Книга Я - гнев - Джен Робертс

Она — песня, написанная не для меня.

МЕЙСОН

Настало утро, холодное и ясное. Бледно-желтое солнце выкарабкалось из-за горизонта.

Мейсон проснулся и попытался стряхнуть с себя остатки невнятных сновидений. Во сне он обнимал Кейси, чтобы та не замерзла, и отлежал руку. Девочка лежала на плече у Мейсона, обняв его одной рукой и посасывая палец. Вся правая сторона тела затекла и болела, но Мейсон не решался пошевелиться — он хотел дать ребенку еще хоть немного поспать. Во сне ведь не чувствуешь боли.

Накануне вечером Мейсон хотел оставить Кейси в местном детском саду, но она вцепилась ему в куртку и не отпускала. Кричала, когда ей пытались разжать пальцы, и крепче прижималась к Мейсону. Так что у него не оставалось выбора — пришлось сидеть с ней до тех пор, пока она не заснет. Когда Кейси наконец закрыла глаза, какие-то девушки вызвались за ней приглядеть, но Мейсон решил остаться с малышкой. Ему было невероятно ее жаль. И теперь, несмотря на пронзительную боль в руке и в пояснице, он лежал и не шевелился.

Мейсона беспокоило, что Кейси к нему так привязалась — нежданно-негаданно. Он не слишком подходил на роль защитника. Нужен был кто-то получше, кто-то более надежный. Кто-то, у кого к ноге не прицеплен датчик.

Появление Кейси в лагере могло значить только одно: Грэхем и его люди мертвы. А вдруг его пытали, желая вытрясти информацию об Ариес и всех остальных? Насколько Мейсону было известно, вечером в лагерь больше никого не привозили. Он надеялся, что Грэхем умер быстро и не успел ничего рассказать.

В утреннем тумане показалась женщина — по виду типичная бабушка. Волосы у нее были завязаны в пучок; в руках она несла чашку кофе.

— Вот, возьми, — сказала она и поставила чашку рядом с Мейсоном.

— Спасибо.

Он отпил кофе, и по горлу разлилось приятное тепло. Мейсон поморгал и сделал еще несколько глотков, стараясь избавиться от изнуряющей слабости во всем теле. Когда он в последний раз нормально высыпался? Он уже и не помнил.

— Тебе надо отдохнуть, — сказала женщина. — Девочку никто не тронет. Обещаю. Они сюда даже не заходят. В таком состоянии ты ей только навредишь. Я о ней позабочусь до твоего прихода.

Мейсон хотел было отказаться, однако понял, что женщина права. Надо было поспать хотя бы несколько часов. Мейсон поставил чашку и помог женщине поднять Кейси. Вместе они отнесли девочку на пустую кровать.

Кейси во сне перевернулась на бок, не выпуская пальца изо рта.

— Ей с тобой повезло, — сказала женщина. — Пусть другие говорят что хотят. Я вижу, что ты хороший мальчик. Сегодня ты это доказал.

— Спасибо, — поблагодарил Мейсон. — Скажите ей, что я через несколько часов вернусь. Если ей будет страшно, можете смело меня разбудить.

Женщина улыбнулась и слегка подтолкнула его к выходу.

В лицо ударил холодный утренний воздух. Мейсон выдохнул облачко белого пара. Несколько человек было на ногах, в основном женщины с детьми; они провожали его взглядами, пока он шел к своей палатке.

К тому времени, когда Мейсон добрался до места, он уже еле передвигал ноги — даже споткнулся, когда забирался внутрь.

Даниэль все еще спал. Мейсон стянул с него одно из одеял и попытался устроиться поуютнее.

— Как ночка? — глухо проговорил Даниэль, уткнувшись носом в подушку.

— Бурная, — ответил Мейсон.

— Поспи, — пробормотал Даниэль. Он еще что-то сказал, но Мейсон его уже не слышал — он был уже где-то далеко.

Сон сморил его мгновенно.

Мейсон проснулся оттого, что загонщики схватили его за руки и куда-то потащили. Сонный, он даже не сопротивлялся, когда его поволокли в казино.

За секунду перед тем, как за Мейсоном захлопнулись двери, он увидел Даниэля. Тот стоял и смотрел ему вслед. На лице у Даниэля читался неподдельный ужас.

Интересно, почему Даниэль так испугался? Это же не его тащили в казино. Ему бы стоило, напротив, расслабиться.

Мейсона привели в ту же самую комнату, что и накануне, и снова сковали наручниками. На сей раз Мейсон даже не пытался от них избавиться. Он просто сел на стул и стал ждать Леона.

Прошло десять минут. Наконец дверь открылась, и в комнату вошел главный загонщик. Теперь он был не один. Рядом с ним стояла загонщица в белом халате, с черной сумкой в руках. Как будто Мейсон вызвал врача на дом.

— Доброе утро, Мейсон! — подчеркнуто жизнерадостным голосом сказал Леон. — Как спалось?

Майкл чуть не поежился. В голосе Леона было что-то такое, что напоминало скрип ногтей по доске.

— Плохо? — Леон присел на край стола. — Я слышал, вчера вечером ты поднял тут большую бучу. Довел до того, что твоего дружка убили. Если верить слухам, ты, конечно, перед этим здорово его разукрасил. Вот так теперь поступают с друзьями, да?

— Так вот откуда вы знаете про Синичку, — догадался Мейсон. — Пол вам все рассказал.

Леон широко улыбнулся, показав белоснежные зубы.

— Я бы сказал, что мне напела одна маленькая птичка, но это было бы пошло. Разве нет?

Мейсон пожал плечами.

— Ты что, не понял? — Леон наклонился к самому его лицу. — Маленькая птичка. Синичка. Отлично придумано, аж душа радуется.

— У тварей вроде тебя нет души.

Леон рассмеялся:

— Мне нравится ход твоих мыслей, Дауэлл. Но нет, твой друг Пол не выдавал мне твоих секретов. Хотя, само собой, я не скажу тебе, кто их выдал. Надо же поддерживать мистический ореол! Я могу читать твои мысли, помнишь? Как же еще заставить тебя извиваться передо мной в пыли?

Он обернулся и кивнул загонщице-врачихе. Та подошла к столу, водрузила на него свою сумку и щелкнула застежками.

— Она, конечно, тоже поможет, — сказал Леон. — Ты у нее сейчас запоешь. Прямо как маленькая птичка.

Мейсон усмехнулся:

— Ни за что.

Леон и ухом не повел.

— Не зарекайся, Дауэлл. Готов поспорить: стоит тебе кое-что узнать, ты заговоришь по-другому.

Он замолчал, ожидая, что Мейсон проглотит наживку. Но тот не собирался участвовать в этой игре. Врачиха начала распаковывать свою сумку. Сначала она извлекла наружу длинный скальпель и с довольным видом поднесла его к свету. За ним последовало продолговатое электронное устройство с металлической головкой. Мейсон немедленно его узнал — он видел такие каждое лето в Южном Саскачеване, когда гостил на ферме у бабушки с дедушкой.

Электрохлыст для скота.

Тело подвело Мейсона. Он резко выпрямился и вжался в спинку стула, не в силах отвести взгляд от инструмента.

Леон улыбнулся еще шире:

— Знаешь, что это такое, да? Я не удивлен. Ты же рос на ферме. Сколько коров ты гонял таким хлыстом?