Книга Прекрасная мука любви - Патриция Мэтьюз

– Что? – переспросил Генри, моргая. Они с Глэдни уже давно не поддерживали беседы, и старик задремал, сидя в зале ожидания, пригревшись на теплом утреннем солнышке, бьющем сквозь оконное стекло.

– Я сказал, что ваш жокей – Ребекка.

Несколько секунд Хок с изумлением взирал на Глэдни, потом отвел взгляд.

– С чего это тебе в голову взбрело?

– А вот с чего. Сколько раз я просил вас познакомить меня с ним, а вы все отнекивались. Потом я задал себе вопрос: почему это он не поехал вместе с вами в Цинциннати, чтобы выбрать новую двуколку? Ну, допустим, не смог. Тогда почему он не приехал в Лексингтон, чтобы вас встретить, а заодно испробовать ваше приобретение?

– А откуда ты знаешь, что он его не испробовал? – не сдавался Хок.

– Потому что я обвязал вокруг колеса ниточку, – объяснил Глэдни, очень довольный своей выдумкой. – Если бы на двуколке ездили, ниточка непременно бы порвалась, а она до сих пор на месте.

– Это ты хитро придумал, – нехотя признал Хок и, вздохнув, добавил: – Ладно, Глэдни, так уж и быть, открою тебе тайну. Наш жокей – Бекки.

– Но почему вы это так старательно от меня скрывали?

– Неужели не понятно? Потому что, если об этом станет известно, нас дисквалифицируют.

– Черт бы вас побрал, Хок! Неужели вы думаете, что я стал бы об этом трепаться на каждом углу?

– Нет, конечно, – примирительно сказал Генри. – Но уж лучше перестраховаться. Ты же знаешь поговорку: говоришь по секрету – пойдет по всему свету. Думаю, ты меня понимаешь.

– Понимаю, конечно. Но не беспокойтесь, я никому не выдам вашу тайну. А индеец знает?

– Нет, – ответил Хок. – По крайней мере не думаю. Если только Бекки не растрепала, пока жила в «Дубовой долине». А ты, оказывается, здорово наблюдательный, Глэдни. Ничего от тебя не скроешь! Никому никогда и в голову не приходило, что наш жокей – Бекки.

– Если я об этом догадался, то и другие рано или поздно догадаются, – заметил Глэдни. – Но если это и в самом деле произойдет, помните, что вашу тайну они узнают не от меня.

– Да откуда им узнать? – проворчал Хок, но через секунду, раздраженно махнув рукой, воскликнул: – Черт подери, парень! Что я с тобой играю в кошки-мышки! Да я всякий раз перед скачкой места себе не нахожу от страха. Что, думаю, если кто-то узнает и я останусь без наездника? Конечно, можно и другого нанять, но такого, как Ребекка, днем с огнем не сыщешь! Ей нет равных!

– Это верно, – кивнул Глэдни. – Когда я смотрел, еще не догадываясь, как она правит двуколкой...

Договорить Глэдни не успел.

– Прибывает Луисвиллский экспресс! – послышался чей-то крик, и сидевшие в зале ожидания засуетились, зашумели и поспешили к выходу, норовя поскорее очутиться на платформе.

Хок даже не пошевелился, а вот Глэдни с изумлением ощутил отчаянную радость оттого, что через несколько минут встретится с Ребеккой, и беспокойно заерзал. Он не видел ее всего две недели, а казалось – целую жизнь. До этой минуты Глэдни не понимал, как он по ней соскучился.

– Почему бы и нам не выйти на платформу? – с напускным безразличием спросил он.

– Что, не терпится?

– Да, – признался Глэдни. – Да, черт побери! Мне не терпится увидеть вашу внучку!

Платформа оказалась вся запружена встречающими. По перрону взад и вперед носились ребятишки, время от времени подбегая к самому краю и с восторгом глядя на приближающийся поезд. Какой-то малолетний шалопай лет двенадцати, желая похвастаться перед людьми своей храбростью, соскочил с платформы и, подбоченившись, встал посередине путей, словно бросая поезду вызов.

– Билли! – завопила стоявшая рядом с Глэдни женщина. – А ну-ка залезай на перрон, паршивец!

Глэдни заметил, что она держит за руки еще двоих карапузов.

– Не беспокойтесь, мадам, – вежливо сказал он. – Сейчас я достану вашего мальчугана.

Соскочив с платформы, он тихонько подкрался к озорнику сзади, обхватил его за талию, поднял и закинул к себе на плечо, как мешок с картошкой. Не ожидавший ничего подобного мальчишка истошно завопил и под веселый смех встречающих принялся яростно молотить Глэдни кулаками.

– А ну-ка угомонись, парень, – тихо, но внушительно прошипел Глэдни, – а не то я тебе так надаю по заднице, что неделю сидеть не сможешь!

Мальчишка мгновенно утих. Поставив его рядом с матерью на платформу, Глэдни легко вскочил на нее сам.

Пыхтение приближающегося поезда слышалось все отчетливее, вылетавший из его трубы черный дым, клубясь, поднимался высоко в небо. Раздался пронзительный гудок, и дети, вопя от восторга, тоже засвистели, подражая паровозному гудку.

Наконец появился паровоз, яростно грохоча огромными колесами. Мимо встречающих проехали тендер, багажный вагон, специальный вагон для перевозки лошадей и три пассажирских вагона. Когда последний из них поравнялся с Глэдни и Хоком, паровоз, скрежеща тормозами и с шипением выпуская клубы пара, остановился.

Стивен вышел из вагона четвертым. Сойдя по ступенькам, он остановился и подал руку Ребекке. Та притворно-застенчиво оперлась на нее и начала спускаться. Подобная застенчивость настолько не вязалась с характером Ребекки, что в душе Глэдни зародилось какое-то смутное подозрение, хотя в чем именно он подозревал Ребекку, Глэдни и сам не мог понять. Тут девушка заметила его с Хоком и, улыбнувшись, помахала им рукой.

– Дедушка! – крикнула она и, подбежав к Генри, обняла его и поцеловала. – Какой ты молодец, что уговорил меня остаться! Спасибо тебе огромное! Как хорошо, что я познакомилась с дедушкой Стэнфордом! Давно нужно было это сделать. – Ребекка перевела взгляд на Глэдни. – Я ужасно рада видеть вас, Глэдни! Бьюсь об заклад, что вы с дедушкой во время моего отсутствия не скучали.

В манерах Ребекки не было ни тени фальши. Похоже, она и в самом деле была искренне рада их встрече. Когда она протянула Глэдни руку, его охватило безумное желание схватить Ребекку, притянуть к себе и поцеловать, однако он побоялся это сделать, вспомнив, в какую ярость она пришла, когда он поцеловал ее в ресторане Кейро. Так что, подавив в себе это желание, Глэдни ограничился простым рукопожатием.

– Стивен, – бросила Ребекка через плечо, – посмотрите, кто нас встречает! Как это мило, правда? Вот мы и опять собрались все вместе.

– Очень мило! – подхватил Стивен, и на лице его появилась самодовольная ухмылка. – Привет, Глэд. Как поживаешь?

– Прекрасно. Вижу, ты уже совсем оправился.

– Верно, – кивнул Стивен. – Доктор уже разрешил мне снова ездить верхом.

И тут Глэдни вдруг почувствовал что-то неладное.

На первый взгляд ничего необычного не происходило. И в то же время в воздухе витало что-то такое, что рождало в Глэдни смутные подозрения. Он нутром чувствовал: что-то произошло. Подозрительно было и то, что Ребекка, которая не отличалась чрезмерной застенчивостью, вышла из вагона, смущенно опираясь на руку Стивена. И то, каким голосом, в котором откуда-то взялись собственнические нотки, она обратилась к Стивену: «Стивен, посмотрите, кто нас встречает!» – словно Глэдни им чем-то помешал. И то, что ни Ребекка, ни Стивен не сказали ему ни единой колкости, а, наоборот, разговаривали с ним чересчур ласково, словно с тяжелобольным.