Книга Исцеление наших самых глубоких ран. Холотропный сдвиг парадигмы - Станислав Гроф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если цель не достигается, то сохраняющаяся неудовлетворенность приписывается тому обстоятельству, что нам не удалось предпринять надлежащих исправляющих мер. Когда же мы преуспели в достижении цели наших устремлений, то, как правило, это не оказывает большого влияния на наши основные жизненные ощущения. И тогда сохраняющаяся неудовлетворенность относится либо на счет того, что выбор самой цели был неправильным, либо на счет того, что она была все-таки недостаточно достойной наших притязаний. И как следствие – либо замещение прежней цели другой, либо разрастание честолюбивых замыслов того же самого рода. Нам никогда не может быть достаточно того, чего мы в действительности не хотим и в чем не нуждаемся.
В любом случае причина неудачи не определяется правильно, как неизбежное следствие изначально неверной жизненной стратегии, которая в принципе не способна принести удовлетворения. Этот ложный образец, прилагаемый с самым широким размахом, ответствен за безрассудное иррациональное преследование самых разных великих целей, которые ведут к гораздо большему страданию и еще большим невзгодам в мире. Он может разыгрываться на любом уровне власти и достатка, но все же никогда не приносить истинного удовлетворения. Единственная стратегия, которая может значительно уменьшить подобное иррациональное влечение, – это полное проживание в сознании и приятие травмы рождения в ходе целенаправленного внутреннего самопостижения.
Современные исследования сознания и психотерапия переживания обнаружили, что самый глубокий источник нашей неудовлетворенности и стремления к совершенству лежит даже дальше околородовой области. Та неудовлетворимая тяга, которой влечется человеческая жизнь, в своей последней сути трансперсональна. По словам Данте Алигьери: «Желание совершенства – это такое желание, которое делает любое удовольствие всегда неполным, ибо нет в этой жизни радости или удовольствия столь великого, чтобы оно могло утолить жажду нашей души» (Dante, 1990).
В самом общем смысле глубочайшие трансперсональные корни ненасытной алчности лучше всего могли бы быть поняты в переложении на язык понятий книги Кена Уилбера «Проект Атман» (Wilber, 1980). Наше истинное естество божественно: Бог, Вселенский Христос, Аллах, Будда, Брахман, Дао – и хотя ход творения отделяет и отчуждает нас от нашего истока, осознание этого обстоятельства никогда не утрачивается полностью. Глубочайшая побуждающая сила в душе на всех уровнях развития сознания заключена в возможности возвратиться к переживанию нашей божественности. Однако сдерживающие условия последующих ступеней развития стоят на пути этого переживания.
Действительное превосхождение требует смерти отделенного «я», умирающего в качестве замкнутого субъекта. Из-за страха уничтожения и из-за цепляния за «я» человеку приходится довольствоваться заменителями или заместителями Атмана, которые оказываются особыми для каждой ступени. Для плода и новорожденного это значит удовлетворение, переживаемое в хорошей матке или у хорошей груди. Для младенца это удовлетворение особых физиологических потребностей, свойственных его возрасту. Для взрослого ряд возможных воплощений-проектов Атмана гораздо шире: они включают помимо еды и пола также деньги, славу, власть, внешность, знания и многое другое.
Благодаря нашему глубинному ощущению, что наша истинная самобытность – это полнота вселенского творения и само творящее начало, заменители любой степени и размера (воплощения-проекты Атмана) всегда останутся неудовлетворяющими. Лишь переживание своей божественности в холотропном состоянии сознания может когда-либо удовлетворить наши глубочайшие нужды. Так что последнее решение для ненасытной алчности – во внутреннем мире, а не в мирских устремлениях любого вида и размаха. Персидский мистик и поэт Руми выразил это невероятно четко:
«Все надежды, желания, любови и привязанности, которые люди принимают за различные вещи – за отцов, матерей, друзей, небеса, землю, дворцы, науки, деяния, еду и питье, – святому ведомы как алкания Бога, а все эти вещи – просто завесы. Когда же люди покинут этот мир и узрят Царя без этих завес, они узнают, что все завесы и покровы, которые ныне составляют предмет их желаний, на самом деле были той, одной-единственной, Вещью» (Hines, 1996).
Открытие того, что корни людского насилия и ненасытной алчности проникают намного глубже, чем могла даже подозревать академическая психиатрия, и что их запасы в психике поистине громадны, могло бы само по себе оказаться невероятно обескураживающим. Однако оно уравновешивается волнующим открытием новых терапевтических механизмов и преображающих возможностей, что становятся доступными в холотропных состояниях сознания на околородовом и трансперсональном уровнях психики.
На протяжении многих лет я был свидетелем глубокого эмоционального и психосоматического исцеления, а также коренного преображения личности у многих людей, которые были вовлечены в серьезные и целенаправленные внутренние поиски. Некоторые из них занимались медитацией и вершили размеренное духовное делание, другие участвовали в руководимых психоделических сеансах или в различных видах терапии переживания и самопостижения. Я был также очевидцем глубоких благоприятных изменений во многих людях, которые получили надлежащую помощь во время непроизвольных случаев психодуховных кризисов.
Как только содержание околородового уровня бессознательного появляется в сознании и принимается, люди претерпевают коренные изменения личности. Уровень враждебности, как правило, значительно уменьшается, и они становятся более спокойными, уютными для самих себя и терпимыми к другим. Переживание духовно-психической смерти и возрождения и связи сознания с благоприятными послеродовыми или дородовыми воспоминаниями уменьшает иррациональные влечения и притязания. Это вызывает перенос внимания с прошлого и будущего на настоящее мгновение и увеличивает способность наслаждаться простыми житейскими радостями, такими как повседневные дела, еда, любовь, природа и музыка. Другим важным следствием этого является появление у них духовности вселенского и мистического свойства, необычайно достоверной и убедительной, поскольку она основывается на глубоком личном переживании.
Ход духовного раскрытия и преображения, как правило, идет еще далее вглубь вследствие трансперсональных переживаний, таких как отождествление с другими людьми, целыми людскими сообществами, с животными, растениями и даже с неорганическими веществами и процессами в природе. Другие переживания обеспечивают доступ сознания к событиям, происходящим в других странах, культурах и исторических эпохах, и даже к мифологическим царствам и архетипическим существам общественного бессознательного. Переживания вселенского единства и своей собственной божественности ведут к возрастающему отождествлению со всем сотворенным миром и приносят чувство благоговения, любви, сострадания и внутреннего покоя.
То, что начиналось как психологическое прощупывание бессознательной психики, само собой превратилось в философские поиски смысла жизни и странствие, полное духовных открытий. Люди, установившие связь с трансперсональной областью своей психики, склонны развивать в себе новую высокую оценку существующего и благоговение перед всей жизнью. Одним из самых поразительных последствий различных видов трансперсональных переживаний является непроизвольное появление и развитие глубокого беспокойства за человека и экологию и потребности быть вовлеченным в служение какой-то всеобщей цели. И основывается это на почти клеточном осознании того, что все границы во Вселенной случайны и что каждый из нас тождествен со всей тканью сущего.
