Книга Худшие опасения - Фэй Уэлдон

— Как здесь тихо, после ветра-то! — обронила Эбби, охваченная каким-то неясным предчувствием. Алмаз ушел на кухню, улегся под столом.

Дженни Линден прощупала границы, сосредоточила силы, бросилась в атаку и теперь кричит: «Победа!» А зря. Нет, Дженни, по-твоему не выйдет. Это невозможно. Всего наилучшего, Нед! Надеюсь, вы хорошо провели время. Надеюсь, благодаря тебе Дженни на минутку похорошела. Жизнь коротка.

— С тобой все нормально? — спросила Эбби, возясь с заварочным чайником.

— Все хорошо, — сказала Александра. — Что-то совсем стемнело, — добавила она. — Ужас! Пойду разведу огонь в камине, станет повеселее.

— Отличная мысль, — сказала Эбби.

Страховой полис на дом выписан на них обоих — на нее и на Неда. Взносы перечислялись с личного счета Неда, на который клала деньги она, Александра. Нед оплачивал счета, заполнял — нехотя, спустя рукава выполняя свои обязанности домовладельца — прочие бумажки. Будем надеяться, что он вовремя продлил страховку. Впрочем, какая разница. Тут не в деньгах дело.

Александра пошла в сарай за лучинками и дровами. Под ее ногами трещали стебли. Зной все высушил, все сжег. Сегодня впервые за несколько недель дохнуло влажностью, но настоящий дождь что-то медлит. Лишь изредка сверху упадет тяжелая капля, занесенная издали ветром, — и вскоре испарится без остатка. Остановившись на дорожке, Александра понаблюдала, как ветер рушит пирамидки для фасоли, сооруженные Недом. Прежде чем упасть, стебли корчились и извивались, пытались ухватиться за воздух. Точно разумные существа.

Александра вернулась в дом с корзинкой дров. Отнесла ее не в гостиную — в столовую. Хэмиш, увлекшись поиском документов, — лишь бы понадежнее ошельмовать ее, Александру, вконец испортить ей жизнь, — набросал в камин кучи пожелтевших конвертов и прочих бумаг. Никчемные свидетельства былого. Александра увидела свой старый школьный табель, презрительно выброшенный Хэмишем. Увидела и даже не взяла в руки. Зачем утруждаться? Кому нужно это постыдное прошлое, где царили малодушие и тщеславие? Каминная полка покрыта залежами открыток — весточки от друзей, приглашения на вернисажи, ярмарки антиквариата, премьеры. Тут же — рекламные буклеты. Тут же — рисунки Саши. Над полкой, на стене — тоже рисунки Саши. Приклеены липкой лентой, довольно небрежно — края заворачиваются. Достаточно одному язычку пламени вырваться из камина — и огонь перекинется на шторы, прокаленные солнцем; еще скачок — и загорятся книжные шкафы и сотни открыток с репродукциями, собранных за многие годы, прислоненных тут и там к книжным корешкам.

— Нед, где наша «История фарфора»?

— Позади Пикассо. Ну знаешь, геометрическая дама.

— Александра, где биографический словарь?

— Кажется, за Моне. Ну знаешь, эти сонные кувшинки… Там еще башмаки Ван Гога где-то рядом.

В дымоходе столовой гнездились вороны, а может быть, галки? Дымоход гостиной они неизвестно почему презирали. И сколько ни прочищай трубу, хоть специальным новомодным пылесосом, хоть как, от веток отделаться не удавалось. Веток было неимоверное количество. Они застревали в щелях между заросшими сажей кирпичами. «Чтобы привести этот дымоход в порядок, — говорил Нед, — придется поэксплуатировать детей-трубочистов». Иногда целая куча сплетенных палочек и веток шумно грохалась в камин, поднимая облако пыли, сажи и засохшего птичьего помета. Каждая веточка, каждый стебелек когда-то любовно принесла в клюве какая-нибудь наивная птица, выбравшая для гнезда это совершенно неподходящее, опасное для птенцов место. Опасаясь за молодняк, Нед с Александрой никогда не разводили огонь в столовой. Как знать, что за семейные драмы разыгрывались в дымоходе? Но уже близится осень. Птенцы наверняка уже встали на крыло и покинули гнездо. В любом случае Дейв и Дженни Линден перестроят и реконструируют дом, ликвидируют камины и дымоходы. Камины — это сажа. Камины — это пожары.

Александра сложила на каминной решетке аккуратную пирамиду из дров, веток, лучинок и бумаг. Симпатичную, но, возможно, слишком большую для этого чугунного гнезда. Чиркнула спичкой. Поднесла ее к бумаге.

— Простите, — сказала она всем духам, всем предметам, которые могли ее слышать. И почувствовала, как дом напрягся в ожидании…

— Скоро согреемся! — крикнула Александра Эбби и пошла на кухню пить чай. Эбби, удобно устроившись за столом, принялась вновь рассказывать про похороны. Она буквально чувствовала на расстоянии, как оттаивает лежащий в багажнике замороженный горошек, но решила о нем не упоминать. На данный момент главная забота — Александра: с губ не сходит улыбка, но взгляд какой-то рассеянный.

Вскоре Александра услышала: в столовой что-то взревело. Этакое «у-ух», отозвавшееся гулким эхом, а затем — хрипловатый, монотонный, непрекращающийся посвист.

— Ну и ветер, — сказала она. — Замечаешь? Совсем разбушевался.

— Да уж, — подтвердила Эбби. — Воет в трубах.

— Эбби, — сказала Александра, — а давай прямо сейчас отсюда уедем? Переберемся к тебе? Вдруг вернется Хэмиш — а мне так не хочется с ним встречаться. Видеть его не могу! Или даже Дженни Линден заявится — убеждать, что все мы должны жить дружно. Или ее муж Дейв — станет ходить по кухне и цокать языком: дескать, как это мне удается хоть что-то тут готовить.

— Ну хорошо, — сказала Эбби, — если ты уверена, что даже не хочешь допить свой чай… Жалко, если он пропадет зря.

— Давай не будем медлить, — сказала Александра. — Здесь сейчас какая-то странная атмосфера. Гляди, Алмаз весь дрожит.

— Старые дома всегда шевелятся, ходят ходуном на фундаменте, — сказала Эбби, — издают странный шум. Когда дело касается всякой ерунды, у тебя фантазии хоть отбавляй…

И все же Эбби встала из-за стола, и они вышли из кухни вместе. Перед уходом Александра на минутку шмыгнула в столовую, тщательно загораживая от Эбби дальнюю стену.

— С камином все в порядке? — спросила Эбби, когда они вышли через кухонную дверь. Алмаз выскочил наружу первым.

— Все в порядке, — сказала Александра. И честно добавила: — Я подбросила еще одно полено.

Из трубы, соединенной с камином столовой, в иссиня-черное небо вырвался рой искр. Зашипели, испаряясь, дождевые капли. Пусть огонь и ливень потягаются, кто кого. Эбби не видела искр — она смотрела себе под ноги. Выл ветер. Александра и Эбби, согнувшись в три погибели, добрались до машины. Дождь был какой-то нерешительный — то припускал, то прекращался. Женщины почти не успели промокнуть.

Алмаз с лаем гнался за машиной почти до самого выезда на шоссе.

— Погоди-ка минутку, — сказала Александра, и Эбби затормозила. Александра распахнула дверцу, и Алмаз, точно спасаясь от неведомой напасти, моментально вскочил к ней на колени. Затем перемахнул на заднее сиденье.

Выезжая на шоссе, они чуть не столкнулись лоб в лоб с крохотным автомобильчиком Дженни Линден. Эбби резко крутанула руль, сворачивая на обочину, — и мотор у нее заглох. Машину Дженни Линден вел Хэмиш. Сама Дженни сидела рядом с ним, а Дейв и Шелдон Смайт — сзади. Все они, притиснув носы к стеклам, изумленно уставились на Александру. Та приветливо помахала рукой.