Книга Будущее воина - Марик Лернер

– За военной победой последовала моментальная сдача городов под гарантии жизни и неприкосновенность жителей. Никаких пришел, увидел, победил, разорил и ушел. Федераты сядут в Шейбе, я собираюсь поселить своих людей во всех остальных провинциях, создавая опору на будущее.

– За счет имперских граждан!

– Естественно, кто-то должен пострадать. Какой смысл ссориться с Империей и одновременно их поглаживать между ушами? Все равно они мне рады не будут. Зато люди с местным гражданством уж наверняка не прочь присоединиться к переделу. Не так много плодородной земли, и чем южнее, тем гуще заселена.

Оба они знали, насколько сложно нарисовать карту владений в любом районе. Территории часто представляли собой мозаичную картину, а границы отдельных владений настолько запутанны и переплетены, что начертить ее со всей точностью было бы почти невозможным делом. Иногда несколько фемов совместно владели деревней или полем. Естественно, все это относилось не к захваченным и переданным в собственность имперским гражданам. Обычно их колонии и поселения образовывали компактный клин в чересполосице.

– Кстати, непременно в скором времени введу дополнительный налог с землевладельцев на пустующие пахотные земли. Если не производят и земля лежит необработанная и не под паром – пусть платят.

Жаклин невольно подумала, как применить неожиданное знание. Любой кусок информации может стать полезным. Поступившая от Блора – вдвойне. Самой это ничего не дает, а вот подсказать кой-кому из знакомых можно и нужно. Ответная услуга – вещь полезная.

– До сих пор, – продолжил Блор с напором, явно увлекшись, – Империя знала две формы отношений между народами: подчинение или союз. Союзные города имели собственное правительство и свои законы. Остальные вовсе никаких прав не имели, и наместник являлся высшей инстанцией, творящей, что его левая нога пожелает.

– Есть еще одна форма. Колонии имперских граждан обладали гражданским правом Империи.

– При этом никак не влияя на политику столицы.

– С серьезными вопросами можно идти через голову наместника провинции.

– Неужели? И как часто помогало? – Тон Блора был откровенно издевательским. И она знала причину. Все попытки если не вернуть затраты, то добиться возобновления государственных дотаций, ни к чему не привели. – Я тоже имперский гражданин, вот радость-то. Оказывается, золото не через Антона передавал, чтобы получить прощение. И ведь не имею до сего дня. Забыли. Вчера. А завтра вспомнят. Нет вариантов. Заставить с собой считаться можно исключительно силой. Деньги не помогают. Вернее, их охотно возьмут и ничего не сделают, находя сотню причин. Так много больше вытянуть получится.

– Нам не повезло с императором. Ведь не новость – если господин действует правильно, то и его слуги будут действовать правильно, даже в отсутствие указаний. Когда господин действует неправильно, его указания не станут исполнять и поведут дела себе на пользу. Если закон слишком строг, то его не станут соблюдать. Когда запретов становится слишком много, за их выполнением нельзя уследить.

– Это называется бардак.

– Это обычное отношение метрополии к захваченным провинциям. Они тянут средства с окраин, как провинция со своего захолустья, если сумеет принудить и убежать некуда. Кто бы ни сидел на троне, он будет вести себя точно так же. Ну разве лично мне или тебе послабление выйдет. Так в том-то и дело, что не всем.

– Фем, – после паузы сказал Блор, – не просто добывает себе пропитание мечом. Он еще и обязан защищать подвластных людей. Если переговоры и дары бесполезны, честь требует забыть о собственном спокойствии. Уж тцарь с приближенными без пищи не остался бы. Только сидеть и спокойно смотреть на умирающих от голода я не собираюсь. Это мои люди!

– Отсутствие войны гораздо ценнее самой войны, она бывает неизбежна в некоторых случаях, – мрачно подтвердила Жаклин.

Все знали – после смерти твои деяния рассмотрит Высший Судия, и в зависимости от того, каких поступков в жизни совершил больше, добрых или злых, последует решение. То, что сейчас изложил Блор, ставило его вне рамок обычного человека. Он сознательно шел вперед, прекрасно зная: грехи, совершенные на войне, лягут на его голову.

Убивать ради защиты жизни – своей, семьи, народа – позволено богами. Это не грех. Развязать сознательно войну, наверняка несущую гибель тысячам и тысячам, страдания десяткам и сотням тысяч, для служения людям, не для себя – это поступок великого человека. Такой может выйти из круга перерождений и, слившись с высшими духами, остаться одним из них навечно или вернуться в виде аватара, меняющего мир. Если он уже не является им. Вот эту мысль она задавила, отодвинув в уголок сознания. Слишком страшно поверить. И заманчиво.

– Я сделал крупную ставку, внимательно рассмотрев предварительно ситуацию с нескольких точек зрения. Честь велит действовать ради людей. Просчитать все, – он пожал плечами, – невозможно. Цель ясна, а вот пути к ней могут лечь по-разному. Остается рисковать и рассчитывать на идущих за мной. Один я не справлюсь!

– Помогая людям, обретаешь их преданность, – сказала задумчиво Жаклин.

– Люди бывают разные, и если использовать пришедшегося тебе по душе человека не в соответствии с его способностями и умениями, может закончиться плохо. Но ты же не просто хозяйка большого поместья, ты – политик! Неужели не хочется власти? Наместник провинции женщина – это тянет на легенду, независимо от окончания наших жизней!

Он знал – это лучший из имеющихся вариантов. Конечно, Антон смотрелся бы предпочтительней с женой за спиной, но что есть, то есть. Не просто его личный представитель и арбитр в спорах между разными интересантами. Никак не связана ни с тремя племенами, ни даже с бывшими федератами, коих полным-полно в его войсках.

Достаточно известна в провинции, имеет деловые связи, определенную силу, чтобы не зависеть ни от кого, и еще имперская гражданка. Последнее тоже немаловажно. Четкий сигнал для местных жителей. Он не стремится загнобить любого. Признающий власть и сотрудничающий может подняться высоко вопреки происхождению.

Один к одному фокус, использованный на севере. Его ближники поднимались разными путями, и не обязательно при помощи военных талантов. Наряду с прирожденными воинами Блор нуждался в администраторах, юристах, финансистах, торговцах, ремесленниках и даже заплечных дел мастерах. Назвать палачом Денеса странно, и все же работа его, при всей важности, всерьез попахивает. Но ведь и пользу огромную приносит!

– Ты зря задел храмы, – сказала наконец Жаклин.

– Никто и не пикнул, – мысленно потирая руки: согласится, уже начинает разбор, – возразил Блор. – И потом, убранства храмов и украшений, выставленных для общего обозрения, не тронул. Забрал исключительно спрятанное в подвалах и сундуках. Деревенских вообще запретил обижать.

– У них и взять нечего, а настроить толпу могут.

– Видишь – все понимаешь. Думаем мы в одном направлении.