Книга Пират и язычница - Вирджиния Хенли

– Ты чересчур проницательна, малышка, – заметил Рурк и, вскочив с кровати, подхватил Саммер. Та честно визжала и брыкалась, но не успела и глазом моргнуть, как оказалась в постели.

– Пропади все пропадом, – прошептал Рурк, – я жажду лишь одного – чтобы ты встала на четвереньки… для меня… и увидишь, что будет…

Глава 20

Днем хозяева затеяли охоту, чтобы пополнить кладовые Гренвила, но поскольку Саммер ненавидела убивать животных, Рурк оставил ее и присоединился к королю и другим джентльменам, которые радовались случаю побыть на свежем воздухе.

Когда в спальню вошла горничная, чтобы причесать Саммер к вечернему балу, та решила просто распустить волосы по плечам. Как оказалось позже, она единственная могла соперничать с Барбарой Каслмейн, чьи локоны цвета красного дерева были такими же густыми и блестящими, как у нее. Саммер выбрала в гардеробе роскошное платье, переливающееся, точно павлиний хвост, и вышитое серебряной нитью. К нему полагались маска в виде бабочки из бирюзовых и нефритово-зеленых перьев и веер из серебряных кружев.

Саммер была уверена, что станет сегодня царицей бала, и хотя понимала, что наживет немало врагов, почему-то совсем не волновалась.

К вечеру похолодало, собрались тучи, поэтому пришлось проводить время в замке, что немало огорчило приглашенных. Столько дам мечтали оказаться наедине с поклонниками в укромных уголках сада!

Знатные корнуолльские дамы и их дочки разыграли импровизированную пастораль с пастушками, нимфами и селянками. Каждая прелестница грациозно выступала вперед, чтобы продекламировать аллегорические стишки, смысл которых – увы и ах! – был понятен только тем, кто их разучивал. Однако джентльмены из вежливости награждали родовитых актрис аплодисментами и клялись, что никогда не видели зрелища прекраснее. Леди, к сожалению, были не столь снисходительны. Они от души потешались над простотой провинциальных нравов, выразительно закатывали глаза к потолку, не потрудившись даже скрыть лица веерами, и во всеуслышание обменивались ехидными репликами.

– Тело Христово, да я куда больше веселилась в прошлом месяце, когда мы переодетыми побывали на Рэм-элли, что в Уайтфрайез. Там боролись голые женщины, – шепнула Барбара Бакингему.

Леди Лодердейл наклонилась к мужу и прохрипела на всю галерею:

– Им следовало бы отправиться со своим представлением на Варфоломеевскую ярмарку,[28]правда, боюсь, зрители забросали бы этих клуш апельсинами.

Когда последняя дама, выступив вперед, присела перед королем, тот, благосклонно оглядев ее, пробормотал:

– Очень мило.

Веер Барбары снова взлетел вверх.

– Его величество, кажется, изволил сказать «уныло»? – громко справилась она у Бакингема.

Тот подтолкнул ее локтем и, несколько раз хлопнув в ладоши, прошипел:

– Говорите потише, кузина!

Король снова крикнул что-то одобрительное, и придворные последовали его примеру.

– Что там утверждает его величество? Тоска и скука? – не унималась Барбара.

Саммер, не выдержав, обернулась и, глядя фаворитке в глаза, преспокойно парировала:

– Возможно, вы слышали, как кто-то крикнул «потаскуха»?

Барбара захлопала глазами, но не нашлась что ответить, и Рурк едва удержался от смеха. Закусив губы, он предостерегающе сжал руку жены. Саммер охнула от боли и неожиданности и хищно сощурилась. Ей совсем не понравился преподанный таким способом урок. Сердито отвернувшись от мужа, она принялась обмахиваться веером и поклялась жестоко отомстить невеже.

Большой банкетный зал сегодня преобразился. От одной стены до другой тянулись столы, ломившиеся под тяжестью разнообразных блюд. Повсюду были расставлены маленькие столики со стульями, где гости могли бы спокойно посидеть и поболтать, прежде чем вновь наполнить тарелки. Дамы не упускали случая показать свои наряды и драгоценности, а заодно и почесать языки.

А в это время Карл, пользуясь перерывом в развлечениях, вместе со своими советниками обсуждал, как положить конец проискам голландцев и преступлениям корнуолльских мародеров и контрабандистов.

Саммер потрясенно оглядывала столы. Копченые устрицы, лососина и форель, заливные миноги и угри, горячие креветки и моллюски. Телячьи, бараньи и говяжьи ножки с гарниром из овощей, приготовленных с восточными, очень дорогими специями. Пироги с дичью и кроликом, разрезанные на огромные куски, сладкие пирожки, а для тех, кто предпочитал более изысканный десерт, – заварной крем с мускатным орехом или традиционные английские бисквиты, пропитанные вином и залитые густыми девонскими сливками.

Поскольку королева Екатерина была португалкой, портвейн быстро вытеснял бывший до этого в моде кларет, а эль и сидр лились рекой.

Король не отходил от гостеприимной хозяйки дома, новоявленной графини Бат, и леди Каслмейн сходила с ума от ревности. Сегодня на Барбаре были роскошное пурпурное платье и великолепные аметисты, и она считала, что леди Гренвил выглядит унылой и бесцветной в простом белом наряде и жемчужном ожерелье. Однако ей было хорошо известно, что бесценные перлы переходили в роду Гренвилов из поколения в поколение.

Заметив, что к графине Бат подошел лорд Бакингем, Барбара подобралась ближе и толкнула его под руку так, что тот пошатнулся и залил портвейном белый шелк.

– Господи, Джордж, недаром говорят, что ты недостоин есть из одного корыта со свиньями! – воскликнула Барбара. – Подумать только, а я еще тебя защищала и уверяла, что, конечно, достоин!

Стоявшие вокруг навострили уши, наслаждаясь перепалкой родственников. Вильерсы обожали подкалывать друг друга, но Бакингем обычно выходил победителем из словесных баталий, потому что, не задумываясь, говорил любую гадость. Но прежде всего он учтиво извинился перед леди Гренвил:

– Прошу простить неуклюжего увальня, дорогая леди, но на вашем прелестном туалете кровавое пятно выглядит совсем как герб Гренвилов – алое знамя с тремя золотыми грифонами.

Он любил подчеркивать свое знание геральдики и сейчас старался не ударить в грязь лицом.

– Вы само воплощение благородного девиза вашего славного семейства.

Барбара была уничтожена, поскольку не имела ни фамильного девиза, ни древнего герба. Однако она тут же взяла себя в руки и спесиво фыркнула:

– Подумаешь! Мы с его величеством уже говорили о том, какой герб лучше всего подойдет для меня. Я почти остановилась на лебеде, держащем в клюве золотую подкову.

Бакингем мгновенно воспользовался возможностью поставить кузину на место и, надо отдать ему должное, с честью вышел из положения:

– Кстати, Барбара, я приготовил идеальный девиз специально для вас: «Седлай, как только встанет!»