Книга Заблудиться в страшной сказке - Марина Серова

Но тут вы вернулись в город и узнали об играх, которые ведет ваше чадо. Вы пришли в ярость и выследили Андрея. Вы застрелили Гонзалеса в момент передачи товара. Мало того – вы даже стреляли в собственного сына.

Дрюня громко сглотнул. Он слушал мой рассказ, как ребенок – сказку, словно все это случилось не с ним.

– Вы даже успели забрать конверт с деньгами, который валялся в луже у трупа Гонзалеса. Но вот контейнер вы взять не успели – я привела полицию, и контейнер нашел стажер Умников.

Ваш сын подался в бега, и вы не смогли его разыскать. Он так боялся вас, что неделю просидел в погребе…

Я должна была догадаться о вашей роли в этом деле! Ведь я слышала разговор вашего сына с Гонзалесом – они говорили о том, что человек, которого Константин ждал в Тарасове, должен прилететь из Анталии. Конечно, оттуда каждый день прилетает по самолету наших земляков, но ведь не все из них биохимики. Он даже кличку вашу упомянул – «Барс». Красиво, не спорю. Вероятно, именно поэтому молодые отморозки-экстремисты выбрали для своей группы такое название – «Белые барсы». Ведь вы для них авторитет, правда? И второе, что должно было заставить меня насторожиться, – вы пожелали здоровья моей тетушке Миле. А ведь я не говорила вам, что она больна и находится в больнице. И никому из знакомых моя тетя о своей болезни не сообщала – не хотела беспокоить знакомых, которые будут волноваться о ее здоровье. Моя тетя вообще деликатный человек…

Так что вас все-таки погубило честолюбие, Вячеслав Васильевич. В глубине души вы остались все тем же Моцартом от биохимии… Вам необходимы были не только деньги, но еще и признание. И вот эта статья в журнале привлекла внимание юных бандитов из Нью-Йорка. И Константин Гонзалес приехал в Тарасов… Но это уже другая история.

– Вы не выйдете отсюда, – медленно проговорил Комаров.

– Мне тоже так кажется, – мягко произнесла я. – Но как же ваш сын?

– Он меня разочаровал.

Микрофон мягко щелкнул, отключаясь. Я поняла, что игра окончена. Этот щелчок – последнее, что мы слышали от Комарова. Больше он беседовать не намерен. А Дрюне конец – ему суждено умереть вместе с нами.

– Слышал, дружок? – я повернулась к парню. Лицо Дрюни было белым, глаза распахнуты и в них дрожат слезы – как у малыша, которому пообещали конфетку, а вместо того дали пустой фантик.

– Но как же так… – не веря себе, выговорил Дохлый.

– Ну, тут на кону очень большие деньги. Такие, что люди забывают, кто им сват, кто брат. А дети… Тобой не очень-то получается гордиться, дружок. Теперь у твоего папы столько денег, что он может заплатить генетикам, и они ему в пробирке соберут идеального ребенка с заранее заданными качествами. Не одна ведь биохимии развивается – генетика тоже на месте не стоит…

В комнате послышалось слабое шипение. Алехин вскочил и принялся озираться в поисках источника угрозы. Я по-прежнему сидела на стуле, изучая потолок.

– Это что? – нервно спросил Алехин.

– Думаю, папаша активировал вирус и выпустил его в систему вентиляции нашего сектора, – вполне разумно произнес Дохлый. – Теперь нам нужно как можно скорее покинуть этот сектор – если мы хотя бы вдохнем зараженный воздух, нас уже ничто не спасет.

Дрюня говорил спокойно и четко. Таким я его еще не видела – видно, перед угрозой неминуемой и очень неприятной смерти парень активизировал все свои умственные способности.

– Как мы можем спастись? Давай, думай, ты же все-таки биохимик, хотя и недоучка! – подбодрила я Дохлого.

– Вентиляция! Нам надо включить вентилятор! – глаза у Дрюни загорелись. Неужели он нашел решение? Именно на это я и рассчитывала – теперь Андрей с нами заодно, ведь собственная жизнь ему тоже дорога! У нас с Алехиным не было шансов найти решение – Комаров профессионал в своей области, а мы не обладаем даже начальными знаниями! Только Дрюня мог нам помочь. В разговоре с Комаровым я намеренно сделал упор на вину его сына – и вот, сработало. У нас появился шанс.

– Во всех лабораториях, имеющих дело с биоматериалом, очень мощная вентиляция – зачастил Дрюня. – Вирусы лежат в специальном хранилище. Когда вы входите туда, пусть и в защитном костюме, включается вентилятор – он создает противоток воздуха, чтобы исключить возможность попадания вируса с воздухом в другое помещение. Это место, где мы с вами заперты – хранилище, только чистое – здесь еще не было биоматериала, но вентилятор есть. Нам надо запустить его, тогда он вытеснит зараженный воздух, не даст ему пройти в систему вентиляции!

– И как же это можно сделать? – спросила я, уже догадываясь, каким будет ответ.

– Нужно создать пожар, – Дрюня терял весь задор прямо на глазах. – Дым пойдет вверх, и вентилятор включится автоматически – датчики сработают.

– И что полезет тогда из системы пожаротушения? – спросила я.

– Я вам соврал. Там обычная вода…

– Отлично. Мы будем по уши мокрые, зато живые. Капитан, помоги!

Я взобралась на плечи Алехина и поднесла зажигалку к письму Гонзалеса – единственной бумаге, имевшейся в моем распоряжении. Дым устремился к датчику на потолке.

– Видела бы меня сейчас моя Настя! – сдавленным от напряжения голосом проговорил вдруг Алехин.

– Кто такая Настя? – поинтересовалась я, следя за тем, чтобы дым шел в правильном направлении.

– Моя жена, – сообщил Алехин. – Мы два месяца всего как поженились Она у меня молодец, никогда не плачет. Но вот огорчать ее не хотелось бы. Как вы думаете, Женя… Мы выберемся отсюда?

– Само собой, капитан! – ответила я, балансируя на его крепких плечах.

На самом деле я не была так уж в этом уверена. Оставался еще кислород… Но ведь это наш единственный шанс. Я никому не сказала об этом… Зачем? Выживем – значит, это будет уже неважно.

Все! Сработало!

С громким гулом включились мощные вентиляторы. Обрывок горящей бумаги выхватило из моих пальцев и унесло в вентиляцию. Теперь вирус для нас не опасен – зараженный воздух вытеснит чистый. С потолка хлынула вода. Мы мгновенно промокли насквозь. Вода все прибывала – вскоре ее стало по колено, потом она дошла нам до пояса. Не хотелось бы утонуть…

– Ложись! – заорала я, и, не доверяя своим спутникам, уронила в воду обоих. Мощный взрыв сотряс лабораторию так, что дрогнула земля под ногами. Это клочок горящей бумаги – письмо Гонзалеса – встретился с поступившим в систему кислородом.

«Эх, не смогу я завтра забрать тетушку Милу из больницы!» – вот и все, о чем я успела подумать в эту секунду.

Я не закрыла глаза, погружаясь в воду, и потому из-под воды увидела, как язык чистого пламени вылетел из вентиляции. Он был похож на цветок, сворачивающийся внутрь самого себя – на огненную хризантему, быть может. Верхний слой воды вскипел, испаряясь, и я пригнула спутников к самому полу – то есть дну нашего наполненного водой аквариума. Язык пламени прошел над нашими головами, не причинив вреда, и утянулся в вентиляцию для того, чтобы опустошить, испепелить другие помещения на своем пути.