей, смотревших на нее с многочисленных фотографий.

- Я не верю Сибил, - заявила я.

Толливер взглянул на меня и тут же переключил внимание на скользкую от дождя дорогу. Послышался отдаленный раскат грома. Я содрогнулась.

- Почему?

- Я не верю, что Мэри Нелл грозится покончить с собой. Не может быть, чтобы подобным образом девочка надеялась пробудить в тебе интерес. Она слишком горда.

- Ей всего шестнадцать.

- Да, но характер у нее твердый.

- Тогда зачем мы туда едем?

- Просто Сибил почему-то очень нужно нас видеть, и мне интересно зачем.

- Не знаю. Может, лучше вернуться в мотель? Собирается гроза, значит, будут и молнии. Я заметила.

Парацетамол не помог: головная боль усиливалась.

- И все же поедем.

Что- то подталкивало меня, и у меня было чувство, что я собираюсь совершить не очень умный поступок.

Краем глаза я заметила блеск молнии и попыталась не вздрогнуть. В конце концов, в машине я в безопасности, а когда выйду, постараюсь не наступить на электрический провод, не схватить клюшку для гольфа, не встать под дерево и не совершить какой-нибудь другой нелепый поступок, из-за которых люди становятся жертвами молнии. Однако я все же не удержалась, пригнула голову и спрятала лицо.

- Ты не справишься, - сказал Толливер. - Нужно найти укрытие.

- Вот и поехали в дом Тигов! - завопила я.

Я была в ужасе, но словно одержима.

Брат ничего не ответил, но поехал в нужном направлении. Мне стало стыдно за то, что я на него накричала, но еще я ощущала странное легкомыслие. Я сосредоточилась на том, что ждало нас впереди, но малая часть моего мозга все еще мучилась над проблемой: почему Делл и Тини должны были умереть, раз Делл не был сыном Дика? Какая тайна была настолько важна, что из-за нее пришлось умереть стольким людям? Людям, которые могли бы выдать эту тайну?

Когда мы подъехали к дому Тигов, там было почти темно. Я думала, дом будет сверкать огнями, но нет: светилось только одно окошко. Фонари на улице не горели, и это показалось мне странным. На месте Сибил я бы непременно их включила: ведь она пригласила гостей, к тому же разыгралось ненастье.

- Плохо дело, - медленно произнес Толливер.

Больше он ничего не добавил. И не нужно было ничего добавлять. Мы припарковались напротив дома. По крыше автомобиля барабанил дождь.

- Позвони-ка на всякий случай своему дружку полицейскому, - сказал он. - Думаю, нам лучше пока не выходить.

Он включил свет в салоне.

- Я не могу рассчитывать, что он тут же примчится на зов, - возразила я, но все же набрала номер домашнего телефона Холлиса на тот случай, если тот сидит в тепле и уюте своего маленького дома.

Ответа не было. Я позвонила в офис шерифа. Ответила женщина-диспетчер. Голос у нее был встревоженный. Слышно было, как в глубине комнаты работает радио.

- Холлис на дежурстве? - спросила я.

- Нет. Он поехал на вызов. На окружной дороге двести двенадцать упало дерево, - огрызнулась она. - А на Марли-стрит столкнулись три автомобиля.

Я поняла, что личный вызов занятого офицера не будет значиться в числе срочных.

- Попросите его как можно быстрей приехать в дом Титов, - попросила я. - Скажите, что это очень важно. Кажется, здесь совершено преступление.

- Кто-нибудь приедет, как только разберется со случаями, которые произошли наверняка, - ответила она и повесила трубку.

- Что ж, нас предоставили самим себе, - вздохнула я.

Толливер выключил свет, и мы остались на темном островке сухого тепла. Холодный дождь хлестал по лужайке и поливал машину. Молнии вспыхивали не так уж часто. Я могу это выдержать, сказала я себе. Мы припарковались в конце дорожки, ведущей прямо к центральному входу. Гараж, дверь которого открывалась в кухню, был слева от нас, на западной стороне дома.

- Я войду в главную дверь, а ты - со стороны гаража, - сказала я.

В свете отдаленных уличных фонарей я заметила, что Толливер открыл рот, собираясь запротестовать, и тут же его закрыл.

- Ладно, - сказал он. - На счет «три». Раз, два, три!