Книга Хроники Иттирии. Песня Мора - Андрей Талашко

Безудержной волной на него накатывал приступ ярости.

… Нет! Это не она! Та была лучше…

Издав оглушительный рев, Кайрим схватил тушу лани, и со всего размаху швырнул ее прочь, за деревья.

* * *

Настойчивый стук в дверь заставил рыжеволосого парня подняться с кровати. Кайрим совершенно не выспался за ночь. Голова гудела так, словно накануне в ней поселился целый рой контарских ос. Ему бы сегодня отлежаться в кровати, а не изматываться в очередном приступе «заботы» своего учителя. Кайрим представил лиходейскую рожу Ошкула, кулаком напоминающего про возможность получить в ухо, и указывающего на упор лежа. Парень застонал и сполз со своей кровати.

Превозмогая ноющую боль во всем теле, шатающейся походкой Кайрим пошагал к двери. Кто ж там такой настойчивый приперся?

Слегка разозленный парень резко распахнул дверь.

Стоявшая на пороге светловолосая девушка от неожиданности подпрыгнула и чуть не выронила из рук глиняный кувшин. Совсем еще молодая девчонка, не намного старше Кайрима, в льняном сарафане. У незваной гостьи были длинные светлые волосы, добрые коровьи глаза, по-детски пухлое личико с целым сонмом веснушек и очень большая грудь. Несмотря на свою полноту, девушка была весьма симпатичной. Кайрим тяжело зажмурился и потряс головой, понимая, что неприлично долго пялиться на пышные достоинства незнакомки.

— Доброе утро, господин, — неуверенно поприветствовала Кайрима девушка.

Из-за ног гостьи осторожно выглядывал светловолосый мальчуган лет шести, как и его мама, с ног до головы покрытый конопушками.

— Эм-м-м… Здравствуйте, — устало кивнул Кайрим.

— Меня Ганна зовут, я дочь Порда, старосты Опушек, — девушка махнула рукой в сторону, где, должно быть, находился глава деревни.

— Очень приятно, Ганна. Меня зовут Кайрим, — ответил тот, все еще не понимая, чего от него хотят.

Мальчик, до сего времени спокойно стоявший за спиной толстушки, стал дергать свою маму за подол сарафана, пытаясь привлечь ее внимание.

— О, а это мой сын, Первуша, — улыбнулась женщина и посмотрела на мальчишку.

— Первуша? — Переспросил Кайрим, не уверенный, что правильно расслышал.

Его гудящая, словно после пьянки, голова медленно начала успокаиваться.

— Ну да, он у меня первый родился. Стало быть, Первуша, — просияла толстушка Ганна.

Кайрим повернул голову и сделал вид, что чешет только начавшие проклевываться усы, чтобы не было видно его смеющейся мины.

— Он немного стеснительный у меня. Но очень хотел познакомиться с вами.

Ганна держала за руку начавшего юлить и кривляться Первушу, а Кайрим молча стоял и кусал губу, сдерживая накатывающий на него приступ хохота.

— Все уши про вас прожужжал. Говорит, что собачка очень ваша понравилась. А вот и я смотрю, что собачка у вас ух какая. Как надо собачка-то. Большая. Это волкодав у вас или овчарка? Я вот за собаку овчарку всегда считала, а все, что не овчарка, это так…

Женщина болтала без умолку, словно до этого момента отмалчивалась пару седмиц, и вот сейчас, наконец, дорвалась до благодарного слушателя. Парень, уже не скрываясь, пускал смешинку. Видно было, что Ганна, как всякая деревенская баба, большая любительница поточить лясы. Поэтому, чтобы она не начала рассказывать, каким цветом ее Первуша сегодня сходил по-большому, Кайрим решил не стоять истуканом и присел на корточки перед спрятавшимся за платьем Ганны мальчишкой.

— Приятно познакомиться, Первуша, — Кайрим протянул мальчику ладонь для рукопожатия.

Счастливый синеглазый малыш неуверенно посмотрел снизу вверх на свою маму и, дождавшись утвердительного кивка, протянул Кайриму руку.

— Ой, дура я соломенная! — Звонко взвизгнула женщина. — Я чего пришла-то, и забыла совсем. Знаете, как это бывает? Одно думаешь, а придешь, с вами заговоришься и забудешь потом про все, что хотела-то. Это все вы меня сбили… Ладно, не страшно. Видела, что вы все время тренируетесь, бегаете, мечами там махаете какими-то, деретесь. Ну, как все мужики-то. — Девушка замахала рукой, понимая, что опять отошла от темы. — Так вот, решила вас молочком овечьим угостить-то.

Ганна протянула увесистый кувшин Кайриму, продолжая выплескивать на парня очередную порцию многословия.

— Оно жирненькое у нас. Мышцы расти будут сразу. Враз будете как ваш друг этот. Ну этот, что с бородкой такой… Здоро-о-о-овый! — Ганна привстала на цыпочки и задрала руку вверх, показывая рост Ошкула. — И еще полезное оно, кстати, очень. Для костей. Для зрения. А похмелье вообще враз снимает. Мы его все время кушаем. Вот и не болеем никогда.

Кайрим, жуя нижнюю губу, посмотрел на девушку, которая, казалось, и не думала униматься.

— Даже овечек специально для этого разводим. Мясо-то оно везде вон. Полный лес вон мяса того… А вот молочко свое…

Кайрим шагнул за порог и поставил увесистый кувшин рядом с дверью. Не перебивая Ганну, кивнул в сторону, показывая, что намерен немного прогуляться. Толстушка тут же радостно закивала головой и, взяв Первушу за руку, медленно пошла следом за парнем, без остановки продолжая щебетать.

Кайрим умылся водой из ручья, и начал делать утренние упражнения. Ганна на каждое его движение хоть слово, но скажет. Первуша зачарованными глазами смотрел на своего героя, охая и ахая, когда Кайрим делал удивительные, по его мнению, «кульбиты».

Еще через полчаса Первуша должно быть обманулся в своих ожиданиях, а может просто захотел в туалет. Шепнув что-то маме на ухо, мальчик побежал в сторону деревни.

Кайрим делал силовые упражнения, а Ганна, не унимаясь, пересказывала ему скромную и мало кому интересную историю своей жизни. О том, как беззубой девчонкой мечтала путешествовать по всей Лимме, о своей матери, которую укусила болотная змея, о том, как заблудилась в лесу в детстве, о муже, который четыре зимы назад пропал в болоте.

— Знаете, Кайрим, он был чем-то похож на вас. Такой же веселый и добрый. Мы часто прогуливались по деревне и болтали, — девушка всхлипнула и поспешила вытереть навернувшиеся слезы. — А потом он пошел в эту проклятую предками пещеру. — Женщина глубоко прерывисто вдохнула. — И больше не вернулся…

Кайрим замер в стойке на руках, впервые с начала разговора услышав что-то стоящее. Парень медленно опустился на ноги и внимательно посмотрел в заплаканные глаза девушки.

— Ты сказала, «пещеру»?

Перед глазами юноши мелькнул отрывок из сна.

То существо. Перед тем, как начать охотиться, оно выбралось из пещеры.

— Ну да, — шмыгнула вздернутым носом толстушка.

— Она далеко отсюда? Перед входом растет большое дерево? — Кайрим сам не заметил, как подскочил и схватил женщину за плечи.

— Я… Я там никогда не была, — сжавшись, словно ожидая, что ее будут бить, промямлила Ганна.