Книга Чистилище. Побег - Игорь Пронин

С этой стороны камень напоминал перевернутый конус. В одном месте имелось еще и небольшое углубление, в котором пустило свежие зеленые побеги какое-то многолетнее растение. Максим решительно выдрал их и, помогая себе рукоятью кистеня, начал отбрасывать мягкую землю. По мере того как он копал, яма уходила все глубже под камень. Увлекшись, Максим не сразу сообразил, что, вообще-то, должен караулить, и быстро обошел камень. Друзья продолжали работать, хотя и с меньшим рвением, вокруг все было спокойно. Тогда Максим опять вернулся к своему труду и, едва начав копать, понял, что нашел могилу пророка. Был ли там его пепел, Максим понятия не имел, но Новосиб, оставляя посылку внучке, позаботился защитить ее толстыми кусками коры, которая совсем сгнила и почти превратилась в грязь, но вот под ней… Максим не помнил, как правильно называлась плохонькая во всех остальных отношениях материя, которая долго не менялась под воздействием времени, но это была именно она. Внутри прощупывалось нечто твердое.

– Сюда идите, дармоеды бесполезные! – весело закричал он. – Все приходится за вас делать!

И вот, спустя всего пару минут, из-под камня был извлечен на свет самый настоящий ящик. Они вместе вспомнили это слово. Доски выглядели не лучшим образом, но все же продержались в земле столько лет, и Валька с видом знатока начал рассуждать о каких-то особых лаках, пропитках… Максим попросил его заткнуться: с тем же успехом он мог выдумывать любые слова. Взломав ящик – это было нетрудно, потому что гвозди, которыми он был заколочен, почти совсем проржавели, – Максим откинул крышку. Внутри оказались две коробки из деформированного, ломкого пластика. Изделия из этого материала иногда попадались в земле, но толку от них не было никакого: за годы, прошедшие со времени крушения старого мира, пластик совсем испортился, а где его брали предки, оставалось загадкой.

– Ну вот… – Валька нерешительно ткнул пальцем в маленькую коробку, и кусок пластика с негромким хрустом отвалился. – Ой! Тут еще какие-то обертки…

– Да рви смелее! Если что-то пропало, то уже не вернуть!

Максим буквально разорвал на части большую коробку и в ней обнаружил сильно поврежденную ткань, в которую было завернуто что-то твердое, похоже – металлическое. В ноздри ударил незнакомый запах. В нетерпении продравшись сквозь последнюю преграду, Максим обнаружил два скользких, покрытых какой-то вязкой массой предмета и обомлел. Это были автоматы! Он видел их только в детстве, и тогда они уже не могли стрелять, потому их и бросили в Старой крепости, но он не мог их не узнать. Целых два! Бережно, словно боясь, что оружие рассыплется в прах, он перенес их на траву и обнюхал руки.

– Гадость какая! – поморщилась Алла. – Мыть надо, а то коростой пойдешь.

– Закрой рот!

Рядом с автоматами, в такой же густой слизи, оказались три рожка и целая россыпь патронов. У Максима от счастья закружилась голова, он просто не знал, что делать, и рассеянно попробовал один патрон на зуб. Металл не был ржавым! Грязным, с отвратительным вкусом, липким и склизким одновременно он был, но не ржавым! Максим постарался взять себя в руки.

– Наверняка все сгнило и не стреляет… – забормотал он, рассеянно пытаясь руками отчистить патроны. – Надо помыть… Но все равно…

На него никто не обращал внимания, и Максим поднял голову. Перед Валькой рассыпались кучей ломкие, желтые листки, покрытые едва видимыми буквами, складывавшимися в слова. Валька беззвучно шевелил губами, а Алла смотрела на него так, будто он пел какие-то невыразимо прекрасные песни.

– Что там? – спросил Максим и схватил один листок, который тут же сломался пополам в его пальцах. – Сухие какие!

– Тут песок везде и, кажется, с солью, – растерянно сказал Валька. – Новосиб старался, чтобы влага не проникла. – Эх, тут много всего написано, но я не все буквы помню… И, кажется, тут про то, как они из Москвы сюда ехали. Что-то… «Мрази, закрывшиеся в бункерах, однажды оттуда выйдут, если…» Тут я не понимаю, у него почерк такой, сложный.

– «Мрази» – это кто? – спросила Алка.

– Ну, те, кто в бункере. Только не спрашивай, что такое бункер. Эх, ну какая нам от этого польза?

– А про меня что-нибудь есть? – Девушка стала осторожно подгребать листки к Вальке. – Ты почитай. Про маму есть? Про бабушку есть?

– Ну, конечно! Стал бы Новосиб про какую-то бабушку писать! – вскипел Валька. – Как ты думаешь, когда я читал последний раз? Сама попробуй почитай!

– Уходим, – скомандовал Максим. – Солнце опускается, а ночевать здесь нельзя. Возвращаемся за холм, там не спеша со всем разберемся. Главное – ничего тут не забыть!

Помимо автоматов, рожков и патронов, а также писанины Новосиба, в «Алкином наследстве» оказался отличный нож, который следовало только отчистить, и еще несколько предметов, с которыми решили разобраться позднее. Уже у костра Максим понял, например, что Новосиб оставил внучке свои часы, вот только тикать – Валька сказал, что часы обязательно должны тикать! – они отказывались. Еще были странные стеклышки, сквозь которые было неудобно до боли в глазах смотреть. Лишь недели две спустя, играя с ними, Валька выяснил, что в солнечную погоду с их помощью можно легко развести огонь. Некоторые вещи, кажется, предназначались просто для украшения. По крайней мере, других свойств желтого колечка и желтого же кругляша с красным камушком внутри на хрупкой черной цепочке парни не обнаружили и отдали эти «сокровища» плаксивой Алке. Цепочку она отчистила и носила кругляш на шее, а колечко куда-то спрятала: оно было ей велико.

– Это компас! – уверенно сказал Валька, когда они уже сидели у костра и разбирались с добычей. – Тут стрелка, она показывает на север. Ну, одна из них. А вторая, может, время показывает…

– Я и так знаю, где север… – проворчал Максим, запихивая кое-как отчищенные патроны в рожок. Он не мог понять: пружина должна быть такой тугой или испортилась? В памяти всплывали одно за другим забытые слова: «пружина», «ствол», «затвор»… Когда-то и отец, и дядя Толя ходили с таким оружием в дозоры. – Алка, принеси еще хвороста. Вдруг муты?

– Сам и принеси, – неожиданно грубо отозвалась рыжая, которая все пыталась разобрать дедовы каракули. – Оказывается, это дедушка убил Иеремию. Пишет, что «я этому пророку сколько раз говорил: не баламуть народ! Он не слушал, ну вот я и отправил его на небеса, пусть там с его пророчествами разбираются». На небеса – это ведь как сжечь труп, да? Разве раньше не так говорили?

– Примерно так, – кивнул Валька. – Еще что прочла?

– Про старую жизнь я совсем ничего не понимаю, – вздохнула Алла. – А про Старую крепость пишет, что «эти дуры собрали его пепел, зарыли под камень и ходят тайком молиться. Вот тут я тогда и спрячу посылочку для внучки, которая пока только орет и писается. Сюда наши богомолки не полезут искать, это же их святое место! Надеюсь, Алла, ты это прочтешь, когда вырастешь, и не будешь такой глупой, как твоя мамаша. Ну надо же было удумать: в тринадцать лет рожать! Да еще раньше срока, потому что бабушка твоя, Ниночка, мути… мутировала и ее напугала». Что это за слово?