Книга Алое на черном - Татьяна Корсакова

Туча ничего не ответил.

– Может быть, какой-то механизм срабатывает, – предположил Гальяно. – Ну, типа таймера. Раз в тринадцать лет срабатывает механизм, включается маячок.

– А люди, которые пропадают и погибают в самую темную ночь, здесь каким боком? – спросил вдруг Туча. Из всех четверых только он был настроен скептично, если не сказать агрессивно.

– Не знаю, может быть, ловушки какие-то срабатывают в это время.

– Или у блуждающего огня есть хранитель, – тихо сказал Дэн.

– Если так, то хранителю этому должно быть сто лет в обед, – отмахнулся Гальяно, но тут же замолчал, задумался. – Считаешь, это Лешак? – спросил шепотом.

– Не знаю. – Дэн и в самом деле не знал. Слишком странной, слишком запутанной получалась эта история.

– Ладно, не важно это сейчас. Мне вот думается, а что, если фрицы нашли то, что искали? Нашли и перепрятали, ну или там не успели с собой забрать. Вдруг там, в лесу, есть какой-то тайник или подземный бункер. Они ж землю копали, может, не только искали, но и строили что-нибудь. – Гальяно обернулся к Туче, спросил: – А ты что скажешь? Похожа была та штука на вход в бункер? Или на туннель какой светящийся?

– Не знаю я. – Туча отвечал с неохотой, словно даже воспоминания причиняли ему боль.

– Или лифт! – не унимался Гальяно. – Точно – лифт! Ты же сам говорил, что там поднималось что-то из-под земли. Все понятно! Там шахта, а в шахте – лифт!

Туча ничего не ответил, отвернулся к стене. Похоже, предположения Гальяно его не впечатлили.

– И когда мы туда пойдем? – спросил Дэн, вспоминая данное Ксанке обещание. Можно ли брать ее с собой в такое странное место? Нет, пожалуй, лучше сначала без нее.

– Суворов сказал, завтра. – Матвей прихлопнул залетевшего в комнату комара, прикрыл окно. – Утром он нам даст выспаться, отменит пробежку, а в обед нас ждут великие дела.

Матвей ошибся. Утром почти всех их ждала инфекционная больница. Первому стало плохо Туче, следом в туалет побежал Гальяно, Матвея накрыло уже под утро. Здоровым и полным сил из их маленькой компании остался только Дэн.

Причина выяснилась довольно быстро. Заболели только те, кто прошлым вечером угощались купленными у деревенской бабушки огурчиками, как раз в то время, когда Дэн уже ушел от костра. Больше остальных досталось Суворову. Помимо физических страданий, он испытывал еще и угрызения совести за отравленных бабкиными огурцами подопечных. Медсестра Леночка сначала пыталась спасти отряд активированным углем и промыванием желудков, но скоро расписалась в своей беспомощности и, несмотря на протесты Шаповалова, принялась звонить в район. К обеду от их отряда осталась только четверть, остальных увезли в инфекционную больницу.

Остаток дня Шаповалов провел в телефонных переговорах с родителями, больницей и начальством, а ближе к вечеру страсти улеглись. В возникшей суматохе на разбитые морды близнецов обратил внимание разве что Чуев. Наверное, близнецы так и не назвали имя своего обидчика, потому что Дэна не вызвали ни на разговор к Чуеву, ни на ковер к Шаповалову.

Ксанку он не видел целый день и уже начал переживать, а не попробовала ли и она злополучных огурчиков, когда в комнату, непривычно пустую в отсутствие друзей, заглянул Василий.

– Тебе встречу назначили, – сказал он чуть удивленно. – Прикинь, всю неделю молчала как рыба, а тут подходит и говорит: «Позови мне этого блондина из отряда вепрей».

Надо же, «этого блондина»! Дэн усмехнулся.

Наверное, Василий расценил его улыбку по-своему, потому что добавил:

– Я так и думал, что ты не в курсе ее планов. Пойти сказать, чтобы отвалила?

– Где она меня ждет?

– В парке у калитки. – Василий шмыгнул носом. – Стесняется, наверное, при всех. Ты ж вон какой, а она вон какая… – закончил он свою мысль.

– Спасибо, что передал. – Дэн встал с кровати.

– Стольник. – Мальчишка хитро сощурился.

– За что?

– За то, что позвал. Она же мне типа родственница, я с нее денег взять не могу. Да и что с нее взять?!

– А без денег совсем никак? Вот просто так, от чистого сердца, не получается?

– Без денег никак. Деньги мне до зарезу нужны.

Когда речь заходила о финансах, Василий становился не по-детски серьезным и непреклонным. Дэн кивнул, протянул ему деньги, вышел из комнаты.

Ксанка и в самом деле ждала его у потайной калитки. Она сидела на траве, на коленях ее лежал потрепанный блокнот для рисования. На девушке опять были джинсы и черная футболка, не та, порванная, но очень на нее похожая. Странная манера одеваться…

– Привет! – Дэн присел рядом. – Ты как?

– Я нормально. – Она раздраженно передернула плечом, накрыла узкой ладошкой свой блокнот. – Здесь мои детские рисунки, – сказала после долгой паузы.

– Любишь рисовать?

– Я не о том. – Ксанка раскрыла альбом. – Посмотри, вот это я нарисовала в пять лет.

Рисунок был сделан неловкой детской рукой, но узнаваемый, черт возьми! Темно-зеленые елки, редкие, кривые – лес. А над лесом – ночное небо, заштрихованная темно-синим половина листа. И ярко-зеленым столбом в небе – блуждающий огонь…

– Ты видела его раньше? – спросил Дэн, разглядывая рисунок.

– Нет… не знаю. Мы жили в Москве. Я родилась там. Но иногда мне кажется, что я что-то помню из того, что вижу здесь.

– Поместье?

– Нет. – Она покачала головой. – Лес и реку. То место, где вы любите купаться. Я не знаю, как такое может быть, но вот тут, – Ксанка приложила ладошку к сердцу, – неспокойно. Понимаешь?

Он не понимал. Пока он не понимал ровным счетом ничего.

– Это как дежавю, это место, этот огонь и вот это… – Ксанка перевернула страницу, и Дэн увидел Лешака.

Это был Лешак, каким бы запомнил его пятилетний ребенок, неузнаваемый и узнаваемый одновременно. Рисунок дышал страхом, это чувствовалось даже сейчас, спустя годы.

– Он снился мне почти каждую ночь, лет до девяти. Не знаю, чего он от меня хотел, но он страшный человек. Монстр… – Ксанка помолчала, собираясь с мыслями. – Я пыталась расспрашивать родителей, но они только злились. Особенно отец. А мама говорила, что у меня слишком живое воображение, что это пройдет. А это не проходит! – Девушка захлопнула блокнот, сказала шепотом: – Я видела его. Не во сне, а на самом деле. Мельком, в лесу. Он не заметил меня, я это точно знаю, но он как будто что-то почувствовал. Я убежала…

Непостижимая девочка! Боится Лешака до дрожи и в то же время продолжает бродить в одиночку по лесу.

– Ты покажешь мне то место? – спросила Ксанка, пряча блокнот в рюкзак.

– Нет. – Дэн покачал головой. – Без Тучи я его не найду, а Тучу увезли в больницу.