Книга Шепот ночи - Лидия Джойс

Пленникам позволили спешиться и перекусить, а лошадей отпустили пастись. Алси приказала служанке расстелить одеяло и, усевшись, с довольным видом жевала сыр. Думитру взял провизию, которую дал ему интендант, и без приглашения уселся рядом с Алси.

– Ты удивительно бодрая, – заметил он.

– Я вымылась, отдохнула, а до того, как мы прибудем в Стамбул, многое может случиться. – Ее улыбка была нервной, нерешительной. – И если нам предстоит нечто ужасное, я не стану неделями напрасно думать об этом.

Несмотря на плачевное положение, Думитру расхохотался.

– Ты думаешь?

– Конечно. А ты разве нет? – спросила Алси.

Несмотря на показное веселье, в ее глазах отражался страх, жуткий и всепоглощающий. Решение князя было для Алси, как и для Думитру, настоящим шоком, но такой реакции он от своей жены не ожидал: она делала хорошую мину при плохой игре, хоть и на грани истерики. «Ох, Алси!» – подумал Думитру. Ему хотелось поцеловать ее с таким жаром, которого он не испытывал с ночи, проведенной в гостинице. Но он лишь сказал:

– Я больше занят планом побега.

Но это была лишь часть правды. Его ночные кошмары были полны подробностями жестокости турок, о которой Алси знать незачем.

– М-м… – протянула она с невеселой улыбкой. Несмотря на показной оптимизм Алси, Думитру видел, что не убедил ее. – Расскажешь мне, если найдешь способ?

– Конечно, – заверил он. – Я и не думаю бежать без тебя.

Алси взглянула на него, приклеенная улыбка так быстро исчезла с ее лица, что у Думитру сердце заныло.

– Несмотря на то, что я всячески старалась от тебя избавиться?

– Только не у князя Обреновича, – возразил Думитру. Он понимал, что Алси вот-вот потеряет присутствие духа и спор – лучший способ заставить ее собраться. Как он и рассчитывал, она нахмурилась:

– Я не это имела в виду, ты же знаешь.

Думитру покачал головой:

– Алси, с самого начала этого нелепого фарса моей целью было, чтобы ты вернулась в Северинор вместе со мной. С чего бы мне теперь передумать?

– Потому что теперь твоя жизнь в опасности. – Взгляд ее зеленых глаз был серьезен.

– Я не меняю своих решений, Алси, – мрачно сказал он. – Даже при таких условиях.

– И я тоже. – Она печально улыбнулась. – Хотя все больше и больше хочу… – Алси не договорила и на несколько минут замолчала. Они молча ели, потом она вдруг спросила: – На скольких языках ты говоришь?

Думитру заморгал от неожиданности, но позволил ей сменить тему. Все, что угодно, лишь бы отвлечься от печальных размышлений об их судьбе.

– В этом регионе вся знать дома говорит по-немецки, и я, можно сказать, впитал этот язык с молоком матери. В моей семье также говорили и по-гречески, поскольку моя бабушка была из фанариотов, несмотря на то, что дед погиб, сражаясь с ними.

– Что значит «фанариот»? – чуть нахмурила брови Алси. – Ты уже как-то говорил это слово.

– Греки, которые прибыли из района Фанар в Стамбуле, получили монополию на большинство правительственных должностей, на которые назначали христиан. Моя бабушка была внучкой одного из них, правителя Валахии, вот почему я ношу титул князя.

– Понятно, – нахмурившись, сказала Алси.

– Большинство крестьян в Севериноре говорят на валашском, но я к тому же поверхностно знаю венгерский и трансильванский диалект, – продолжал Думитру. – Когда я был мальчиком, дед настоял, чтобы я выучил русский, потому что считал, что будущее Румынии зависит от помощи России, но после его смерти отец запретил говорить и читать по-русски. Перед отъездом в Париж я выучил французский, а английский – за полгода жизни в Англии. Ну и конечно, я могу объясниться на сербском языке и персидском диалекте арабского, на котором говорят при дворе султана. Еще, разумеется, на латыни и немного на церковно-славянском.

Помолчав, Алси сказала:

– Это двенадцать языков! – Слова ее прозвучали смесью обвинения и возражения.

– Я руковожу шпионской сетью, Алси, – криво улыбнувшись, сказал Думитру. – Я плачу людям за то, что они приносят мне информацию, и должен их понимать. А когда появляются шпионы и дипломаты, я должен уметь переброситься с ними словами на их родном языке, договориться о цене и сообщить то, что они хотят услышать.

– Дипломаты? Такие, как русский Николаи Иванович? – нахмурилась Алси. – Со сколькими странами ты имеешь дело?

Ну, это уж слишком! Думитру намеревался сохранить втайне неприглядные подробности своего ремесла. Не то, чтобы теперь в этом был какой-то смысл или неведение могло уберечь Алси, но…

– С австрийцами, французами и британцами – всегда. Князь Обренович присылает иногда кого-нибудь со специфическими вопросами, на которые я не всегда могу ответить. Ну и Османская империя частенько присылает своих представителей.

– Но и ты, и князь говорили, что султан ненавидит тебя, – на этот раз решительно возразила Алси.

– Добро пожаловать в международную политику, Алсиона, – сухо сказал Думитру. – Султан предпочел бы, чтобы меня не существовало, это правда. Но поскольку я занимаюсь разведкой, он хочет знать все, что я делаю. Каждый участник этой игры прекрасно понимает, что я продаю информацию и другим и, как говорится, они знают, что я знаю, что они знают. Так что половина действии, которые совершают участники игры, совершенно бесполезна, и они не могут воспользоваться информацией, которую я получаю от своих шпионов.

– Но кроме того русского, я не видела в Севериноре подозрительных личностей, – сказала Алси.

Думитру скупо улыбнулся:

– Ты и не могла их видеть. Мои разведчики обычные люди, охотники, купцы, путешественники, бояре, крестьяне, деревенские князьки. Увы, тот, с кем мы имели дело, не из их числа, – добавил он, опережая вопрос Алси. – Некоторые пишут письма или копируют чужие. Как я уже рассказывал, именно так я узнал о планах Бенедека жениться на тебе. Другие навещают моих людей или меня, когда появляются новости.

– Почему ты этим занимаешься? – с нотой разочарования в голосе спросила Алси. – Если ты ненавидишь игры, которые затевают великие державы с твоей землей, если тебе отвратительны заговоры и повстанцы, почему ты в этом участвуешь?

– Так считал и мой отец, – ответил Думитру – Он не понимал, что мы замешаны в большой политике, хотим мы того или нет. Я однажды сказал тебе, что не хочу быть пешкой. Если нет другого выбора и приходится участвовать в игре, я хочу быть игроком. Те пятьсот фунтов, что я получаю от этого в год, мне совсем не повредят, как и то, что я использую людей и державы, которые хотят использовать меня. – Он горько усмехнулся – Только теперь, кажется, роли переменились, и я действительно оказался пешкой.

– Ox! – только и сказала Алси, вглядываясь в темный лес за спиной Думитру.

Он видел, как она обдумывает информацию, расставляя все по местам, меняя свое представление о нем. Думитру уже не в первый раз задумался, каково это представление. Что Алси в действительности о нем думает?