Книга Наследство - Елена Гайворонская

«Почти как в Москве, – подумалось Нине, – два шага от центра – и трущобы. Только там дома выше да солнца не видать».

Жители, в основном женщины и те же дети – мужчины торчали в своих лавчонках вдоль дороги, – неприязненно косились на дорогую машину. Нина приостановилась, спросила, где она может найти старика Аванди. Владелец цветочной лавки поведал ей, что он держит небольшую обувную мастерскую возле дома. Женщины мотали головой, не понимая ни по-английски, ни по-немецки, ни по-русски. С подростками оказалось проще. В основном все подрабатывали возле отелей. За полдоллара смуглый быстроглазый паренек сел в машину, чтобы показать дорогу. О чем Нина тотчас пожалела, поскольку, попав в салон, он тут же забыл о цели своего пребывания в «мерседесе» и самозабвенно тыкал пальцами во все, что мигало и горело на панели приборов, заодно пытаясь уцепить руль. Когда же они все-таки приехали, больших трудов стоило вытряхнуть проводника обратно в знойный послеполуденный квартал, пахнущий свежевыделанной овчиной, жареной форелью и невывезенными отходами.

Нина вошла внутрь кособокой пристройки к дощатому забору, за которым притулилась серая одноэтажная мазанка, преодолевая в себе коктейль из неприязни, неуверенности и сочувствия. Здесь пахло той же кожей и клеем. И бедностью, сочившейся из щелей, прячущейся за допотопной машинкой, за которой сгорбился старик с черными руками. Услышав, что дверь приоткрылась, он с надеждой поднял голову, но тотчас нахмурился и что-то резко спросил.

– Я не говорю по-турецки, – сказала Нина.

Он сделал рукой размашистый жест, означавший: «Убирайся вон».

– Здесь кто-нибудь говорит на английском или немецком? – проигнорировав радушное приветствие, громко спросила Нина.

– Я, – быстро раздалось за спиной. Это был тот же паршивец, что едва не разобрал на запчасти Нинин автомобиль.

Старик что-то снова произнес с гримасой крайней брезгливости на темном от загара и кожаной пыли лице.

– Что он сказал? – Нина повернулась к подростку.

Тот смущенно поерзал, скребя в затылке.

– Ну? Переводчик хренов…

– А, мадам из России? – оживился пацан. Оказывается, по-русски он шпарил значительно приличнее, чем по-английски.

– Не твое дело, откуда я, – отрезала Нина. – Переводи или проваливай.

– Он сказал, что не желает вас видеть. Что вы оскверняете его лавку…

– Было бы что осквернять! – вспылила, не сдержавшись, Нина.

Парень добросовестно перевел. Старик в ответ выдал очередную тираду.

– Еще он сказал, что вы… дочь шлюхи, – потупившись, объявил подросток.

– Передай ему, что быть дочерью шлюхи не сильно хуже, чем отцом убийцы.

Паренек округлил глаза, но, с легкой запинкой, обратил Нинину фразу в непонятную тарабарщину: Старик вытянулся, распрямил плечи, его глаза под навесом белесых кустистых бровей заполыхали недобрым огнем. Нина так же вскинула подбородок, сжала губы. Минуту они стояли молча, раздувая ноздри, желая испепелить друг друга яростными взглядами. Разрушил зловещую паузу старик.

– Он спрашивает, что тебе нужно? – с выражением нескрываемого любопытства перевел парень, явно радуясь необычному зрелищу. Должно быть, у него было немного развлечений в этом квартале.

– Вот. – Нина положила на стол пластиковую банковскую карточку. – На эту карту будут поступать проценты вашей доли в прибыли. Пока не могу вам предложить много: я должна вложить средства в новое дело. Это мое первое и последнее предложение. Можете выбросить эту карточку в туалет. Дело ваше. Вряд ли мы еще когда-нибудь встретимся. По крайней мере, я тоже не в восторге от нашего знакомства. Прощайте.

Подавив отчаянное желание выбежать как можно быстрее из этой пропахшей кожей и нафталином дыры, Нина с нарочитым спокойствием направилась к двери. Паренек-переводчик тронул ее за локоть.

– Он спрашивает, почему вы это делаете?

Почему? Вряд ли она смогла бы это объяснить. Даже на родном языке. Она покачала головой. Переступая порог, обернулась. Старик смотрел ей вслед. В его взгляде уже не было ни злобы, ни ненависти. Только пронзительная тоска.

Нина расплатилась с «переводчиком» и уже садилась в машину, когда он снова метнулся к ней.

– Ну, чего тебе?

– Правда, что мадам – хозяйка отеля «Надежда»?

– Допустим.

– Возьмите меня на работу. Я все могу: подметать, мыть посуду, ухаживать за садом, чистить бассейны…

– Откуда знаешь русский?

– Челноки научили. Я у них баулы таскал.

– А лет тебе сколько?

– Пятнадцать.

– Неужто? – окинув пристальным взглядом щуплую фигуру парнишки, скептически приподняла брови Нина.

– Через три месяца будет. Клянусь аллахом!

– Ладно. Позвони в начале марта. – Нина протянула пареньку визитку.

– К новому сезону?

– Да. Но работа будет не здесь. Под Аланией.

– Все равно! – воскликнул он с такой неподдельной радостью в голосе, что у Нины защемило внутри. – А что там будет? Новый отель?

– Да. Новый.

– А как название?

– Много будешь знать – плохо будешь спать. – Нина легонько щелкнула парнишку по носу. – Отпусти дверь.

Вернувшись в отель, Нина сразу отправилась в кабинет. Включила компьютер. На экране поплыли проекты. Со всех стран и континентов. Один даже, кстати, не самый неудачный, из Гвинеи-Бисау. Нина всерьез задумалась, где это может быть, и даже открыла карту. Как и предполагала, в Африке. Встречалась и Россия. Но все чересчур помпезное, монументальное. Русское зодчество, как и американское, отчего-то упорно тяготеет к гротеску. «Да пошло оно все!» Стоп! Нина на мгновение застыла, прильнув к экрану с учащенно бьющимся сердцем и затаенным дыханием.

Белые фасады волею художника одному ему ведомым образом создавали иллюзию легкости, устремленности ввысь. Гибкие переходы-мостики обрамляли пролегающее шоссе. Что-то до одури знакомое было в этом рисунке: стрельчатые башенки, стены, воротца… Нина взглянула на данные: Владимир Рябушкин. Россия. Черт! Она была уверена, что самые приличные архитекторы итальянцы. На худой конец, французы. И фамилия идиотская… Но чем больше она разглядывала проект, тем больше он ей нравился. Словно невидимый художник умудрился подсмотреть ее причудливые фантазии, собрал воедино, вдохнув изящество, гармонию и стиль. Оригинальный, самобытный. Изумительная смесь русского, европейского и восточного… Да, это именно то, что ей нужно. Нина решительно сняла трубку и набрала номер.

Впервые за последние несколько месяцев Нина критично оглядела себя с головы до ног.

– Ты чего? – удивился Асим.

– Возьму машину, прошвырнусь по магазинам. Я похудела, на мне вещи болтаются, как на огородном пугале.