Telegram
Онлайн библиотека бесплатных книг и аудиокниг » Книги » Историческая проза » Русская Мата Хари. Тайны петербургского двора - Александр Широкорад 📕 - Книга онлайн бесплатно

Книга Русская Мата Хари. Тайны петербургского двора - Александр Широкорад

262
0
Читать книгу Русская Мата Хари. Тайны петербургского двора - Александр Широкорад полностью.

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 52 53 54 ... 61
Перейти на страницу:

Тут стоит оговориться, что не все члены дома Романовых были настроены столь антисоветски и русофобски. Да, да, русофобски! СССР сохранял нейтралитет и в последующие полтора года делал все, чтобы не быть втянутым в войну, а Владимир Кириллович уже 3 сентября 1939 года мечтал, чтобы советская власть сгорела в огне войны вместе с десятками миллионов русских людей.

В 1932 году на Лазурном Берегу умирал старик. Его жена давным-давно жила отдельно в Лондоне, многочисленные дети рассыпались по Западной Европе и Новому Свету, и он остался один. Великий князь Александр Михайлович чувствовал приближение смерти и спешил закончить свои мемуары: «Мне пришло в голову, что хотя я и не большевик, однако не мог согласиться со своими родственниками и знакомыми и безоглядно клеймить все, что делается Советами, только потому, что это делается Советами. Никто не спорит, они убили трех моих родных братьев, но они также спасли Россию от участи вассала союзников.

Некогда я ненавидел их, и руки у меня чесались добраться до Ленина или Троцкого, но тут я стал узнавать то об одном, то о другом конструктивном шаге московского правительства и ловил себя на том, что шепчу: «Браво!». Как все те христиане, что «ни холодны, ни горячи», я не знал иного способа излечиться от ненависти, кроме как потопить ее в другой, еще более жгучей. Предмет последней мне предложили поляки.

Когда ранней весной 1920-го я увидел заголовки французских газет, возвещавшие о триумфальном шествии Пилсудского по пшеничным полям Малороссии, что-то внутри меня не выдержало, и я забыл про то, что и года не прошло со дня расстрела моих братьев. Я только и думал: «Поляки вот-вот возьмут Киев! Извечные враги России вот-вот отрежут империю от ее западных рубежей!». Я не осмелился выражаться открыто, но, слушая вздорную болтовню беженцев и глядя в их лица, я всей душою желал Красной армии победы.

Не важно, что я был великий князь. Я был русский офицер, давший клятву защищать Отечество от его врагов. Я был внуком человека, который грозил распахать улицы Варшавы, если поляки еще раз посмеют нарушить единство его империи. Неожиданно на ум пришла фраза того же самого моего предка семидесятидвухлетней давности. Прямо на донесении о «возмутительных действиях» бывшего русского офицера артиллерии Бакунина, который в Саксонии повел толпы немецких революционеров на штурм крепости, император Николай I написал аршинными буквами: «Ура нашим артиллеристам!»

Сходство моей и его реакции поразило меня. То же самое я чувствовал, когда красный командир Буденный разбил легионы Пилсудского и гнал его до самой Варшавы. На сей раз комплименты адресовались русским кавалеристам, но в остальном мало что изменилось со времен моего деда.

– Но вы, кажется, забываете, – возразил мой верный секретарь, – что, помимо прочего, победа Буденного означает конец надеждам Белой армии в Крыму.

Справедливое его замечание не поколебало моих убеждений. Мне было ясно тогда, неспокойным летом двадцатого года, как ясно и сейчас, в спокойном тридцать третьем, что для достижения решающей победы над поляками Советское правительство сделало все, что обязано было бы сделать любое истинно народное правительство. Какой бы ни казалось иронией, что единство государства Российского приходится защищать участникам III Интернационала, фактом остается то, что с того самого дня Советы вынуждены проводить чисто национальную политику, которая есть не что иное, как многовековая политика, начатая Иваном Грозным, оформленная Петром Великим и достигшая вершины при Николае I: защищать рубежи государства любой ценой и шаг за шагом пробиваться к естественным границам на западе! Сейчас я уверен, что еще мои сыновья увидят тот день, когда придет конец не только нелепой независимости прибалтийских республик, но и Бессарабия с Польшей будут Россией отвоеваны, а картографам придется немало потрудиться над перечерчиванием границ на Дальнем Востоке…»

26 февраля 1933 года великий князь умер. Через 6 лет танки Красной Армии войдут в Брест и Львов, через полгода – в Ревель, Ригу, Вильно и Кишинев, а еще через 5 лет – в Харбин и Порт-Артур.

Александр Михайлович, бесспорно, был самым умным и прозорливым членом семейства Романовых. Он первым в России предложил строить броненосцы дредноутного типа и в целом реформировать русский флот накануне Русскояпонской войны. Он предсказал ход Русско-японской войны. Александр Михайлович первым из августейшей фамилии оценил возможности «летающих этажерок». Недаром до 1917 года его называли «отцом русской авиации».

Но, увы, завершить все начинания ему мешал любимый кузен Ники. Он откровенно боялся аналитического ума Сандро. Кроме того, Александра Михайловича люто возненавидела Александра Федоровна. За что? – спросит читатель. Ведь именно Сандро и Ксения сделали так много для ее брака с Ники. Увы, летом 1900 года Николай серьезно заболел тифом. Более месяца он находился между жизнью и смертью в своей резиденции в Ливадии. Естественно, что возник вопрос о приемнике Николая. Согласно российским законам о престолонаследии, право наследования предоставлялось только мужчинам, а женщины могли взойти на трон лишь после смерти всех мужчин из августейшей фамилии Романовых.

У Николая II же были только дочери, и законным наследником являлся его брат цесаревич Михаил Александрович. Однако царь ненавидел брата, хотя внешне соблюдал приличия.

Императрица-мать в это время гостила у родных в Дании. Узнав о болезни сына, Мария Федоровна срочно отправила несколько телеграмм в Ливадию Александре Федоровне с предложением пригласить лучших европейских врачей к сыну и просила сообщить, когда ей лучше приехать. Александра сухо отклонила оба предложения. Присутствие в Ливадии императрицы-матери и свидетелей-иностранцев не входило в планы Аликс.

Ряд министров и генералов во главе с военным министром Куропаткиным (будущим «маньчжурским героем») начали подготовку к государственному перевороту. В случае смерти Николая они собирались возвести на престол пятилетнюю дочь Татьяну, а царица становилась регентшей. Однако премьер-министр Витте отказался присоединиться к заговору, за что заслужил пожизненную ненависть царицы. Михаила любила гвардия, да и вся Россия от аристократов до социалистов слишком хорошо знала прелести женского правления в XVIII веке, и страна вряд ли тихо приняла бы на престол пятилетнюю девицу. Таким образом, уже в 1900 г. Россия была поставлена на грань гражданской войны.

Тут следует обратить внимание на то, что Ливадия – не Санкт-Петербург, где династические споры в XVIII веке решала исключительно гвардия. Спору нет, рядом с Ливадией дислоцировались гвардейские части силою не более полка. Но сухим путем в Ливадию тогда попадали только через Севастополь (троллейбусного сообщения Симферополь – Ялта тогда, увы, не было, ну а горные тропы не в счет). Ливадийский дворец и все окрестные постройки расположены приблизительно в версте от моря и великолепно просматриваются даже с борта прогулочного катера – сам смотрел. А в хорошую оптику с марса броненосца видны и различия на погонах.

Таким образом, ситуация в Ливадии в случае смерти Николая полностью попала бы под контроль командования Черноморского флота.

Замечу, что позицию Черноморского флота в ходе династического кризиса определял не столько командующий флотом вице-адмирал С.П. Тыртов, сколько командир броненосца «Ростислав» капитан 1 ранга А.М. Романов. На службе капитан Романов вытягивался перед Тыртовым, а вне службы вице-адмирал вставал на вытяжку перед 34-летним великим князем и не имел права первым начать с ним разговор.

1 ... 52 53 54 ... 61
Перейти на страницу:
Комментарии и отзывы (0) к книге "Русская Мата Хари. Тайны петербургского двора - Александр Широкорад"