Книга Реликвия Времени - Ральф Макинерни

А затем, вскоре после ночного появления грузовика перед часовней, к Фелпсу заглянул Мигель Арройо. Джейсон нетерпеливо выслушал пылкие разглагольствования молодого человека о «Справедливости и мире». Мигель был гладко выбрит, если не считать аккуратных усиков. Внешне он запросто мог бы сойти за англосакса, несмотря на его старания выглядеть защитником нелегальных иммигрантов. Казалось, он находил что-то гордое в слове «нелегалы».

— Они в этом не виноваты.

— В том, что родились в Мексике?

— В том, что Калифорния была у нас украдена.

Когда Джейсон много лет назад приехал в Беркли, соблазненный перебраться на противоположный край страны из Йельского университета огромным жалованьем и обещанием выделения неограниченных средств на исследования, он оказался не готов к такому пестрому составу населения. Первым его впечатлением было, что половина здешних жителей — выходцы из Айовы. Латиноамериканцы держались в тени, растворяясь в обществе, однако все это давно изменилось, и из-под камней выползли такие люди, как Мигель Арройо.

— Для достижения ваших целей вовсе незачем прибегать к насилию. Вам достаточно лишь и дальше продолжать так же усиленно размножаться.

— Столетия угнетения рвутся наружу.

Джейсону смешно было видеть, как Мигель называет свою жизнь угнетенной. Однако зачем указывать ему на это? Несомненно, молодой человек воспринимал угнетение своих соотечественников как личную боль. Похищение образа Мадонны Гваделупской стало для него настоящей золотой жилой.

— Разумеется, вы верите во все это, — сказал ему Джейсон.

— Я не стану насмехаться над верой простых людей.

То есть сам он не включал себя в их число. То есть не разделял их веру. Этот человек был оппортунистом.

* * *

А затем появилась Катерина, которую прислала Мирна.

— Джейсон, ей грозит опасность сползти обратно к религии.

— И я должен буду это предотвратить?

— Посмотрим, что ты скажешь, когда познакомишься с ней.

Когда Катерина приехала, Джейсон решил, что теперь ему понятно замечание Мирны. Неужели его бывшая ученица взяла на себя роль сводницы? Однако в конечном счете так все и обернулось. Их секс был лечебным, терапевтическим средством освободить душу Катерины от соблазна веры, сохраненной ее предыдущим любовником.

— Я должна была это почувствовать, Джейсон. Он носил медальон.

— Не тот, который ты ему подарила?

Она молча провела рукой ему по груди.

— Катерина, ты слышала про ставку Паскаля?

— Я даже не знала, что он ходил в казино.

Скучающим тоном Джейсон воспроизвел ей рассуждения великого мыслителя. Или Бог есть, или его нет. Если человек жил так, будто Бога нет, а после смерти обнаружил, что он существует, его ждет незавидная судьба. Если же он жил так, будто Бог есть, то перед ним распахнутся врата рая. А если человек жил так, будто Бог существует, а на самом деле его нет, то после смерти он не испытает никаких разочарований. Так что лучшей ставкой является вера, вот в чем смысл.

Катерина нежно подергала его за кончики усов:

— А ты сделал свою ставку?

Казалось, она расстроена. До того Катерина была потрясена, узнав, что Джейсон отмахивается от легенды о Мадонне Гваделупской как от чего-то несущественного.

— Ты называешь это несущественным? Джейсон, из-за нее люди стреляют друг в друга!

— Это не религиозная война. Это вообще не война.

Джейсон подумал о Мигеле Арройо, для которого это была чистая политика, вопрос власти. Те, кто говорит от лица народа, всегда хотят стать хозяевами этого народа.

Другое дело Джордж Уорт. Джейсона уже давно ставила в тупик личность Дороти Дей, вдохновившей то, чем занимался в Пало-Альто Уорт.

— Джордж, в вашем приюте много рабочих? Я имею в виду не тех, кто в нем трудится, а тех, кто стоит в очереди за бесплатной похлебкой.

Но насмешки над молодым идеалистом приносили мало удовлетворения. Пусть он и дальше раздает похлебку. Подобно Дороти Дей, Джордж Уорт был бесконечно далек от политики.

И вдруг как-то раз утром Катерина ответила на звонок во входную дверь и вернулась в кабинет, заметно встревоженная.

— Это журналист.

— Я не договаривался с прессой.

— Он хочет встретиться со мной. Поговорить о Ллойде Кайзере.

— Ну и поговори.

— Пожалуйста, выпроводи его.

Ее реакция удивила Джейсона. Он уговорил ее встретиться с Нилом Адмирари.

VI

«Не желаете чего-нибудь выпить?»

— Я уже встречалась с его родственниками.

— Его дочь сообщила мне об этом.

— Вы с ней хорошо знакомы?

— Мы встречались лишь однажды.

— На похоронах Ллойда.

— Да.

— Ваше присутствие на них глубоко тронуло Джудит.

— Я пришла не ради нее.

— Должно быть, кончина Ллойда явилась для вас страшным ударом.

— Зачем вы задаете мне все эти вопросы?

— Я уже объяснял. Я пишу книгу про ограбление в храме, во время которого был убит Ллойд.

— Вас интересуют все жертвы?

— Ллойд был американцем. Единственным погибшим в храме. Вот что разбудило мой интерес.

— Какое отношение это имеет к пропавшему образу? Разве ваша книга не об этом?

— В любом сюжете нужна какая-то отправная точка, Катерина. И моей отправной точкой является Ллойд Кайзер.

Как же выводил ее из себя этот журналист! Нет, это она сама была на взводе, а он себя вел вполне сносно. Да, настойчивый. По-своему привлекательный. Длительное пребывание в обществе Джейсона помогло Катерине почувствовать, насколько Нил Адмирари моложе. Он где-то одних с нею лет. Ну, пятьдесят с небольшим. И он прожил такую интересную жизнь. В самом начале интервью Нил обезоружил ее перечислением всех ее заслуг, после чего вскользь упомянул о том, что провел несколько лет в Риме.

— Вы католик? — спросила Катерина.

— Мне следовало бы показать вам тайное рукопожатие?

Он протянул руку, тотчас же отдернул ее и протянул другую, правую. Он что, левша? Обручального кольца не было. Ллойд был левшой, как и сама Катерина. Взяв руку Нила, она улыбнулась:

— А что, существует тайное рукопожатие?

— Определенно, вас должны были обучить ему в церкви Святой Елены.

Приходская церковь на юге Миннеаполиса, где выросли они с Ллойдом. Оба ходили в воскресную школу. Девочки носили форму, синие юбки и белые блузки с вышитыми на кармане словами «Святая Елена». Мальчики ходили в синих брюках, белых рубашках и галстуках, повязанных неизменно криво. У Катерины где-то должна была сохраниться фотография, сделанная в шестом классе; все сидят за партами, над доской на задней стене прикреплена какая-то картина. Некоторым ученикам пришлось встать в стене, чтобы попасть в кадр. Те, кто сидел за партами, держали руки вместе, соприкасая большие и указательные пальцы.