Книга Луна для влюбленных - Джейн Арчер

– Леди следует познакомиться со мной.

Мужчина спешился, потом развязно пошел по тротуару, ведя на поводу своего великолепного коня.

Мэверик снова замер. Синтия сжала его руку.

Мужчина снял шляпу, обнажив густую седую шевелюру. Он улыбнулся, показав мелкие белые зубы. На первый взгляд ему можно было бы дать лет сорок.

– Леди, я Рекс Далтон, и я рад приветствовать вас в Гус-Крике.

– Это моя невеста Синтия Тримейн, – представил Мэверик.

На какое-то мгновение Далтона, казалось, охватило смущение, потом его серые глаза вновь прогулялись по Синтии. Он усмехнулся:

– Счастлив с вами познакомиться, мэм. Мы здесь не слишком часто встречаем красоту.

Синтия наклонила голову, но не произнесла ни слова. Далтон вызывал в ней острое раздражение и даже мгновенно вспыхнувшую ненависть.

– А это моя дочь Розалинда. – Мэверик старался контролировать свой голос, но его руки сжимали рукоятки «кольтов».

И снова Синтии показалось, что Далтон удивился.

– Я не знал, Монтана, что ты семейный человек.

– Есть много такого, чего ты не знаешь обо мне.

– Да, уж готов пари держать, что это так.

Далтон принялся бесцеремонно разглядывать Синтию и Розалинду. Потом его взгляд снова обратился к Мэверику.

– Твоя дочь?

Синтия почувствовала, как Мэверик рванулся к Далтону, но удержала его за руку.

– Похоже, что вы так долго жили в глуши, что разучились разговаривать учтиво.

Синтия вложила в свою реплику все презрение, какое испытывала к нему. Далтон, как ей показалось, был смущен.

– Вы правы, мэм. Прошу прощения, если сказал вам что-то неприятное. Я вовсе не хотел расстроить такую красивую молодую леди.

– Уверен, что не хотел, – сказал Мэверик с сарказмом. Далтон нахмурился:

– А теперь нам надо пойти и...

– Далтон!

Хейзл спешила к ним в компании с Блю. Она изо всей силы хлопнула Далтона по плечу, а Блю показал клыки и хрюкнул.

– Ты задерживаешь моих друзей. Мы торопимся на обед. Далтон вздрогнул и обернулся:

– Да неужто это моя любимая редакторша! Хейзл усмехнулась, но в смехе ее не было веселья.

– Конечно, она самая. И ты полюбишь меня еще больше, как только прочтешь мою статью в вечернем выпуске газеты.

Серьге глаза Далтона сузились.

– Жду не дождусь вечера.

Хейзл прошла мимо людей, стоявшей у дверей кафе, и толкнула дверь:

– Входите, ребята. У меня зверский аппетит. – Она посмотрела на белого борова: – Подожди здесь. Я прихвачу для тебя чего-нибудь особенного.

Блю прилег у двери.

Хейзл вошла в кафе, а Мэверик придержал дверь открытой для Синтии и Розалинды. Когда женщины оказались в помещении, Он оглянулся.

Далтон смотрел на него.

– Начнем с того, на чем остановились.

– Буду ждать с нетерпением.

Мэверик закрыл за собой дверь. Хейзл уже сидела за их столиком, накрытым для четверых. Она села спиной к стене. Мэверик тоже устроился так, чтобы видеть зал.

Синтия оглядывала кафе. Аппетит у нее пропал, как только она сюда вошла. На стенах красовались головы животных и чучела птиц, имитировавших полет, они смотрели на обедающих блестящими стеклянными глазами.

– Прекрасно, – сказала Хейзл, указывая на эти украшения. – Лучшей коллекции вы не найдете нигде. Антилопа, койот, медведь, олень, буйвол, длиннорогая корова, ястреб, орел. Какое животное вы бы ни назвали, оно здесь представлено.

– В этом я не сомневаюсь. – Синтия предпочитала изучать клеенку, прикрывавшую поцарапанный дубовый стол. На красно-белом фоне красовались пятна застывшей подливки и мясного сока. Но салфетки и посуда выглядели чистыми.

– Эй, Дейк! – Хейзл поманила официанта. Мускулистый мужчина с длинными седыми волосами, стянутыми на затылке сыромятным ремешком, поднял на них глаза. На нем был гигантских размеров белый передник, а в руках он удерживал неимоверное количество тарелок. Дейк расставил заказанные блюда на ближайшие столики и подошел к Хейзл.

– Сделай четыре особых, Дейк. А на десерт яблочный пирог. – Хейзл откинулась на спинку стула. – И не скупись. Платит Мэверик.

– Слышал, что ты снова появился в городе. – Джейк кивнул Мэверику и взглянул на Синтию и Розалинду.

Синтия заметила, что нос у этого персонажа отсутствует. Она отвела глаза, стараясь проявить такт.

– Потерял его в битве с команчами, – усмехнулся Джейк, угадав причину смущения Синтии. – Это научило меня уважать индейцев.

– Моя дочь Розалинда и невеста Синтия Тримейн, – представил Мэверик и приветливо улыбнулся: – Соскучился по твоей еде. Не пробовал ни разу ничего стоящего с тех пор, как покинул Гус-Крик.

Синтия вспомнила о чудесных ужинах в Денвере, но воздержалась от высказываний.

– Рад познакомиться с вами, леди, Добро пожаловать в Гус-Крик. Ужин не заставит себя ждать.

Джейк кивнул и отошел от их столика.

– У него один из лучших поваров, – сказала Хейзл. – Научился стряпать на большом ранчо на Юге. Но и сам Джейк – отличный повар.

Сначала Мэверик беспокойно оглядывал обеденный зал, но потом откинулся на спинку стула. Хейзл фыркнула:

– Не расслабляйся, пока не услышишь новости. Джейк принес поднос, на котором стояли кофейник, бисквиты, масло и джем, и расставил все это на столе. Затем он вынес тарелки с едой, подмигнул своим гостям и исчез.

Синтия посмотрела на свою тарелку. Огромный ломоть мяса, сочащийся соком, розовый в середине, не уступал своими размерами горе гарнира из золотистой кукурузной каши и жареного картофеля.

Хейзл разлила дымящийся кофе, взяла бисквит и принялась щедро мазать его маслом.

– Отлично, благодарю, Мэверик. Давайте-ка, ребята, принимайтесь за еду.

Мэверик тоже намазал маслом мягчайший бисквит.

– Так что ты скажешь о Далтоне?

– Не хочу портить аппетит, – нахмурилась Хейзл. – Сначала еда, потом разговоры.

Мэверик улыбнулся. Хорошо было снова оказаться дома.

Глава 17

На холме, возвышавшемся над развилкой, образующей Гус-Крик, стоял дом из старых бревен и натурального камня. Его остроконечная крыша свидетельствовала о том, что зимой здесь бывают снегопады. Амбар, помещение для работников, надворные постройки и корабли растянулись далеко от дома. На берегу реки стояло несколько индейских вигвамов, над которыми спиралями поднимались струйки дыма. Еще дальше паслись стада крупного рогатого скота. С запада эти земли затенялись горами Биг-Хорн. На север среди покрытых лесами гор и широких каньонов протянулись резервации индейцев кроу. К востоку простирались равнины, поросшие буйволовой травой.