Книга Железные волки. Небо славян - Александр Кудрявцев

Стая учуяла его. Серые тени скользят между деревьями все ближе, на черных губах выступает слюна.

В предрассветных лучах тускло блеснули зрачки. Одна пара, вторая. Стая неслышно окружала его, сжимая кольцо.

Сигни. Браги. Будимир. Я скоро буду с вами.

Первым на поляне показался большой черный волк, правая лапа королевы-волчицы, боевые мускулы стаи.

Моя смерть выглядит красиво и грозно. О такой можно только мечтать.

Волк оскалился и осторожно двинулся вперед, мягко пружиня могучими лапами землю. Замер, принюхиваясь.

От лежавшего на земле человека пахло хищником: убийством и кровью. У человека не было длинных зубов и когтей, но грязные пальцы сжимали железный клык, потемневший от множества забранных жизней. Даже сейчас этот уставший, раненый человек был смертельно опасен.

– Ну, чего встал? Иди и попробуй разорвать мне горло. Ну! – прохрипел Ратмир, с трудом вставая на ноги. Конечности словно набили песком, и двигались они будто нехотя, вяло, с великим трудом.

Королева-волчица появилась последней – высокая, поджарая, с густым темно-серым мехом. Она посмотрела человеку в глаза и приняла вызов, коротко отдав приказ. Поджав уши и ощерив зубы, волки начали подбираться ближе.

– Задумайтесь, братья мои волки, перед совершением тяжкого греха убийства. Ибо сей человек не сделал вам ничего дурного, – раскатился вдруг над поляной громкий бас. Ратмир вздрогнул и завертел головой – на миг показалось, что голос исходил с неба, словно гром.

Волки повернулись к вышедшему из-за деревьев человеку в некрашеной одежде. Он был высок и, несмотря на бедный убор, опрятен, черная борода подстрижена, потертые рубаха и штаны – в аккуратных заплатах. На солнце поблескивала шишковатая чистая лысина, вся в затейливой вязи шрамов. Вместо посоха опирался человек на огромную секиру с выбитым на лезвии крестом.

– Господь отличил вас благородством среди всех своих тварей и обиталище вам дал в храме о тысяче колонн под синим куполом неба. Он не велел вам ни сеять, ни жать, но Сам, безо всяких ваших хлопот и тревог, питает вас и о вас заботится. Так внемлите заповеди Его «не убий», – напевно продолжалл незнакомец, двинувшись к волку и осеняя его крестом левой рукой.

Черный волк ощерился. На загривке вздыбилась шерсть. Еще миг – и он прыгнул. Неуловимым движением человек шевельнул «посохом», и волк, напоровшись на обух секиры, взвизгнул и попятился, поджимая хвост.

– Братья мои волки, вы многим обязаны своему создателю Богу. Всегда и во всяком месте должны славословить Его за то, что Он сохранил семя ваше в Ноевом ковчеге. Сам Бог пасет вас и дает воду, и добычу, и глубокие норы для плодов вашей любви. Вы еще не задумались об этом, посему я вынужден охранять вас, как детей неразумных, от злых дел и наказывать за оные ласковой отеческой рукою.

Человек поднял секиру, крестя ею притихших волков, на лице с большими осенне-голубыми глазами играла нежная улыбка. Луч солнца ярко вспыхнул на стали оружия.

Королева-волчица приняла решение. Она куснула черного за ухо и скрылась в зеленых зарослях, увлекая за собой своих подданных.

Вложивший последние остатки сил в подготовку к драке Ратмир с глухим стоном свалился в траву.

– Как тебя зовут, Божье дитя? – Проповедник остановился рядом, внимательно его рассматривая.

Юноша поднял голову:

– Я Ратмир, сын Ратияра и Браги, человек из рода Железных Волков.

– Впервые слышу, что двое мужчин умудрились зачать ребенка, – ухмыльнулся незнакомец и тут же замахал руками, увидев, как побледнел от ярости парень: – Не обращай внимания, дьявол вновь пытается говорить моими устами, как делает всякий раз, когда проповедь выходит удачной.

Он присел на корточки рядом с юношей:

– Люди называют меня Торстейн Секира, Пес Христа. Я обручен с прекрасной женой своей Бедностью и несу учение Господа и Его благую весть. А на досуге кую вещи для мирной жизни.

Он внимательно посмотрел юноше в глаза:

– Тебе нужна помощь. И вот я здесь.

* * *

Простенькая лесная кузница Торстейна оказалась устроена под обычным навесом из бревен: двурогая наковальня в основании березовой колоды, горн на углях и грубые клещи. Неподалеку высился купол сложенной из больших камней печи, в которой кузнец плавил местную болотную руду.

Уголь для горна Торстейн выжигал рядом в большой яме, вырытой посреди специальной вырубки. Здесь же была навалена гора дров и стоял небольшой шатер – монах-кузнец, ожидающий скорого Страшного суда, так и не удосужился построить себе крепкое жилище.

Костер нехотя догорал, потрескивал и переливался жаром раскаленных углей. Отшельник с хрустом сломал о колено сосновую ветку и подбросил к головням. Желтые языки тут же принялись за подношение и вспыхнули на гроздьях сухих игл.

Торстейн повернулся к лежавшему на латаном плаще Ратмиру, вытащил из льняного мешка кусок круглого хлеба, протянул юноше. Тот попытался протянуть руку и с ужасом почувствовал, что она едва двигается.

– Я почти не могу шевелиться, – прошептал он. Ратмир приказал телу подняться, но лишь беспомощно скорчился на земле: – Я не могу… – прохрипел он. – Мои ноги…

– Не все сразу, – проповедник положил ему руку на плечо и протянул половину ячменной лепешки, – ибо сказано: унылый дух сушит кости. Твой дух сломлен, вот и члены не слушаются. Вылечим душу, и тело жить захочет. Поешь. Я знаю, что сейчас тебе больше нужно мясо, но я не ем плоти своих братьев и сестер.

– Зачем ты помогаешь мне? – посмотрел Ратмир исподлобья, принимая угощение.

– Потому что я счастливый человек, – улыбнулся проповедник, отправляя в рот хлебные крошки. – Я знаю свое предназначение. И заключается оно в том, чтобы помогать страждущим, как завещал наш Отец Небесный, следами которого иду.

– У меня лишь один отец, – буркнул Ратмир, старательно объедая хрустящую корочку.

– А недавно говорил, что два, – заметил Пес.

– Ну… говорил… но не больше… никакого небесного отца у меня нет.

Торстейн торжественно выпрямился во весь рост и пригладил растрепанные ветром волосы:

– А что, если сейчас я скажу тебе, что ты ошибаешься? – Проповедник просиял, как начищенная секира.

Ратмир хмыкнул:

– Да мне и все равно…

– Не слышал, потому что весть эта до земель сих скорбных еще не дошла! – Торстейн вдруг подпрыгнул на месте и загудел, будто великан из гигантской жестяной бочки. – Так слушай благую весть, что принес сюда смиренный Торстейн Секира, Пес Христа, первый из воинства Господа, кто отважился проповедовать среди волков севера…

Он осекся, замер и вдруг со всего размаху ударил себя по губам немаленькой ладонью.

– Грешник! – завопил он и влепил себе вторую оплеуху. – Гордец!