Книга Великая огнестрельная революция - Виталий Пенской

В силу своего профессионализма и преданности султану янычары представляли весьма серьезную силу, тем более что в последующем они не долго оставались в одиночестве, так как корпус капыкулу стал включать в себя и другие рода войск. Султан Мурад II (1421–1451 гг.), фактически восстановивший исчезнувших было после ангорской катастрофы янычар, дополнил их орты подразделениями конницы (алты бёлюк халкы, улюфели сипахлар, капыкулу сюварилери) и артиллерии (топчу оджагы). Во 2-й половине XV в. к ним добавились подразделения топ арабаджи, обслуживавших артиллерийский обоз, джебеджи – оружейников и сака – водоносов. Таким образом, корпус капыкулу стал вполне самодостаточной, полноценной армией, включавшей в себя все рода войск и обслуживавших их подразделений. Не менее важным представляются и следующие обстоятельства. Во-первых, султаны обзавелись постоянной армией с очевидными признаками регулярности, а именно таковыми и были воины капыкулу, на столетия раньше, чем это было сделано в Европе432. Во-вторых, длительное время османы уделяли главное внимание качеству капыкулу, а не его количеству433. Отнюдь не случайно Лютфи-паша, великий везир Сулеймана I Кануни, в своем трактате об искусстве управления писал: «Занимающему пост великого везира следует прежде всего добиваться превышения дохода над расходом, а также воздерживаться от увеличения численности янычарского войска. Войско должно быть немногочисленным, но отборным (выделено нами. – П.В.)…»434. Точка зрения Лютфи-паши интересна прежде всего тем, что она отражает двойственный характер корпуса янычар. С одной стороны, янычары – постоянное войско. И хотя в этом отношении они продолжают средневековые исламские традиции, тем не менее, подчеркнем это еще раз, в Европе в то время не знали столь многочисленных постоянных воинских формирований. С другой стороны, если сравнить янычар с теми же швейцарцами или ландскнехтами, то нетрудно заметить, что последние делали ставку в большей степени на массовость, на количество, а не на качество подготовки отдельного бойца. Напротив, османы на первых порах полагали главную ценность янычар именно в высоком уровне их подготовки, выучки. Налицо явно средневековый подход к подготовке высококлассного воина-одиночки. Ранние янычары, если так можно выразиться, – это штучный товар, а не «пушечное мясо».

Таким образом, в эпоху своего расцвета (2-я половина XV – 1-я половина XVI вв.) классическое османское войско (сейифийе) включало в себя три основных компонента (не считая флота): милиционные провинциальные войска (эялет аскерлери); постоянное султанское войско (капыкулу аскерлери), а также вспомогательные и обслуживающие части435. Первые включали в себя прежде всего конные отряды тимариотов, а также ерлыкулу пиядеси – пехоту из числа азапов и яя ве мюселлем. О составе корпуса капыкулу было сказано выше. К вспомогательным же войскам к этому времени относились акынджи, юрюки, а также отряды, выставляемые христианскими вассалами султана (войнуки, мартолозы и пр.). Такая армия в целом соответствовала потребностям и возможностям развивающегося многоукладного Османского государства и общества, где крепнувшая центральная власть, приобретавшая все более и более деспотический характер, сосуществовала с элементами местного самоуправления436.

§ 2. Пушки для «Великого Турка»: османское войско эпохи расцвета (конец XV – 1-я половина XVI в.)

Итак, как было показано выше, основу классической османской военной машины и ее главную ударную силу составляли тимариотская милиция и ее противовес – капыкулу. Численность первой и ее боеспособность прямо зависели от количества тимаров и их доходности. Чем больше тимаров, тем больше сипахи, джебелю и гулямов вставали под знамена санджакбеев, и чем успешнее поход, чем больше добыча, тем лучше будет оснащен каждый тимариот и его свита – в отличие от гази, военная добыча для тимариота была одной из важнейших составляющих его дохода. Особенно важным это стало во 2-й половине XVI в., когда в результате начавшейся революции цен доходность тимаров стала резко снижаться, а вместе с нею – и боеспособность тимариотов437. Тимариоты и джебелю, рассчитывавшие получить тимар и подняться по социальной лестнице на ступень выше, были, по словам С.Ф. Орешковой, «…той силой, которая постоянно подталкивала Османскую империю к продолжению завоевательной политики, так как только она давала возможность для этих воинов как-то отличиться на поле брани, а также формировала земельные резервы для новых тимарных раздач…»438. Увеличение численности капыкулу как противовеса эялет аскерлери также требовало дополнительных расходов на его содержание. Все это с неизбежностью стимулировало все новые и новые завоевательные походы – война, и война победная, успешная, была необходимым условием дальнейшего безмятежного существования Османского государства. Именно поэтому турки не могли не обращать самого серьезнейшего внимания на развитие военного дела, тем более что по соседству, в Европе, как раз именно в это время началась военная революция.

Османы не могли пройти мимо тех перемен, которые наметились в военном деле Европы, ибо от успешного ответа с их стороны на последние новинки военной технологии и тактики зависел успех дальнейшей турецкой экспансии как в Европе, так и в Азии и Северной Африке. В особенности это касалось Центральной, Юго-Восточной и Восточной Европы. Как отмечали авторы коллективной монографии «Османская империя и страны Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы в XV–XVI вв.», этот регион являлся в это время ареной быстрого развития сразу нескольких крупных государств – Священной Римской империи, Венгрии, Польско-литовского государства и Московского государства. И хотя они находились в сложных отношениях и постоянно вступали в конфликты друг с другом, тем не менее вероятность формирования сильной антиосманской коалиции была велика, равно как и двусторонних союзов с той же направленностью. В Стамбуле, неплохо осведомленном о положении дел при европейских дворах, не могли не учитывать этого обстоятельства, и потому османы не имели возможности замыкаться в «башне из слоновой кости», перейти от политики экспансии к политике «splendid isolation» («блестящей изоляции»). Отказ от активной внешней политики и войны как одной из ее форм означал утрату контроля за развитием событий и, как следствие, ослабление позиций в этом стратегически важном экономически и политически регионе439. Допустить этого султаны не могли. Поэтому они вовсе не собирались останавливаться на достигнутом и рассчитывали продолжить дальнейшее совершенствование своей военной машины. Таким образом, втягивание османов в круговорот военной революции становилось неизбежным, и потому, по нашему мнению, не прав был Н. Дэвис, который писал, что «…революция в военном деле стала еще одной областью, где не в меру самонадеянные историки смело распространяют на весь континент результаты своих локальных, имеющих значение лишь для отдельных частей Западной Европы, исследований»440.

Османы довольно рано подключились к процессам, связанным с 1-м, подготовительным этапом военной революции. Об усложнении структуры турецкого войска и устройства османской военной машины уже было сказано выше. 2-м, не менее характерным и четко прослеживающимся на примере развития османского войска, был быстрый рост его численности. Конечно, данные османских источников о численности выставляемых воинских контингентов достаточно приблизительны, но для середины XV – середины XVI в., когда государственная машина Турции еще не была поражена множеством пороков, они могут быть признаны более или менее соответствующими действительности. Тем не менее, при всей неточности, эти сведения четко фиксируют тенденцию роста количества конных и пеших воинов, которых могла мобилизовать в случае необходимости держава султанов.