Книга Язычник - Александр Мазин

Дома тоже неладно. Седмицу назад вернулся Артём. И в тот же день поругался с великим князем. Говорят, обозвал его словами нехорошими. За смерть Олега. Забрал тысячу верных гридней (без спросу, но Ярополк ничего не сказал) и ушел в Дикое Поле.

С отцом Артём тоже поругался: почему, мол, «меня без меня женили». Невесту глядеть не пожелал… Всё это как-то дошло до Свенельда. Тот, естественно, обиделся.

В Киеве верховодил Блуд. По дворам ходили его люди. Глядели, у кого сколько добра. Записывали.

К Славкиному подворью тоже приходили. Постояли снаружи, поглядели на цепного мишку. Внутрь войти не решились.

Неожиданную значимость приобрел Варяжко. Можно сказать, занял при князе место Артёма. Ярополк с ним советовался часто. Вот только о чем?

В Киеве говорили: Ярополк о смерти брата очень печалится. Еще говорили: это старые боги наказали – за отступничество.

Пришли и с севера нехорошие вести. Владимир вернулся в Новгород. Шуганул оттуда Ярополковых посадников и вокняжился. Посадники и рады: в последнее время с новгородскими у них не ладилось. Слали гонцов в Киев: пришли, княже, хоть тысячу воев – новгородцев поучить. Только и тысяча вряд ли помогла бы. Владимир вернулся с дружиной и союзными свеями. Новгород его приветствовал как родного. Была бы в городе сильная дружина – много бы крови пролилось.

В княжьем тереме вели себя так, будто Владимира с Новгородом и вовсе не было.

А Славка томился. Жалел, что припоздал и не ушел с братом в Степь. Делать ему было нечего. В караулы его не ставили. Младшим не ставили – потому что гридень. Старшим – потому что слишком молод.

Впрочем, долго без дела слоняться ему не пришлось. Нашлась работа. Да такая, что не всякому доверить можно.

– Был бы Артём здесь – его бы послал, – сказал Славке отец. – Дело-то непростое. Роговолт – князь сильный и гордый. Однако с ним тебе будет легко. А вот Владимир… Сам бы с тобой поехал, да не хочу в такое время мать одну оставлять. Неспокойно мне как-то… Однако мы с тобой еще успеем все проговорить. До Смоленска я тебя точно провожу. Заодно и косточки разомну. А то сижу сиднем – барыши считаю, – батя невесело усмехнулся. – Будто не воевода я, а купчина какой-нибудь.

* * *

Караван лодий и насадов медленно полз вверх по Днепру. К Смоленску.

Удобный город Смоленск. Значимый. Вокруг сходилось много важных дорог. Через его землю шел путь от Волги к Днепру, отсюда, водными путями, через один-два волока, можно было попасть и в Ростов, и в Новгород. И к Десне, и к Двине. А вниз, по Днепру, – в Чернигов и Переяславль. И в Киев, конечно. Север и юг соединялись здесь, на смоленской земле. И многие из смолян кормились этими водными дорогами. На волоках, на береговых тропах-бечевниках, по которым упряжки волов и лошадей тянули вверх по течению тяжелогруженые лодьи. Иные купцы, что шли не в дальние края, а, скажем, на киевский торг, волоками не затруднялись. Покупали у лодейщиков наскоро сколоченные из грубых досок объемистые насады. Эти – в один конец. В Киеве их тоже продадут: пустят на дрова или иные поделки. Однако в Смоленске можно было приобрести и добрый корабль: из правильно выбранного и правильно высушенного дерева, с искусно выгнутыми обводами, с бортами, добротно просмоленными, крепкими, но достаточно гибкими, чтобы выдержать и морскую волну. Такие лодьи в Смоленске ладили не хуже, чем в Киеве, а стоили они здесь дешевле.

Однако корабль, на котором шли сейчас Славка с отцом, строили не на юге, а на севере. В далеком городе Бирке. Это был небольшой кнорр, который взял когда-то в морском бою Трувор, младший сын белозерского князя Ольбарда Красного. Трувор подарил корабль Артёму. И подарок этот дорогого стоил, поскольку сын Ольбарда разбирался в кораблях не хуже, чем белый хузарин – в лошадях.

Было это пять лет назад. С тех пор кнорр девять раз проходил через смоленские волоки. И все еще оставался добрым кораблем.

Этот раз был десятым. Завтра утром артельщики на волоке умело и быстро поднимут его из реки по двум ходовым бревнам, отглаженным и щедро смазанным салом, и погрузят на особые дроги – уложат ловко и бережно, как младенца – в люльку. Затем – в путь. Недалекий. Через полпоприща по таким же гладким бревнышкам спустят лодью в речку Касплю. И – до следующего волока.

Неспешен путь вверх по реке. Ветра не было, а гребцов старшина решил пожалеть: нанял дюжины две бычьих упряжек. Берег позволял.

Сергей со Славкой тоже ехали берегом, только немного повыше, по торной дороге.

Отцовы гридни, не желая мешать беседе батьки с сыном, поотстали.

Разговор шел о Полоцке.

– Роговолту верь, но помни: у него свой интерес, у Ярополка – свой, – наставлял сына Сергей. – Роговолт дочку свою хотел за нашего князя отдать.

– Так есть же у Ярополка жена! – воскликнул Славка. – Да такая красавица! Что ж он – хотел, чтобы Ярополк княгиню свою прочь отослал?

– Ну зачем же – прочь, – воевода качнул бритой головой. – Роговолт – не христианин. Он – язычник. Да и христиане многие, кто побогаче, даже у нас, в Киеве, сам знаешь, по две-три жены держат, только что называют их иначе. Княгиня у нас – красавица, это и Роговолту ведомо. Но – ромейка. Вдобавок не женой ее брали. Святослав ее сыну подарил – наложницей. А что Ярополк ее как жену почитает, так это можно и обратно повернуть, – воевода хмыкнул.

– Ты что ж, бать, не одобряешь княгиню нашу? – удивился Славка. – Да краше ее в Киеве никого нет! Да я б…

– То ты, – прервал сына Сергей, – а то – великий князь! Ему, жену выбирая, о земле своей думать надобно. О народе своем. Вот о них, – Воевода показал вниз, где нанятые возчики понукали быков.

– Ты шутишь, бать? – спросил Славка. – Это же смерды. Что о них думать?

Искренне сказал.

Сергей внимательно посмотрел на сына. Хороший парень вырос. Сильный, красивый, неглупый… Неужели не понимает? Коли так, то это родительский прокол. Не объяснили.

– От этих вот смердов – всё богатство человеческое, – строго сказал Сергей. – Воин может его отнять разбоем или забрать данью. Да только не будет их – и богатства не будет.

– Да ладно, бать! – отозвался Славка. – Можно подумать, достаток твой – только от смердов. Все знают: богатство твое мечом взято и торговлей умножено. Хоть у кого в Киеве спроси.

– Ты слушай, а не спорь! – сердито произнес Сергей. – Если и взял я богатство в бою у тех же ромеев или хузар, так ведь оно тоже не на пустом месте взялось. Такие же смерды, только не наши, а ромейские и хузарские его сотворили. Ясно?

– Ясно, – послушно согласился Славка. Раз отец осерчал, значит, дело серьезное. А коли так, то надобно просто запомнить сказанное, и всё тут.

– Так что с княжной полоцкой? – перевел он разговор на другое. – Неужто надеется ее отец за нашего князя отдать?

– Хотелось бы, чтоб надеялся, – сказал Сергей. – Но мне, к сожалению, другое сообщили. Будто теперь Роговолт дочку за ляшского князя намерен отдать. Так ты скажи ему – от меня: пусть не торопится. Может, еще получится у меня – уговорить Ярополка.