Книга Эхобой - Мэтт Хейг

Я захлопнула книгу и опустилась на кровать. Просто сидела, чувствуя, как меня переполняет острое, жгучее желание увидеть его еще раз.

ГЛАВА 2

У меня был только один бойфренд, если считать тех, до кого я когда-либо дотрагивалась. Наши отношения длились недолго, у нас ничего не вышло. Другом он был отличным, а вот бойфрендом — довольно неприятным.

Его звали Бен. Мы познакомились, как и все, виртуально. Встретились в имитации старой, еще не затонувшей Венеции. Кроме нас, там никого не было. Он очень много знал об искусстве, и это произвело на меня большое впечатление.

Он жил в Канаде, в Монреале. Иногда, по вечерам я ездила к нему по магнитному треку через Атлантический океан, над больницей, где я родилась. Она до сих пор парила над океаном. Бен был довольно симпатичным, но когда начинал спорить, то морщил нос, поджимал губы и становился похожим на грызуна.

А спорил он почти по любому поводу. Вначале мне казалось, что постоянные дискуссии придают нашим отношениям остроту, как чили, добавленный в блюдо. Но сейчас понимаю, что споры иногда возникают от скуки.

Чаще всего мы схлестывались из-за религии. Бен и его родители были ярыми приверженцами симуляционистов. Они были членами Церкви Симуляции и каждый вечер посещали службы в капсуле.

Но на меня сама идея симуляционизма нагоняла тоску.

Как и сейчас.

— Если все мы, люди, — просто имитация внутри огромной компьютерной программы, какой тогда смысл в нашем существовании?

Бен посмотрел на меня с пренебрежением. Пожалуй, вот такие взгляды лучше всего отражали его властность и характер наших отношений.

— Смысл в жизни не появится только потому, что тебе так хочется.

— Да, но и в твоем случае это верно! Ты веришь в сотворение вселенной инопланетным компьютером? Но кто сказал, что это правда?

Бен начал злиться: я позволила себе усомниться в истинности его убеждений.

— Послушай, — сказал он, — посмотри на то, что люди могут создать. Они могут воссоздать любую часть мира. Любой исторический период! Стоит только захотеть, и мы можем оказаться в Англии времен Елизаветы, зайти в паб и поболтать с Шекспиром.

— Нет, не можем! Это виртуальная симуляция паба! И это не Шекспир, а компьютерная программа, которая его цитирует.

— В наиболее продвинутых симуляторах сейчас находятся самостоятельно мыслящие существа — искусственные люди. И вскоре мы начнем создавать существ, которые смогут самостоятельно развиваться. А как насчет Эхо? Некоторые из них уже могут самостоятельно мыслить. Конечно, они не способны испытывать эмоции или мечтать, но однажды… однажды…

— Это худший кошмар моего отца, — возразила я, — а возможно, и мой тоже.

Я и правда так думала. Конечно, я не была таким эхофобом, как папа, и Алисса появилась у нас именно благодаря моему решающему голосу, но некоторые его слова прочно засели в моей голове.

Я думаю, наше представление о родителях — это целая система мнений, одни из которых отрицаешь, а другие, наоборот, остаются с тобой навсегда. Словно книга, которую ты постоянно редактируешь.

Помню, я лежала на диване и гладила одного из питомцев Бена. Некоторые из них даже были настоящими. По крайней мере, тот, что спал на моем животе, — кот по имени Белински. Его назвали в честь человека, который спроектировал купол на Луне и дал человечеству возможность переселиться на другую планету. Кот был чудесный, красивого черепахового окраса. А своим мурлыканием он мог покорять города.

Бен в это время кричал на кухне на Альберта, его тогдашнего Эхо. До сих в ушах стоит его голос:

— Альберт, тупой робот! Принеси-ка нам супу!

Для сторонника компьютерной симуляции он разговаривал с Эхо слишком грубо.

Но тогда мне было все равно, потому что об Эхо не принято беспокоиться. И еще я помню, как на другой день отправилась с Беном и его родителями на космодром. Их бизнес на Земле рухнул, и они собирались заняться недвижимостью на Луне. Помню наш последний поцелуй. Его пальцы коснулись моего лица. Я смотрела, как он мне машет на прощание — рука та же самая, что притронулась к моей щеке.

Это было тяжело. Но абсолютно несравнимо с той болью, которую я испытала, когда увидела, как забирают Дэниела.

ГЛАВА 3

Может ли человек полюбить Эхо? Может ли Эхо полюбить человека? Первый вопрос постоянно обсуждался на дурацких холовизионных шоу. Там вечно рассказывали грустные истории об одиноких мужчинах, которые покупали Эхо только из-за внешней привлекательности, а потом влюблялись в них. Целовались, занимались с ними сексом и все такое. Конечно, Эхо никогда не испытывали возбуждения, но для некоторых людей это ничего не значит: им достаточно, если Эхо выполняют команды.

Это всегда казалось мне нездоровым. Да и сейчас тоже кажется. Но мое отвращение возникало потому, что Эхо отличались от нас. И дело не в их внешности — их тела были как человеческие, только лучше, и могли функционировать точно так же. У них была кровь. У Эхо гораздо меньше белых кровяных телец, но кровь все равно оставалась кровью и циркулировала по телу благодаря вечно работающему сердцу.

Это казалось нездоровым, потому что Эхо были другими. Лишенными эмоций. Подобными компьютерам. Но что, если бы они больше походили на нас? Да, они были созданы иначе — тут дядя Алекс прав. И в их мозг вживлен чип, программирующий поведение. Но сейчас нередко можно было встретить и людей со всевозможными электронными имплантатами.

Так что сегодня почти все, в общем-то, стали киборгами.

Это было странно. Но не более странно, чем сама любовь. И чем больше я беспокоилась за Дэниела, тем больше понимала, что он для меня значит гораздо больше, чем просто Эхо.

Информационных линз у меня не было. Обычно они лежали у изголовья, но, проснувшись, я их не нашла и тут же запаниковала. Это значило, что идентификационный номер Розеллы Маркес, который я записала, утерян.

Я зашла в капсулу. Конечно, вряд ли ее идентификационный номер будет в сети, и связаться с ней я не смогу, но хоть какую-то информацию наверняка найду. Первое, что я сделала, после того, как считыватель мыслей опустился вниз, — мысленно произнесла ее имя. Розелла Маркес.

Данные обрушились на меня.

Розеллы Маркес были повсюду. Более трех тысяч в Мехико. Несколько сотен в Новом Нью-Йорке. Огромное количество в Буэнос-Айресе, Лиме, Сантьяго, Мадриде, Олабо, Барселоне-2, Медельине и сотне других городов. И еще несколько на Луне. Даже среди четырехсот пятидесяти поселенцев в колонии на Марсе была Розелла Маркес.

Пришлось уточнить запрос.

Розелла Маркес, дизайнер Эхо. И чтобы сузить поиск, я представила себе голубой замок с тремя башнями.

Ни одного ответа.

— Ну же, давай, — сказала я, заставляя свой мозг работать. — Думай, думай, думай…