Книга Шанс для неудачников. Том 1 - Сергей Мусаниф

По сравнению с другими единицами военной техники, «тарантулы» работают неторопливо, зато методично и очень скрупулезно. Там, где они проходят в боевом режиме, в живых больше никого не остается.

Существовало несколько теорий, которые пытались объяснить, для чего ящерам понадобилось изобретать подобную военную технику, — и в каждой из них фигурировали планеты с крайне тяжелыми климатическими условиями, из-за чего нельзя было использовать летательные аппараты, а также со сложным рельефом, который мешал движению обладающего колесами или гусеницами транспорта.

Единственным воспоминанием из прошлого, с которым у меня ассоциировались эти хреновины, были страйдеры из незабвенной игры «Half-life 2», разве что ног у них было в четыре раза меньше. Покрытые прочной броней, механобиологические симбионты наводили ужас на обитателей Сити-17 и повстанцев из Белой Рощи, потому что сочетание тяжелого вооружения и потрясающей прочности делало их поистине непобедимыми. Только Гордон Фримен мог щелкать их, как орешки, ну так на то он и Гордон Фримен. Помимо университетского образования у него есть суперкостюм, гравипушка, куча оружия, бомбы Магнуссона и красный гвоздодер, который все почему-то ошибочно называют монтировкой.

Интересно, как скоро после того, как я покинул двадцать первый век, разработчики выпустили давно обещанный ими третий эпизод?[9]

Первым признаком приближения «тарантулов» оказался густой дым лесных пожаров на горизонте. Шагающие танки выжигали перед собой просеку.

Я постарался представить, что жители Де-Мойна чувствуют при виде этого дыма. У меня не получилось. Наша троица собиралась воспользоваться сумятицей боя и улизнуть отсюда, им же отступать было уже некуда.

Как чувствует себя человек, зная, что предстоящая схватка будет последней не только для него, но и для всех его друзей, родственников и знакомых, в перспективе — для всего его народа? Никому не пожелаешь такое узнать.

— Еще три-четыре часа, прежде чем ящеры начнут работать по городу, — сказал Боб.

— Если вдуматься, они воюют крайне неэффективно, — сказал Риттер. — Этот чертов Де-Мойн можно разнести одним прицельным ударом с орбиты. И хотя я должен признать, что эта их неэффективность нам на руку, потому что иначе не видать бы нам этого Холдена как своих ушей, это все равно чертовски странно.

— Странно уже то, что они вступили в войну на такой ранней стадии, — сказал я.

— Да и выбор планеты для первого удара обычным не назовешь, — согласился Риттер. — Очень трудно все это объяснить с точки зрения общепринятой логики.

— Начинается, — вздохнул Боб. — Иногда, а особенно в тех случаях, когда дело касается Чужих, вовсе не обязательно искать объяснения каждому их ходу.

— Зная объяснения уже сделанных ходов, легче угадать следующий.

— Ключевое слово тут «гадать», — сказал Боб.

— Со скаари всегда так, — согласился Риттер. — Существование этих их «оракулов» не вписывается в рациональную картину мира, которую пытается нарисовать СБА, и это способно внести хаос в любые предварительные расчеты.

— Неужели вы никак не пытались это объяснить? — поинтересовался я.

— Пытались, — сказал Риттер. — Но внятной формулировки я до сих пор не услышал. Говорят, что это каким-то образом связано с физикой четвертого измерения, но мы слишком мало о ней знаем, и катастрофа, постигшая темпоральный проект, света на этот вопрос тоже не пролила. Оракулы скаари способны видеть будущее, это вот такой факт. При каких условиях, как далеко они могут заглядывать и способны ли они проделывать этот фокус просто по желанию — все это остается для нас загадкой. Сами ящеры не особо распространяются на эту тему.

— И я их понимаю, это же огромное стратегическое преимущество, — сказал я.

— Сложно определить, насколько оно огромно, — сказал Риттер. — Мы с ними никогда толком не воевали. Несколько локальных стычек и бойня на астероидах — это сущие пустяки по сравнению с тем, что они время от времени творили внутри Гегемонии. Конечно, у нас есть тактические схемы нескольких самых крупных их сражений, но сложно определить, насколько на ход войны повлияло наличие «оракулов». Особенно если учесть, что чаще всего «оракулы» есть у обеих вовлеченных в конфликт сторон.

— Странно еще и то, что такая древняя раса за все время так и не смогла побороть междоусобицы и образовать единое государство, — сказал я.

— Ценность единого государства сильно преувеличена, — сказал Риттер. — По сути, оно эффективно, только когда речь идет о пределах одной звездной системы. С увеличением расстояний эффективность централизованного управления падает все больше. Планета, на которой мы сейчас находимся, самый яркий тому пример. Если уж кленнонцы, которых выращивают в пробирках и которым с детства промывают мозги, не сумели сохранить территориальную целостность своей Империи… Гипердрайв достаточно быстр, чтобы сделать возможными звездные войны, но для эффективного ежедневного управления десятками планет из единого центра нужен Нуль-Т.

— Нуль-Т на данный момент — это фантастика, — сказал Боб.

— Лучше бы оно так фантастикой и осталось, — сказал Риттер. — Существование мгновенной нуль-транспортировки при нынешнем состоянии дел — это хаос.

— Но ты говоришь, что без него Альянс разваливается на части.

— Сейчас дела обстоят так, что с ним Альянс развалится еще быстрее, — сказал Риттер. — Так быстро, что со стороны это будет похоже на взрыв.

Через два часа дым заволок уже все небо, а воздух настолько пропитался запахом гари, что стало трудно дышать, и мы вернули на место лицевые щитки наших скафандров.

Самих «тарантулов» мы пока не видели — они двигались по просекам, а окружающие их деревья были куда выше двадцати пяти метров и скрывали их от нашего взора.

Риттер приказал Бобу задраить люк, а сам уселся за управляющие джойстики.

— Прежде чем оно все начнется, я хотел бы, чтобы вы уяснили главное, — сказал Риттер. — Наша цель — Холден, и он нужен нам живой. Здесь у нас нет ни друзей, ни союзников, и любой, кого мы встретим на пути, является нашим врагом, которого следует уничтожить. Потому что только мертвый враг не стреляет в спину.

— Это ты мне рассказываешь? — поинтересовался Боб.

— Нет, — сказал я. — Это он мне.

— Это я всем, — сказал Риттер. — И себе тоже. Я, знаете ли, не каждый день в боевых акциях участвую.

Тем не менее майора Вэлла и его людей он застрелил без всяких колебаний, а я потом спорил с ним о целесообразности его действий. Значит, это он все-таки мне.

У нас слишком маленькая команда, и Риттер, как командир, должен быть уверен в каждом.

Несмотря на то что я это все понимаю, перспектива стрелять в веннтунианцев, которые могут оказаться у нас на дороге, мне не улыбалась. Но если их будут убивать Риттер и Боб — это ведь немногим лучше…