Книга Сальери - Сергей Нечаев

Специалист по масонству Джаспер Ридли в своей книге «Фримасоны» утверждает совершенно однозначно: «Это одна из самых нелепых теорий, выдуманных противниками масонства. “Волшебная флейта” не открывает никаких масонских тайн, зато мистический ореол вокруг этой оперы, как и было задумано, немало способствовал популярности масонства»{346}.

Да, Моцарт был членом тайной масонской ложи «Милосердие» (он вступил в нее в 1784 году) и имел очень высокий уровень посвящения. Да, масонское сообщество, обычно оказывающее помощь собратьям, не пришло проводить Моцарта в последний путь, а специальное заседание ложи, посвященное его кончине, состоялось только через несколько месяцев. Возможно, определенную роль в этом сыграло то, что к 1791 году мировоззренческие расхождения между композитором и масонами достигли своего максимального накала. Да, в опере была широко использована масонская символика. Но всё это не является доказательством того, что Моцарт именно за это поплатился своей жизнью. Безусловно, масонам было запрещено говорить посторонним о своих тайнах, и они приносили клятву о неразглашении на Библии. Но тут возникает естественный вопрос: почему пострадал именно Моцарт? Он написал только музыку, в которой не мог ничего разгласить. Автор либретто Шиканедер умер четверть века спустя после Моцарта в возрасте шестидесяти одного года, и никто никогда не посягал на его жизнь.

К тому же «Волшебная флейта» не высмеивает масонство, а воспевает его. В результате венские масоны не только не обиделись на оперу, но и заказали Моцарту кантату, которую он набросал за несколько дней между премьерой «Волшебной флейты» и своей смертельной болезнью. Некоторые масоны, в частности сам Шиканедер, на премьере оперы исполняли часть ролей, и их никто за это не покарал. А в 1792 году масоны организовали постановку заказанной Моцарту кантаты в пользу его вдовы и детей.

В связи с этим Эрнст Вильгельм Гейне констатирует: «Становится несомненным: масоны не имеют ничего общего со смертью Моцарта. Нет мотива»{347}.

Версия третья: ревнивый муж

Делопроизводитель верховного суда Франц Хофдемель был собратом Моцарта по масонской ложе. Он жил в доме 10 по Грюнангергассе, и Моцарт был частым его гостем. Там он музицировал и обедал. Но главной целью его посещений были занятия музыкой с очаровательной 23-летней женой господина Хофдемеля Магдаленой. Говорят, что красавица не только брала у Моцарта фортепианные уроки, но и имела с ним роман (этому якобы есть целый ряд доказательств). В связи с этим возникло поверье: Моцарт умер от инсульта, когда лежал больным после палочных ударов, нанесенных ему ревнивцем Хофдемелем. По другой версии, Хофдемель якобы отравил Моцарта из ревности, а есть вариант, согласно которому его к этому подтолкнули масоны, ловко использовав роман Моцарта с прекрасной Магдаленой.

Доподлинно известно, что Моцарт занимал у Хофдемеля деньги. При этом вся история отношений Моцарта с Магдаленой Хофдемель тщательно затушевана биографами. Но вот факт: через несколько дней после смерти Моцарта Франц Хофдемель набросился на свою беременную жену с бритвой, нанес ей раны на шее, лице, груди, руках, и только отчаянные крики Магдалены спасли тогда ей жизнь. Услышав шум, прибежали соседи. Тем временем Франц Хофдемель заперся у себя в спальне и покончил с собой; его нашли уже мертвого, в луже крови, с перерезанным горлом. По утверждению Марио Корти, «по распоряжению властей газеты, сообщив об этом лишь через неделю, указали фальшивую дату 10 декабря, чтобы не проводилась связь между смертью Моцарта и этим трагическим происшествием»{348}.

Что же касается несчастной Магдалены, то она выжила и через пять месяцев родила мальчика, которого многие считали сыном Моцарта. Всю оставшуюся жизнь она носила шрамы на лице и на теле.

Откуда взялась эта достаточно сомнительная версия? Тут есть несколько источников. В частности, старшая сестра Моцарта Мария Анна однажды заметила, что ее брат давал уроки молодым женщинам только тогда, когда был в них влюблен. А щепетильный Людвиг ван Бетховен через много лет отказался играть в присутствии Магдалены — «из-за той истории с Моцартом»{349}.

В этом деле есть и еще один весьма странный факт: после самоубийства мужа изуродованная Магдалена «получила разрешение похоронить его, как нормального усопшего, в отдельной могиле, тогда как самоубийц всегда хоронили в общей могиле и не в гробу, а в зашитой коровьей шкуре. Такое разрешение означает: власти (и, самое главное, австрийский император) были убеждены, что в гибели Хофдемеля виноваты Магдалена и Моцарт»{350}.

Версия четвертая: отравление Констанцей и Зюсмайром

Согласно этой версии, Моцарт был отравлен своим учеником Францом Ксавером Зюсмайром[62]и своей женой Констанцей, которые были любовниками. Эта версия основана на том, что Зюсмайр отличался чрезмерными амбициями и тяжело переживал насмешки Моцарта.

Констанца Моцарт (урожденная Вебер) была замужем за Моцартом девять лет и пережила его на полвека — умерла в Зальцбурге в 1842 году. Сам Моцарт так описывал ее своему отцу: «Она не безобразна, но и не слишком красива. У нее небольшие, но красивые черные глаза и хорошая осанка. Она не отличается живостью ума, но у нее достаточно здравомыслия для того, чтобы справляться с обязанностями жены и матери. Она не склонна к расточительности, наоборот, привыкла к плохой одежде, так как то немногое, что могла делать ее мать для своих детей, она делала для двух других дочерей, а для этой ничего и никогда. Правда, она была бы не прочь нарядно и достойно одеваться, но не претендовала на элегантность. Большинство вещей, необходимых женщине, она может шить себе сама. Прическу она делает себе тоже сама, ежедневно. Она может хорошо вести домашнее хозяйство, и у нее самое лучшее сердце на свете. Я люблю ее, и она меня сердечно любит. Скажите мне, мог бы я желать лучшей жены?»{351}

Это явно не была любовь с первого взгляда с обеих сторон, и Моцарт сам называл одной из причин их брака желание иметь заштопанные носки и чистое белье. За девять лет супружества Констанца родила шестерых детей, из которых четверо умерли сразу после появления на свет. По словам Эрнста Вильгельма Гейне, «она не была женщиной, которая из всепоглощающей страсти к другому отравляет своего мужа»{352}.