Книга Чисто семейное убийство - Елена Юрская

— Бабушка, давай поженимся!

Он тогда гостил у нее с другом и девушкой. Было раннее утро, все спали; Аглаида Карповна варила кофе и улыбалась оттого, что он пробудет здесь целую неделю.

— Давай поженимся! — повторил Федор, выходя на кухню в трусах, которые ныне принято называть было плавками, и, щурясь от солнца, стал почесывать свой небольшой, но убедительный живот.

— Тебе надо похудеть, — сказала Аглаида Карповна, считая предложение Федора неудачной шуткой.

— Под твоим чутким руководством. Ну? Мы были бы неплохой парой! — Он подошел сзади и заключил Аглаиду Карповну в объятия. Это было что-то новое в ее вдовой практике, а потому бабушка не сразу осознала всю двусмысленность и отвратительную грязь этой ситуации. Секунд на сто двадцать ее молодое сердце зашлось в томительном восторге. Какая гадость!

— Не смей ко мне приближаться, паршивец, — хрипло выговорила Аглаида Карповна и, наплевав на убежавший кофе, резко развернулась к Федору лицом.

Он безмятежно улыбался и смотрел на нее чуть смущенно.

— Я тебя люблю! — весело сказал он. — Нам же всегда и все было в кайф, а, бабуля? А ведь любовь — не вздохи на скамейке и не прогулки при луне!

Аглаида Карповна приготовилась, сконцентрировалась и нанесла Федору сокрушительный удар скалкой (которая всегда лежала на столике как лучшее средство от воров) по башке. Звук был такой, будто лопнул спелый арбуз.

— Ну ты даешь! — изумился Федор и присел на корточки. — Уже и пошутить нельзя… Хотя, знаешь, жаль, что я опоздал родиться — мы бы с тобой такую фигу всем им скрутили!

— Пошел вон! — раздельно сказала Аглаида Карповна, ощущая, что прединфарктное состояние, о котором так долго говорили соседки по площадке, может настигнуть ее сию минуту. — Пошел вон!

— От тебя — никогда. — Федор улыбнулся и покинул пределы кухни. — Никогда, слышишь? — выкрикнул он на весь дом.

Ну еще бы! Он был ей должен кучу денег. На тот момент она сняла с книжки практически все, что у нее было. Ну, не все… была еще другая книжка, и подлец Федор, видимо, нащупал ее в секретере. Как ни странно, денег было не жалко ни тогда, ни уж тем более сейчас. Деньги пропали бы в любом случае, но вышло так, что они доставили Федору радость. Все же она им восхищалась: другой бы втянул голову в плечи и сделал вид, что ничего не произошло. Федор довел ситуацию до конца. До абсурда. Вечером он зашел к ней в спальню и покаянно произнес:

— Я просто подумал о квартире, всяких безделушках. Бабушка, идут такие времена, что капиталы делить нечего. Помнишь, как при Петре? Так вот я предлагаю ввести закон о майорате. Хоть я и не старший внук. А? Если надо, то могу и…

— Перестань. — Аглаида Карповна сняла очки и медленно протерла стекла. — Ты меня очень обидел.

— И ты лишишь меня наследства? Я готов, только не бросай. И зачем ждать твоей смерти, если все это можно промотать и сейчас. А потом будем жить на вокзале. Я и местечко присмотрел.

Она легко выдвинула ящик стола, достала шкатулку с драгоценностями и тихо сказала: «Забирай».

— Никогда, — строго ответил он и, кажется, обиделся.

На двое суток гости Аглаиды Карповны пропали.

— Друга домой отправляли, — весело заявил Федор и вдвоем с девушкой втащил в квартиру огромный пражский торт, на темной глазури которого жевательными резинками было выложено: «Бабушка, прости засранца».

Он взял и деньги, и немножко драгоценностей, и…

— Не поминай лихом, — сказал Федор уже на вокзале.

Глаза его были сухими и тревожными. Аглаида Карповна вдруг подумала, что теряет внука. За это она готова была его убить.

Восемь лет назад она приезжала сюда с инспекционной проверкой. Все было тихо, мирно, Федор пропал. И его никто особо не искал.

— Яша. — Бабушка тронула спящего партнера по преферансу за плечо. — Яша, а ты почему так быстро уехал?

— А? Что? Не жили бедно, нечего и начинать? Жениться? Молоко сгорело? Да что случилось, чтоб я сдох, — еще два часа спать можно. — Он сел и уставился на Аглаиду Карповну как на пришельца с другой планеты. — Тю, и где вы только этого набрались, такая благородная дамочка?

— Почему ты уехал? — строго спросила она.

— А почему я должен был оставаться? Мы тогда еще не были родственниками. — Яша притворно зевнул.

— Он хотел, чтобы ты меня обокрал? Только честно!

— Ой, хотел, не хотел, какая разница, сто лет прошло. Мало ли чего я хотел в детстве, если космонавтика и без меня развивается нормально, а еврея так и не запустили. Да. Только давайте спать, потому что денег на следующую партию у меня пока нет. Или чайку? — Он с готовностью сунул волосатые кривые ноги в тапочки и сделал рывок в сторону кухни.

У Феди были кривые ноги. Тоже волосатые, но с другим, более мужским, эстетическим радиусом кривизны. Аглаида Карповна устало вздохнула. Несмотря ни на что, в душе все-таки не поселилась ненависть. Даже пустоты не было. То ли склероз и страсть к сентиментальности, то ли маразм и неспособность здраво оценивать себя и других. Было просто немного больно. И поправимо ли?

— Я не буду пить чай, — объявила она и решительно подошла к окну.

— Ой, да я не буду его готовить. Я совершал водные процедуры. — Яша подмигнул и повязал голову большим махровым полотенцем.

— Я не стану ругаться, честное слово, — вкрадчиво проговорила Аглаида Карповна. — Только скажи: ни одной маленькой вещички? Крошечной такой? Совсем ни одной, на память? А, Яшенька, припомни?

— Выходит, я только и делаю, что ворую, и на мне пробы негде ставить. — Яша поджал губы. — Та не брал я ничего, клянусь мамой. Она бы мне все руки поотрывала. Вы просто не знаете мою маму.

«Слава Богу», — подумала Аглаида Карповна, которая и без того знала неимоверное количество мам. Даже без Яшиной коллекция была достаточно полной.

Город просыпался, лениво и нерешительно. Аглаида Карповна все смотрела в окно, планируя присоединиться к суете через час-другой — после дворников, студентов и первоклашек. Она не выносила общественного транспорта и тяжелого дыхания похмельного населения. А хорошо, что Яшу можно вычеркнуть! Хорошо, потому что в правильной игре самое главное доверие.

И приехала она сюда вовремя. Она просто чувствовала это. Что-то еще можно поправить. Прояснить. Только надо успеть.

— Тогда, может, все-таки чайку? — трогательно улыбаясь, спросила Аглаида Карповна.

— Только водки. За воссоединение наших любящих сердец, — усмехнулся Яша.

Первый раз Тошкин проснулся оттого, что нагло хлопнула входная дверь, во второй — оттого, что Анна прошла какой-то уровень в какой-то мутной компьютерной игре, в третий — от фальшивого исполнения «Хава нагилы» и бодрого старушечьего смеха. Он ни минуты не сомневался, что живет в сумасшедшем доме, но почему тут не соблюдается хотя бы элементарный режим? Дмитрий Савельевич натянул спортивный костюм и вышел проконтролировать ситуацию.