Книга Граф-затворник - Элизабет Бикон

– Напротив, для них годятся только самые достойные и неотразимые джентльмены, – серьезно ответил он.

– Я хотела только, чтобы ты поверил в себя, а не превратился в самовлюбленного болвана, – упрекнула его она, изо всех сил пытаясь не захихикать, а то они снова отдадутся невероятно призывному желанию.

– Постараюсь быть тебе идеальным мужем, моя любовь, но только если ты пообещаешь исключительно на мне практиковать свою прелестную надменность. Если ты хоть кому-то еще так улыбнешься, я сойду с ума от ревности или тут же вызову его на дуэль на лесной поляне вместо завтрака.

– Только посмей! Я буду смотреть только на тебя и больше ни на кого, Алекс. Для меня нет и никогда не будет существовать никакой другой мужчина. Мы, Сиборны, влюбляемся один раз на всю жизнь – или вообще не влюбляемся. Мы ничего не делаем вполсилы.

– И мы, Фортины, точно знаем: скорее небо упадет за землю, чем можно полюбить какую-то другую женщину, кроме своей единственной, – очень серьезно заявил он.

– Очень удобно, если ты последний их представитель. Но мы перепишем печальную историю твоей семьи по-своему. Ты сможешь заложить новое начало рода: верных и сильных мужчин. Они докажут, что их предшественники были исключением из правил. Естественно, не считая тебя, мой любимый.

– Подозреваю, моя кузина намерена сделать то же самое для женской половины. И, возможно, мои дикие и романтические черты Фортинов наконец перестанут входить в противоречие с материнским уэльским наследием, – полушутливо ответил он.

– Я очень рада, что ты их нашел, Алекс. Пусть твоя кузина Электра и способна за полчаса любого довести до белого каления, но они твои родные, тебе их так недоставало после смерти твоего дедушки.

Он неохотно поднялся с постели и с тяжелым вздохом принялся одеваться, а Персефона поняла: теперь выманить у своего галантного мужа еще хоть немного страсти не получится.

– Мне их недоставало, когда приходилось оставлять Аннабель одну в замке. Хотел бы я найти ее так же легко, как мы нашли Антигону, – со слегка нахмуренными бровями произнес Алекс. Исчезновение племянницы оставило в его жизни зияющую дыру.

– Когда-нибудь мы обязательно ее отыщем, мой милый, – уверила его Персефона.

Девушка крепко верила в своего старшего брата, ведь Рич очень походил на своего отца силой воли и благородством, пусть сам того и не сознавал.

– Надеюсь, так и будет. Правда, не знаю, выдержит ли мое мужское сердце столько радости, но приятно думать: у меня еще есть шанс испытать.

– А я надеюсь, когда-нибудь оба моих брата ко мне вернутся, – задумчиво проговорила Персефона.

Алекс обнял ее и крепко прижал к себе, рискуя снова оставить на полу всю свою торопливо натянутую одежду, ибо стремление утешить жену тут же сгорело в его неутолимом желании.

– А пока нам придется довольствоваться любовью друг к другу, – торжественно заявил он и тихо засмеялся, когда она слегка стукнула его по графскому подбородку.

– В качестве утешительного приза? – предположила она и окинула его плутоватым взглядом, надеясь, что он передумает и не уйдет от нее.

– В качестве большой победы, моя дорогая Персефона, – возразил он. В дорогом ее сердцу взгляде сквозили ирония и чистосердечная искренность.

Она внимательно смотрела, как он одевается. Алекс завязал шейный платок, надел модный жилет и сюртук, причем с такой небрежностью, какая ужаснула бы любовно сшивших эти вещи портных. Его мускулистое тело в одежде производило почти столь же изумительное впечатление, как и зрелище его мощной фигуры без единого кусочка ткани. Но только почти.

– Вряд ли моей тезке из древнегреческих мифов так повезло с призом, как мне с моим, – мягко ответила Персефона. Ее зеленые глаза при этом светились любовью и восхищением. Она впустила его в душу, в сердце, в свою жизнь и теперь могла открыто смотреть в глаза, уже не скрывая своих чувств.

– Или ее призу – с ней. Но мне пора, моя любовь, или вся эта вылазка на рассвете пройдет даром, и моя будущая теща возненавидит меня с первого же дня нашего скороспелого брака.

– Тогда иди, – ворчливо ответила она, накинула халат и проводила Алекса к двери.

– До встречи, жена моя, – прошептал он, даровав еще один поцелуй, отчего она затосковала еще горше. Ей не терпелось поскорее опять оказаться с ним в одной постели и заняться самым лучшим делом молодоженов.

– Ты что, хочешь, чтобы я и тебя возненавидела? – мрачно вопросила она и выпихнула его за дверь, боясь, что вот-вот сломается и втащит его обратно.

Она закрыла дверь. Алекс один пробирался к своим апартаментам в крыле Джека, словно это было совершенно обычное для графов ночное занятие. Впрочем, если он заслуживает своей прошлой репутации отчаянного гуляки, то наверняка сможет заболтать любого встречного. Тот и не обратит внимания на неподобающий вид измятого и полуодетого, но очень счастливого повесы.

А он ее достоин, и до такой степени, что придется внимательно за этим следить, решила она и с радостной улыбкой растянулась на пуховой перине. Она уж постарается, чтобы супружеский долг занимал его целиком ближайшие лет пятьдесят. Персефона сладостно потянулась на шелковых простынях, ее радовало восхитительное покалывание внизу живота и в интимных местах. Как же он волнительно раскрыл ее страстную натуру, преподал первые уроки сексуального осознания себя!

В ту лунную июньскую ночь кто мог подумать, что и она найдет свою любовь, а не только Джессика с Джеком? Какое счастье, Алекс появился у них тогда в поисках своей племянницы Аннабель! Представить себе такой ужас, как жизнь без Алекса – да еще в том состоянии полной удовлетворенности, в котором она сейчас находилась, – это показалось настоящим кошмаром. Персефона представила, что чувствует ее мать без любимого мужа, вместо, казалось бы, еще многих лет в любви и согласии. Тут молодая жена лорда наконец осознала страшную опасность любви – ее потерю. Лишиться Алекса было бы для нее чистейшим страданием, настоящей агонией. Она болезненно вздрогнула от самой мысли.

Так или иначе, но удача на его стороне, заключил Алекс, без помех добравшись до великолепной спальни в личном крыле герцога Деттингема. С тех пор как он в июне познакомился с этой ядовитой ведьмочкой, его жизнь сильно изменилась. Он задумчиво улыбнулся и вспомнил, каким озлобленным, разочарованным и раненным внутри и снаружи он был тогда. Алекс встретился глазами со своим отражением в зеркале, спрашивая себя, стерла ли любовь его красавицы-жены физические следы кошмара, пережитого в руках фанатика.

Нет, они по-прежнему были на месте, но бросались в глаза гораздо меньше, чем раньше. Метки ненависти на его коже поблекли от времени, или это глаза его любимой Персефоны заставили его поверить, что они не так ужасны, как он сначала предполагал? В любом случае сейчас он принимал их частью себя и вполне мог счастливо жить.

Он представил, какую суету и мельтешение разведет его прекрасная жена на второй свадьбе. Граф подумал, куда девался тот затворник Калверкоум, если второй раз принести клятву любви и пообещать возлюбленной всю свою жизнь вызывает у него лишь радость, а не воспринимается ужасающим испытанием. Всплыли мысли об Аннабель и Риче. Если они хотя бы вполовину так счастливы, как он со своей молодой женой, то, где бы они сейчас ни были, он может их понять. Он приехал сюда этим летом, чтобы отыскать единственную женщину из его семьи, которая была ему по-родственному дорога, но нашел совершенно новую родственницу – жену. Аннабель наверняка расценила бы это как благословение и пожелала бы ему счастья.