Книга Верхом на бомбе. Судьба планеты Земля и ее обитателей - Александр Никонов

Учитывая известный из фашистского опыта реальный выход жидкого топлива при его производстве из угля, можно прикинуть, сколько угля потребовалось бы Альтернативному миру, при условии, что количество населения росло в нем так же, как в нашем мире. Реконструкция Эйгенсона дает нам следующие графики.

Рис. 24.Производство и потребление различных видов топлива в Реальной и Альтернативной истории

Итак, в отсутствие нефти планета добывала бы просто-напросто вчетверо больше угля, чем сейчас – без особых изменений в образе жизни людей. Но есть ли столько угля на планете? Да его много больше есть! Сейчас разведанные запасы угля превосходят годовую добычу в 200 с лишним раз. Уголь теперь даже не разведывают – зачем, если его и так на два века хватит? В Альтернативной реальности разведанных запасов хватало бы всего на полвека вперед (сейчас примерно на столько нам хватает разведанных запасов нефти по умеренным прогнозам – не слишком алармистским и не слишком оптимистическим). Но в Альтернативе уголь непременно разведывали бы и находили все больше и больше, поскольку, как считается, угля на планете минимум в 10 раз больше, чем уже открытых залежей. В общем, брось человечество свои ресурсы не на добычу нефти, а на добычу угля, требуемый уровень – 20 миллиардов тонн в год – был бы взят легко.

Когда-то в раннем Советском Союзе – на самой на заре нефтяной эпохи – уголь называли хлебом промышленности. Почему хлебом? Да потому что хлеб – всему голова. Хлеб – основа питания… Здесь слово «хлеб» имеет, конечно, расширительное значение: как солдатом могут порой называть и генерала, так в данном случае под хлебом имеется в виду не буханка на полке магазина, а зерновые продукты вообще. Потому что зерновые – это не только булки и каша, но и мясо, ведь скотина, кроме травы, жрет еще и зерно. Так что без зерна (хлеба в широком смысле) – никак. Это только легкая в мыслях Мария Антуанетта, когда ей доложили, что народ сидит без хлеба и голодает, могла воскликнуть: «Нет хлеба – пусть едят пирожные!» Потому что пирожные представляют собой тот же хлеб, но при этом стоят очень дорого. Прямо как искусственное топливо…

В дороговизне эрзац-топлива на своем печальном опыте убедился еще Гитлер. Ему пришлось вложить сталь, которая могла бы позволить ему построить суперфлот и захватить-таки царицу морей Англию, в заводы по производству искусственного горючего. Германии это топливо помогало держаться в войне. Но война – это экстремум, а может ли человечество долгое время жить «на пирожных»?

Для ответа на этот вопрос нам нужно поставить два вспомогательных вопросика. Первый: а всегда ли для экономики дорогой товар хуже дешевого? И второй: а действительно ли в жизни цивилизации энергоносители играют ключевую роль?

Начнем со второго вопроса. Он кажется очень легким. Первое, что хочется сделать, услышав такой вопрос, это сказать «да». Именно так и ответил когда-то Менделеев. Он взял и сопоставил для шести ведущих на тот момент стран мира (Америка, Россия, Франция, Германия, Австро-Венгрия, Англия) доходы от сельского хозяйства и промышленности. Рубль был тогда вполне полновесной валютой, и Менделеев считал в рублях. У него получилось, что шесть главных стран мира вырабатывают ежегодно на 16 миллиардов рублей сельскохозяйственной продукции и на 27 миллиардов промышленной. При этом уголь – главный энергоисточник цивилизации – стоил почти половину от того, что производило сельское хозяйство. А если приплюсовать сюда еще стоимость дров и торфа, то энергетическая сфера экономики при Менделееве почти сравнялась с сельскохозяйственной. Это было тем более удивительно, что всего за сто лет до этого энергосектор экономики не шел ни в какое сравнение с аграрным и занимал от него ничтожный процент. За эту сотню лет с цивилизацией случился важный фазовый переход, который обычно называют промышленной революцией: ведь основной пожиратель топлива – промышленность, а не частные домовладения.

«А в будущем значение топлива в жизни цивилизации станет еще больше!» – сделал вывод Менделеев.

И ошибся…

Прошло еще сто с небольшим лет. По данным Организации экономического сотрудничества и развития суммарный мировой ВНП на 2000 год составил примерно 36 триллионов долларов. А угля, нефти и газа в том же году было потреблено на 1,175 триллиона. То есть всего 3,2 %.

Почему не сбылся прогноз Менделеева? Потому что цивилизация за очередные сто лет сделала еще один фазовый переход – от промышленной стадии развития к постиндустриальной, то есть информационной. А информация ничего «не весит», перегоняется свободно, дублируется почти бесплатно, не теряя при этом своей ценности. Информация – тот продукт, которого ты не лишаешься, когда им делишься. И цивилизация, основанная на этом продукте, выглядит совсем по-другому, нежели цивилизация коптящих труб.

Вывод: относительная нужда в энергии у цивилизации падает, хотя ее абсолютное потребление может расти и растет.

Теперь плавно переходим к ответу на первый подвопросик: какой товар для экономики лучше – дешевый или дорогой. И здесь придется обратить самое пристальное внимание на столь нелюбимый мною социализм, который я так чудесно и обоснованно критикую в своих книгах.

Почему в Америке бензин стоит дешевле, чем в Европе, хотя цена нефти на мировом рынке одинакова? Потому что в Америке меньше социализма, чем в Европе. Вся европейская богадельня с ее доступной медициной, большими пособиями по безработице и прочей доброй социалкой базируется на двух вещах: высоких налогах на доходы и дорогом бензине, в стоимости которого налоговые накрутки достигают почти 70 %. В Америке бензин дешевле, потому что доля налогов, сидящих в цене топлива, в несколько раз меньше. Зато и бесплатной медицины там на всех не хватает. И отпуска не по месяцу-полутора, как в Европе, а всего две недели.

И когда растет цена на нефть, отчего кричат и стонут автовладельцы, одновременно растут и социальные разделы в бюджетах. Парадоксально, но факт: на каждый лишний доллар, попадающий в карман арабских шейхов при повышении цены на нефть, приходится три лишних доллара, падающих в бюджеты стран Евросоюза через бензиновый налог.

Вывод: дешевизна топлива в Нефтяной реальности позволяет накручивать на него допналоги. Дорогое эрзац-топливо в Альтернативной реальности этого резерва почти не оставляет. Соответственно, в Угольном мире чуть меньше возможностей для поддержания социалистической богадельни. И, значит, экономика будет развиваться чуть быстрее, ибо социалистическая богадельня есть ингибитор для экономики. Это с одной стороны. А с другой, мы знаем, что Союз Советских Социалистических Республик погубило резкое падение цен на нефть. Но в мире Угольном таких резких скачков цен на топливо, как в мире Нефтяном, не было бы: цена на уголь не скачет так непредсказуемо, как цена на нефть в силу того, что уголь распределен по миру более «справедливо», чем нефть. Уголь есть везде, на всех континентах и практически во всех странах. А не только у злых арабов. Поэтому потребление угля в Альтернативной реальности, скорее всего, просто росло бы потихоньку, без провалов, на протяжении всего ХХ века. Зато в этом мире не было бы нефтяного кризиса 1973 года. И не было бы хитро-агрессивной ближневосточной политики и раздувшихся на нефтяных деньгах шейхов. А что было бы? И насколько вообще справедливы наши прикидки, что общий транспортный парк планеты отличался бы в Угольной альтернативе от Нефтяной реальности не более чем на 20 %? Может быть, цена эрзац-топлива была бы такой, что потребовала бы гораздо больших изменений, а это уже необратимо изменило бы лицо цивилизации. Да, действительно, Германия в нашем мире существовала и даже воевала так, словно жила в Угольной реальности, но удалось бы это всему миру? То, что в состоянии сделать страна накоротке, напрягая для этого все силы, может не сработать в долговременном режиме. Мы приходим к тому же вопросу, с которого начали свои рассуждения: можно ли прожить на пирожных? Но теперь все данные для ответа у нас есть. Однако, прежде чем ответить, еще одно небольшое, но крайне познавательное отвлечение.