Книга Герцогиня-охотница - Дженнифер Хеймор

Пытаясь избавится от него, Саймон поднял руку Джорджины и поцеловал.

– Мисс Стенли, вы сделали меня счастливейшим из мужчин, – солгал он.

– Джорджина, – прошептала она. – Теперь, когда мы помолвлены, вы можете называть меня Джорджиной, ваша светлость.

Она посмотрела на него своими блестящими глазами, и Саймон знал, чего от него ждут.

– Джорджина, – повторил он. – А вы можете называть меня… Трент.

Только не Саймон! Так звала его Сара. Она одна имела на это право. А впрочем, нет. Сара не будет больше его так называть. Прошлой ночью он лишил ее этого права.

– Очень хорошо… Трент.

Джорджина запрокинула голову и закрыла глаза. О боже! Она ждала поцелуя.

Саймон сделал небольшой шаг назад, все еще держа ее за руку. Он не мог ее поцеловать. Не сейчас. Не все сразу.

Он скривил губы в улыбке и бодро воскликнул:

– Мы должны немедленно найти ваших родителей и сообщить им счастливую новость!

На мгновение на лице Джорджины появилось выражение разочарования, но затем оно разгладилось вновь. Он ободряюще сжимал ее руку.

– О да! – весело сказала она. – Давайте!

Они вышли из розовой гостиной и отправились на поиски лорда и леди Стенли. Саймон расправил плечи и пошел навстречу своей судьбе с высоко поднятой головой. Но часть его чувствовала, что это был смертный приговор.

А другая его часть уже умерла.

Сара наконец смогла взять себя в руки. На это потребовалось время. Значительно больше времени, чем она надеялась.

Утром Сара пожаловалась на головную боль и осталась в постели. Встала она очень поздно. Когда они с Эзме завтракали, а точнее, уже обедали в столовой, Сара уговорила ее отменить на сегодня все визиты и встречи. Эзме согласилась, но глядела на Сару с явной тревогой.

– Что с тобой? – спросила она Сару, затем нахмурилась еще сильнее. – Это кучер? Роберт Джонстон? Он позволил себе…

– О господи, Эзме, нет! – пробормотала Сара, ковыряя вилкой в еде. – Роберт Джонстон? С чего вы вообще про него вспомнили?

– Ты ему явно нравишься, – карие глаза Эзме сверкнули.

Сара покачала головой. С тех пор как они приехали в Лондон, она почти не разговаривала с ним. За исключением вежливой благодарности, когда он их с Эзме привозил куда-то.

– Я так не думаю.

– Точно тебе говорю! – Эзме, казалось, была абсолютно в этом уверена. – Ты видела, как он на тебя смотрел, когда помогал сесть в карету после нашего вчерашнего визита к миссис Темплтон?

Сара потерла висок. У нее и вправду болела голова, так же как и сердце.

– Нет, я не видела, – ответила она спокойно. – И как же он на меня смотрел?

– Боже, Сара! Да ты просто слепая! Он без ума от тебя!!!

– Не совсем. – Сара посмотрела на двух бесстрастных лакеев, стоявших у двери.

Ни один из них не смотрел на Сару, но она знала, что они водили дружбу с Робертом. Слуги герцога Трента имели хорошую выучку и всегда вели себя очень сдержанно. Один из них точно мог слышать их разговор. Вот так и рождаются слухи.

– Хм, – Эзме наклонилась и заговорщицки зашептала с лукавой ухмылкой на лице. – Знаешь, Сара, твое поведение последнее время было довольно странным. Я начала думать, что у тебя что-то есть с этим мистером Джонстоном. – Она откусила кусочек тоста, проглотила, запила его шоколадом и снова усмехнулась. – Говори что хочешь, Сара, но я-то вижу, что ты влюблена.

– Миледи! – Сара сделала предупреждающий жест в сторону лакеев, широко открыв глаза, но Эзме просто рассмеялась.

– Вы оба смотритесь очаровательно. И если с моей помощью это дело сдвинется с мертвой точки, то так тому и быть.

Сара задумчиво смотрела на Эзме и думала о том, что та даже не представляла, насколько была права… и не права. Она предположила, что все дело в Роберте, с которым Сара почти не разговаривала. Юной леди даже в голову не могло прийти, что человек, вызвавший изменения в поведении Сары, на самом деле является ее братом.

Эзме никогда бы не поверила, что Сара была с Саймоном, потому что герцог не может обратить свое внимание на дочь садовника. Вот кучер – да, это другое дело. Дочь садовника и кучер – то, что естественно укладывалось в голове Эзме.

Сара слегка улыбнулась. «Спасибо, миледи, что напомнили мне мое место», – подумала она.

После завтрака они перешли в гостиную, где Эзме собиралась продолжить работу над очередной историей. Сара попыталась читать, но каждое слово было как будто окружено ореолом, поэтому она закрыла глаза и отложила книгу. Затем взяла корзинку с вязаньем. Сара вязала чулки для учеников школы слепых. Ее глаза чуть опухли, и зрение было рассеянным. Из-за этого она сделала пару ошибок, чего обычно с ней не случалось. Однако она продолжала упорно вязать.

– Сара?

– М-м?

– Я ведь делаю все лучше?

Сара непонимающе посмотрела на Эзме, которая прижимала к груди свою тетрадку.

– Вы о чем?

– Я имею в виду, лучше, чем в прошлом году. Ну… с людьми.

Выражение лица Сары смягчилось.

– Да, миледи. Вы совершенствуетесь с каждым днем, с момента нашего прибытия в Лондон.

Эзме облегченно вздохнула и, помолчав, добавила:

– Я стараюсь.

– Я знаю.

– Просто сейчас… без мамы, я чувствую, что это мой долг. Я должна занять ее место. Она была такой смелой. Со всеми. Никто в мире не смог бы запугать ее.

Сара и сама не заметила, когда они все начали говорить о герцогине в прошедшем времени.

– Очень верно, миледи. Действительно, вы уже делаете все очень хорошо. И не только на общественных мероприятиях, но и в благотворительных проектах вашей матери, которые вы приняли на себя. Она гордилась бы вами.

– Ты правда так думаешь?

– Я уверена. И ваш брат тоже гордится вами.

Лицо Эзме посветлело.

– Он тоже?

– Да, – уверенно сказала Сара. Они не раз обсуждали с Саймоном успехи его сестры.

Эзме всплеснула руками.

– Ах, ты не можешь знать об этом! Ты когда-нибудь разговаривала с Трентом? Его никогда нет дома, а на светских мероприятиях он с нами почти не разговаривает.

Сара опустила глаза и пожала плечами.

– Я вижу, с какой гордостью он каждый раз смотрит на вас, – тихо проговорила она.

Раздался стук в дверь, и вошел Тремейн.

– Миледи, прибыла леди Стенли с дочерью. Они спрашивают, сможете ли вы их принять сейчас.

Сара замерла. Все ее тело омертвело, кроме сердца, которое заколотилось так сильно, что стало удивительно, почему Тремейн не слышит этот грохот на другом конце комнаты.