Книга Заклятие Лусии де Реаль - Иван Головня

– Может, расскажешь, о чём это вы вчера секретничали с боцманом Дереком?

– Ни о чём мы не секретничали, – поспешил с ответом Крумс.

– Так уж и ни о чём? – насмешливо поднял кверху густые кустистые брови Лакуна.

– Да! Представьте себе, ни о чём.

– А-а, ну, конечно… вы прятались там, чтобы помолчать, – криво усмехнулся капитан.

– Ну почему… Мы, конечно, разговаривали. Только так… о погоде… и всякое такое…

– А я ведь считал тебя, Крумс, самым порядочным в этой гоп-компании… – удручённо покачал головой Лакуна.

– Каким был – таким и остался… – огрызнулся матрос. – Не нравлюсь – списывайте. Только сомневаюсь, что у вас что-то из этого выйдет…

– Это почему же?

– А потому… потому… что нет у вас такого права! – выпалил Крумс. – Вот так!

– Вон как ты запел… – крутанул головой Лакуна. – Выходит, дружба с Дереком пошла тебе впрок?

– Представьте себе! – вызывающе ответил Крумс.

– Ну-ну-ну… – задумчиво протянул капитан. – Что ж… будем считать, что разговор у нас не вышел.

Отойдя от штурвального, Лакуна в задумчивости остановился у борта. Со стороны могло показаться, что он любуется игрой волн, набегающих на борт «Фортуны». На самом же деле капитан решил внимательнее прислушаться к разговорам команды и подумать, как ему вести себя дальше в этой непростой ситуации. Едва он отошёл от Крумса, как тотчас к штурвальному подскочил Дерек. О чём-то пошептавшись, боцман с явным расчётом быть услышанным капитаном отчётливо процедил сквозь зубы:

– Ничего, дружок! Потерпи! Недолго ему осталось тут командовать.

«Всё ясно, – подумал капитан. – Сомнений быть не может: с минуты на минуту следует ожидать бунта. Надо подумать, как защищаться. Если уж Крумс против меня, то вряд ли кто решится стать на мою сторону. Надо попытаться опередить события и первому перейти в нападение. Авось…»

– Боцман! – крикнул капитан. – Соберите команду на юте! Есть разговор.

Матросы, которые, похоже, догадывались о причине сбора, сходились неохотно, выглядели растерянными, стояли, опустив глаза и лишь изредка бросая на капитана настороженные взгляды. Один Дерек вертелся среди них как юла. Он подбегал то к одному, то к другому – кому локоть пожмёт, кого по плечу хлопнет, кому подмигнёт, – подбадривал перед решающим боем команду.

– Ну что, ребятки? – без излишних предисловий начал Лакуна. – Я так понимаю, что прежний капитан, то есть я, вам надоел и вы решили избавиться от него. Верно я говорю?

– Вернее быть не может! – поспешно ответил за всех боцман.

– И вы решили, что лучшим капитаном для вас будет проходимец Дерек, – Лакуна решил идти напролом. – Я верно вас понял?

– Но-но, капитан! Поосторожнее на поворотах! – возопил боцман. – Я объявляю вас низложенным! С этой минуты ваши распоряжения на этом судне не имеют никакой силы.

– Дерек, не торопись! Ты – ещё не вся команда, – как можно спокойнее произнёс Лакуна. – Если тебе известны морские законы, то ты должен знать, что капитана может сместить только большинство команды путём голосования. И сейчас мы посмотрим, согласна ли команда на моё смещение. Так кто из вас за то, чтобы вместо меня вами командовал Дерек?

Руки подняли трое из семи членов команды. Да и то не все сразу. Первым, разумеется, был Дерек. Остальные, в том числе и Крумс, в нерешительности переминались с ноги на ногу.

– Крумс, а ты чего? – подскочив к верзиле, закричал Дерек. – Ты же обещал! Слово давал! Это такое твоё слово?

Крумс опустил голову и неохотно поднял руку. За ним руку поднял ещё один матрос, Бонк.

– А вы почему не голосуете? – повелительно, уже на правах старшого, прикрикнул боцман. – Или вы не намерены плавать на этом судне?

Оба матроса поспешно вскинули кверху руки.

– Всё, Лакуна! Команда сказала своё слово! – нагло ухмыляясь, провозгласил Дерек. – Больше вы не капитан!

И тут Лакуна вдруг не без удивления осознал, что ему безразличен и этот бунт, и судьба его «Фортуны», и даже его собственная судьба. Откуда взялась эта апатия, капитан объяснить не мог. Если разобраться, то дело было не таким уж и безнадёжным. Лакуна мог попытаться переубедить команду – у него нашлись бы для этого веские аргументы. Наконец, у него был револьвер, и он мог запросто застрелить Дерека как зачинщика бунта в открытом море. Да что там револьвер? При силище Лакуны Дереку хватило бы одного хорошего удара кулаком. Но, странное дело, Лакуна даже не подумал об этом. Он вдруг стал ко всему равнодушен, словно на него снизошло какое-то необъяснимое затмение ума. Вместо того чтобы произнести хотя бы обвинительную речь в адрес неблагодарной команды, он лишь проговорил безразличным голосом:

– Ну что ж… Мне ничего не остаётся, как подчиниться воле команды. Чему быть, того не миновать, – и после короткой паузы Лакуна продолжил: – Сегодня у нас не семнадцатое столетие, а вторая половина двадцатого. Поэтому думаю, что выбрасывать меня за борт на съедение акулам вы не станете…

– Нет!

– Конечно, нет!

– Что мы – дикари? – послышалось из толпы.

– Я так и думал, – сказал Лакуна. – Но, чтобы добраться до берега, мне нужны шлюпка, пара вёсел, пакет сухарей и бочонок воды.

Уже стоя в шлюпке, Лакуна обратился к свесившимся за борт матросам с последним словом:

– Что же сказать вам напоследок, ребята? Ни удачи, ни попутного ветра, ни семь футов под килём я вам пожелать, конечно, не могу. Это было бы кощунством. Пожелаю лишь одно: чтобы вы как можно скорее поняли, какую большую глупость совершили. И чтобы пожалели об этом. И вы пожалеете. В этом я не сомневаюсь. Вы забыли, что меня тридцать пять лет называли Везунчиком Лакуной. И пока я водил «Фортуну», мы были с нею одним целым. И это оберегало от несчастий её, а с нею и вас. С этой минуты мы с нею существуем порознь – я сам по себе, она сама по себе. Что это значит, думаю, в скором времени вы поймёте.

– Хватит нас охмурять! – прикрикнул на Лакуну Дерек. – Что сделано, то сделано, и назад возврата быть не может. Отваливайте!

– Прощайте, ребятки! – взмахнул рукой Лакуна.

Он оттолкнулся от борта шхуны веслом, посмотрел на наручный компас, развернул шлюпку в нужном направлении, уселся поудобнее на банку и взмахнул вёслами. Через минуту-другую шлюпка с Лакуной растворилась в тумане.

Чтобы поднять настроение команды и отметить своё восхождение на капитанский трон, Дерек приказал принести из неприкасаемого капитанского запаса литровую бутыль рому.

До ближайшего берега было не меньше тридцати миль, и Лакуна решил беречь силы: грёб не спеша и размеренно, словно совершал морскую прогулку.

Часам к десяти туман начал редеть, а вскоре и вовсе рассеялся. Лакуна встал во весь рост – горизонт вокруг был чист, шхуны нигде не было видно. Только мелкая зыбь катилась неустанно к зюйду и веером по небу расстилались белесые полупрозрачные облака.