Книга Я, Роми Шнайдер. Дневник - Роми Шнайдер

— Странно, у меня была та же идея.

5 мая 1971 года

Я озвучиваю все мои фильмы сама. «Макс и жестянщики» — тоже; фильм выходит здесь в прокат через несколько недель — под названием «Девушка и комиссар». На английский я тоже дублирую свою роль сама.

С театром я всё никак не решусь. Роли мне уже предлагали Грюндгенс, Кортнер: Лулу, фрёкен Жюли, Виолу; Нольте хотел делать со мной Святую Иоанну, но я боюсь... С кино может быть покончено — хоть сегодня, хоть завтра. Я хочу сниматься, пока могу. Театр, может быть, позже.

В немецком кино я работала бы с Шлёндорфом, возможно. Других молодых я считаю монтажёрами — слишком много статики, глубокомыслия, философии, причём непрофессионально сделанных.

21 мая 1971 года

Нет, я ничего не имею против немцев. Если мне предложат хороший сценарий, я буду сниматься в Германии. С моей стороны вообще нет никакого отторжения. Если я что-то буду делать, то сделаю это с моим мужем. Планы есть, но ничего конкретного.

Соте, правда, холерический тип, но он не затягивает актёров в смирительную рубашку.

Лучше всего я чувствую себя, когда снимаюсь. Моё нездоровье становится заметнее, как только заканчиваются съёмки. В перерывах. Моё низкое давление сразу даёт себя знать.

Нольте хотел ставить со мной в Гамбурге «Святую Иоанну». И в Лондоне я должна была играть в новой постановке «Анны Карениной». Но в Лондоне или в Париже я была бы обязана тогда быть целый год, и тогда пострадала бы моя семейная жизнь.

Но вероятнее всего сначала — съёмки в фильме «Убийство Троцкого» у режиссера Джозефа Лоузи. Во Франции я могу играть роли, каких мне в других странах не предлагают. Например, в нужный момент перепал мне «Бассейн». Так нужна удача!

28 мая 1971 года

Знаете ли, я стала настолько неуверенной, что за каждым интервью с немецкими журналистами вижу подвох, ловушку.

Видели ли вы уже «Смерть в Венеции» Висконти? Это восхитительный фильм, ни в коем случае не пропустите. С каким почтением Висконти относится к Томасу Манну — это грандиозно!

После просмотра в Риме я сразу же перечитала рассказ. В фильме он постигнут во всей его поэтической и человеческой силе и красоте.

5 июня 1971 года

Я обзавелась новой причёской, потому что три года уже ходила с одной и той же. Мне это уже надоело. Конечно, я была ужасно расстроена, когда остригла волосы, даже плакала. Но моему мужу нравится — и теперь я тоже нахожу, что получилось красиво.

У меня — своего рода боязнь открытого пространства. Да, это так, поэтому я, собственно, ошиблась в выборе профессии. Во всяком случае, если это прибавить ко всему прочему. Но я люблю свою профессию, она — моя большая страсть. Хотя многих людей я просто не могу выносить, тех, кто похлопывает меня по плечу или пристаёт с расспросами.

Такой персонаж, как в «Девушке и комиссаре», от меня самой чрезвычайно далёк. Этим моя героиня меня и привлекла: попробовать «пожить» в совсем другой среде.

Критики уже поняли перемены во мне, а вот насчёт публики я сомневаюсь.

Конечно, я немка, у меня немецкий паспорт. Хотя национальность вообще не имеет значения. Можно было бы и все границы отменить. Я буду играть только с моим мужем. Первую пьесу здесь, конечно же, я хотела бы сделать именно с ним. Только первую, а дальше — дальше будет видно...

Если я хочу что-то запретить Давиду, он меня передразнивает, и мне остаётся только смеяться над ним.

Прежде чем Харри протестует, я быстренько говорю:

— Я так рада, что иногда меня тут нет!

6 июня 1971 года

Вот было бы прекрасно, если бы не нужно было быть такой недоверчивой, но выходит всё наоборот. То, что я говорю, вечно цитируется неправильно. Может быть, мне следовало бы вообще закрыть рот, так было бы лучше всего. Иногда журналисты производят на меня такое впечатление, что они запрятали где-то двадцать револьверов и только того и ждут, как бы меня расчихвостить в своих газетах. Но я не могу играть в частной жизни, мне этого довольно и перед камерой, а в жизни я себя не контролирую.

Я считаю абсолютно правильным, что, например, студенты отрицают всю эту звёздную шумиху. Это уже, слава Богу, в прошлом. Я не имею с этим ничего общего. Я работаю и делаю что могу, и это всё.

До сих пор я получаю массу писем как Зисси. При всём желании я не могу этого себе объяснить — может, дело в том, что всё еще существует Рождество... К тому же люди могут смотреть эти старые фильмы, уютно сидя в шлёпанцах или вообще лёжа в постели. Родной дом убаюкивает. На днях мы ехали в такси со стариком шофёром, и он сказал:

— Я недавно смотрел «Зисси» — вот это были фильмы! А всё это нынешнее дерьмо — это же просто ничто...

Я, конечно, той ночью не повесилась, но была огорчена. Понимаю: тут ещё дело в том, что люди обижены на мою измену Германии. Вероятно, я должна была бы и дальше играть старую, дряхлую Зисси, до 35 лет. Ну да, так оно и есть.

В конце июля мы начинаем в Испании натурные съёмки фильма «Убийство Троцкого», мой партнёр — Ален Делон. Ну и что? Двое коллег вместе снимаются в фильме, и всё, даже если они когда-то жили вместе. Но тут сразу что-то придумывают. Нужно же сочинить какую-то причину, почему эти двое снимаются вместе. Это примитивно, но это так!

23 сентября 1971 года

Иногда нужно просто идти куда глаза глядят. Даже если во что-то вляпаешься.

Телефонный разговор из Мехико

24 сентября 1971 года

Работаю с Лоузи в «Троцком» очень напряжённо и возбуждённо — в хорошем смысле. Он — один из немногих больших режиссёров и необыкновенный человек. Мы хорошо понимаем друг друга. Вообще всё в порядке, только сегодня были трудности с погодой.

Ричарда Бартона в здешних эпизодах ещё нет. Встретимся с ним только в октябре в Риме.

Ален Делон играет убийцу Троцкого, а я — его возлюбленную.

История здесь — только фон для психологического, человеческого конфликта. Существенно и моё отношение к убийце.

Мне не страшно. Правда, нет. Каждый актёр имеет определённое время, жизненный отрезок, который он должен использовать. По возможности — зная меру.

Конечно, меня радует мой новый большой успех в Германии. Иначе пришлось бы перефразировать известное изречение: пророков в своём отечестве принимают всё труднее и труднее. И если теперь это уже не так — тем лучше.

Сентябрь 1971 года

У меня больше нет страха перед одиночеством. Больше я не боюсь остаться наедине с самой собой.

23 октября 1971 года

Мой маленький Давид, день ото дня мальчик становится всё более дерзким, он танцует под пластинку «Битлз», причём всегда под одну и ту же мелодию... Мы с моим мужем просто не можем больше слышать эту пластинку. Ребёнок устраивает нам нервотрёпку — как все дети в его возрасте, не выговаривает «р» и слишком высовывает язык на «с».