Книга Хранительница тайн - Кейт Мортон

Долли наблюдала за лицом Генри: закрыв глаза, он с такой силой прижал к себе Вивьен, словно они были в разлуке несколько месяцев и он не чаял увидеть ее живой. А ведь он знает про доктора, неожиданно решила Долли. Его раздражение, странные вопросы… Во всяком случае, подозревает. И надеялся, что Долли подтвердит его подозрения. Ох, Вивьен, ты играешь с огнем.

Наконец Генри разжал объятия, взял Вивьен за подбородок и всмотрелся в ее лицо.

– Как прошел день, любовь моя?

Освободившись из его объятий, Вивьен сняла форменную шляпу.

– Мы трудились не покладая рук, – ответила она, разглаживая тулью. Затем положила шляпу на столик, рядом с фотографией в рамке, изображавшей счастливых жениха и невесту. – Упаковывали шарфы, работы было непочатый край. – Она запнулась, теребя край шляпы. – Я думала, что успею вернуться до твоего прихода.

Генри Дженкинс горько улыбнулся.

– Я надеялся сделать тебе сюрприз.

– Откуда мне было знать.

– Иначе это не было бы сюрпризом. Застать кого-то врасплох… – Он взял жену под локоть и развернул в другую сторону. – Кстати, вот тебе еще один. Нас навестила мисс Смитэм.

Сердце Долли выпрыгивало из груди. Вот он, долгожданный миг.

– Твоя подруга пришла в гости. Мы весьма мило поболтали о вашей работе в благотворительной столовой.

Вивьен моргнула.

– Я не знаю этой женщины.

У Долли перехватило дыхание. Комната завращалась перед глазами.

– Не может быть, дорогая, – сказал Генри, – она принесла тебе вот эту вещь. – Он вложил медальон в ладонь жены. – Ты где-то его оставила.

Вивьен перевернула медальон, щелкнула крышкой, всмотрелась в фотографию.

– Где вы это взяли? – строго спросила она у Долли.

– Я…

Голова у Долли пошла кругом. Она не понимала, что происходит, почему Вивьен так холодна с ней после всего, что между ними было: коротких, но дружелюбных взглядов в столовой, долгих разглядываний из окна – после всего, что успела навоображать себе Долли? Неужели Вивьен не понимает, как нужны они друг другу?

– Вы забыли медальон в столовой. Миссис Хоскинс нашла его и попросила меня вернуть его вам, зная, что мы… – родственные души, лучшие подруги! – что мы живем по соседству.

Ровные брови Вивьен поползли вверх, она пристально вгляделась в Долли. Наконец ее тонкие черты разгладились.

– Кажется, понимаю. Эта женщина служит у леди Гвендолен Колдикотт.

Вивьен многозначительно взглянула на мужа. Манеры Генри изменилась мгновенно. Долли вспомнила горничную, уволенную за воровство.

Бросив тревожный взгляд на медальон, Генри Дженкинс спросил:

– Выходит, она не твоя подруга?

– Конечно, нет, дорогой! – возмутилась Вивьен. – У меня нет подруг, о которых ты бы не знал.

Он недоуменно уставился на жену, затем кивнул.

– Я тоже поначалу удивился.

Генри Дженкинс с хмурой гримасой обернулся к Долли. Она его разочаровала, хуже того, была ему неприятна.

– Мисс Смитэм, – произнес он, – я благодарю вас за то, что вернули медальон, но сейчас вам пора идти.

Долли не находила слов для ответа. Наверное, все это сон. Разве она заслужила такое обращение, разве о таком мечтала? Сейчас она проснется и обнаружит, что они втроем сидят на диване и мило болтают за стаканом виски. Вивьен и Долли хихикают над миссис Уоддингем, а Генри качает головой и говорит, что они неисправимы.

– Мисс Смитэм?

Долли кивнула, прижала сумочку локтем и бросилась к выходу.

Генри Дженкинс распахнул перед ней дверь. Его рука загораживала проход, и Долли ничего не оставалось, как ждать, когда он позволит ей выйти. Кажется, он хотел что-то сказать ей на прощание.

– А теперь, мисс Смитэм, бегите домой и будьте хорошей девочкой, – сказал он ей, словно капризному ребенку или прислуге, забывшей свое место.

У Долли кружилась голова.

– Присматривайте за леди Гвендолен и не ищите на свою голову неприятностей.

Долли едва стояла на ногах. В довершение всего из-за поворота показались Китти и Луиза. Ротик Китти удивленно округлился. Долли была не в состоянии улыбнуться, махнуть рукой. Какая разница, если все кончено? Все ее мечты разбиты, все надежды растоптаны.

17

Кембриджский университет, 2011 год

Дождь закончился, и сквозь разорванные облака проглянула полная луна. После визита в библиотеку Лорел сидела на скамье под вишней рядом с церковью Клэр-колледж в ожидании, когда на нее налетит велосипедист. Причем не какой-нибудь, а совершенно определенный. Вечерняя служба близилась к завершению, последние полчаса она сосредоточенно внимала хору и органу. В любую минуту двери распахнутся, слушатели вывалят наружу, отцепят велосипеды от стойки и покатят в разные стороны. Лорел надеялась, что одним из велосипедистов окажется Джерри. Они с братом разделяли любовь к музыке – той, что дает ответы на вопросы, которые лишь зреют в душе. Поэтому, заметив объявление о вечерней службе, Лорел решила, что лучшего места для поисков Джерри не найти.

И действительно, стоило отзвучать последним впечатляющим аккордам бриттеновского «Возрадуйтесь Агнцу» и на пороге парами и компаниями стали возникать слушатели и прихожане, как в дверях показался одинокий силуэт. Эту тощую и долговязую фигуру Лорел узнала бы где угодно – простое счастье ощущать с человеком такое родство, что безошибочно узнаешь его с другой стороны неосвещенного церковного двора.

Человек взобрался в седло и, вихляя, пока велосипед не набрал скорость, двинулся в ее сторону. Лорел вышла на середину дороги и замахала руками. В последний момент, едва не врезавшись в нее, велосипедист затормозил. Его лицо расплылось в широкой, обезоруживающей улыбке, и Лорел спросила себя, почему они так редко встречаются.

– Лол, что ты здесь делаешь?

– К тебе приехала. Я звонила, оставляла сообщения…

Джерри потряс головой.

– Эта машинка все время бибикала, а жуткий красный огонек все мигал и мигал. Я решил, что она сломалась, и выдернул ее из розетки.

В этом объяснении весь Джерри. Лорел невольно улыбнулась. Она нисколько не злилась и сейчас не мучилась подозрениями, что брат нарочно ее избегает.

– Неважно, – сказала она, – зато у меня появился повод тебя навестить. Ты ужинал?

– Ужинал?

– Еда. Весьма раздражающая привычка, но извини, я привыкла.

Джерри задумчиво провел рукой по волосам.

– Пошли, я угощаю.

Они брели, разговаривая о музыке, к маленькой пиццерии у театра. Того самого, в котором юная Лорел смотрела пьесу Пинтера «День рождения».