Книга Бестолковая любовь - Ирина Лобановская

Бакейкины вновь глянули друг на друга. Ве Ве довольно улыбался: он гордился женой.

— Наталья Ильинична, а Николаю вы ничего не пожелаете? — вдруг спросила Ниночка.

Арбузова удивилась. Бакейкин-младший внимательно глянул на учительницу. Смешные белые кудряшки на лбу…

— Нинон, какие странные заявления! Не ожидала от тебя… Пожелай ему что-нибудь сама, если уж так мечтаешь… Он мне не люб!

И Нина вдруг нахмурилась, глянула озлобленно и бросила детективщице:

— Почему вы так уверены, что все в мире основано исключительно на вашей любви и вашей власти? Мир самостоятелен и от вас совершенно не зависит! И это прекрасно!

В комнате повисла напряженная тишина. А Нина продолжала, повернувшись к братьям:

— Ровной вам дороги… Сухой и доброй… И чтобы вы нашли… — голосок ее дрогнул, — чтобы вы нашли, кого ищете…

Бакейкины опять изумленно переглянулись.

— Спасибо… — неловко пробормотал Сева, — спасибо… Только я уж и сам не понимаю теперь и не знаю, чего ищу… Запутался я, заплутался… На дороге этой ровной… Да и не один я… Но жизнь продолжается… И жить надо…

Он опять вспомнил о Юле, о ее безупречном умении попадать в самые дурацкие и странные, полуанекдотические ситуации.

— В Интернете написано, что дожди зарядят надолго и ожидается пандемия гриппа с возможностью летальных исходов, — невпопад вставил Ве Ве. — А также предупреждают об угрозе широкомасштабного и всемогущего птичьего гриппа. И я вспоминаю «Роковые яйца» и думаю: не пророк ли был в этом рассказе Булгаков?

— Слушай, Вовчик! «В Интернете написано, в Интернете написано»… Вот слепи свой сайт — это запросто — и напиши на нем, что завтра воскреснут динозавры! И это точно так же будет в Интернете написано!.. — закричала Арбузова, поторопившаяся взять реванш.

Но Сева ее не слушал. Он бормотал экспромт:

Вы жили свободно, привычно и просто

В кругу отфильтрованных бытом людей.

Я вторгся непрошеным, чуждым вам гостем

В ваш мир устоявшихся дум и идей.

А может быть, я — инородное тело

На поле, где мне не увидеть межи?

Простите меня за недоброе дело,

Кругом неизвестность под именем жизнь…

— Что за ерунда? — оборвала его Арбузова. — О какой неизвестности вы пишете, юноша? Любое начало чревато ею. Главное — стать своим. Везде и всюду!

Это ей удавалось без труда.

— Да, поэты — странный, чудаковатый народ! Недавно одна девица прочитала мне стихи, которые кончались мыслью, что она хочет съесть чье-то там замороженное сердце! Блин, ну кругом докторы лектеры какие-то!..

— Едем! — решительно прервал хозяйку Николай и встал. — Долгие проводы — лишние слезы. Спасибо вам за все!

Братья спустились к машине. Все семейство вместе с Ниночкой дружно махало им с балкона.

И скользкая лукавая дорога бросилась братьям под колеса…