Книга Величья нашего заря. Том 1. Мы чужды ложного стыда! - Василий Звягинцев

– За «уведомления»? – оживился Олег.

– Нет, за дурную привычку фиксировать на бумаге или, по-современному, в фейсбуках вещи, могущие стоить головы сотням и тысячам людей… Вот Сталин крайне редко доверял бумаге действительно серьёзные вещи…

– Абсолютный диктатор может себе такое позволить, ему отчитываться перед вышестоящим руководством не приходится, – усмехнулся Чекменёв в стиле Ришелье (киношного – настоящего никто из присутствующих видеть не удостоился), – ни за казённые суммы, ни за результат. А нам – увы…

– Мне ваши документы читать незачем, – ответил Олег. – Есть мой Генштаб, есть вы с Игорем, наконец, – кивнул он в сторону Чекменёва. – Другое интересно. Я вот соображаю – на основании ваших разведданных и при помощи предоставленного союзниками оружия возможно совсем нестандартно войну построить. Чтобы англичанам по гроб жизни впечатлений хватило… – иногда Олег вспоминал свою офицерскую молодость и начинал выражаться несоответственно своему нынешнему положению. – Первый удар наносим отнюдь не смертельный, но весьма шокирующий. Так, чтобы они остались и без ВВС, и без основной части Флота Метрополии. Они ведь практически всю свою боеспособную авиацию решили в первый эшелон поставить?

– Так точно, – ответил Берестин. – Совершенно как немцы в сорок первом. Один авианалёт, и господство в воздухе завоевано. Правда, они думали, что навсегда, а получилось не совсем… – Алексей вспомнил свой вариант утра 22 июня[105].

– Мы тоже используем все свои, то есть ваши спецсредства для первого ответного удара. Их хватит?

– Так точно. Стратегическая внезапность обороны. Дело знакомое…

Именно эту самую СВО, лично разработанную, Берестин и применил против немцев, когда в своём варианте командовал Западным Особым военным округом.

– Но хотелось бы всё оформить так, чтобы они не поняли нашей действительной мощи. Приняли случившееся за досадную случайность. После чего мы предпринимаем вполне нестандартный шаг. Такого от нас наверняка не ждут ни сами альбионцы, ни бывшие союзнички по ТАОС.

Берестину стало интересно. Он впервые наблюдал здешнего монарха прямо в процессе рождения судьбоносного для мира решения. Вряд ли он излагает сейчас предварительно продуманный текст, специально для них двоих с Сильвией. Ведь перед верным другом и наперсником незачем играть? Да и сам Алексей не та фигура, чтобы для него Император Всероссийский театральные этюды разыгрывал. Значит, действительно, идея к нему только что пришла. Ну-ну… Только вот что он там насчёт «досадной случайности» несёт? Потерять весь воздушный флот вторжения от несуществующего в том мире оружия и не понять этого?

Но промолчал, решил слушать дальше.

– Мира мы с ними в обозримом будущем заключать не будем. Даже если они его тотчас же запросят, под любым предлогом, хотя бы даже сославшись, что имел место досадный эксцесс исполнителя – внезапно сошедшего с ума премьера или главкома ВВС.

– Сошедшего с ума вместе со всем Генштабом, Адмиралтейством и палатой лордов, а после поступления информации о крахе авантюры впавшего в просветление и застрелившегося?

Олег посмотрел на Берестина с уважением.

– Да, такой вариант совсем не исключен. Если король или те, кто короля за ниточки дёргает, решатся на подобный цинизм…

– В нашем мире – сплошь и рядом решаются, – просветил Императора Алексей. – И в данном случае могу почти стопроцентно гарантировать, что так и будет. Ибо знаю, откуда вообще у этой интриги ноги растут.

– Интересно. Потом расскажете…

– Вам моя супруга лучше расскажет, – с показавшейся Олегу странной интонацией сказал Берестин. Впрочем, на воре шапка горит, вот и мерещится всякая чушь. Откуда этому генералу знать, чем он с его супругой не так давно занимался? Если только у них это – не семейный подряд.

– Она весьма близка к британскому высшему свету и достаточно информированна…

– Так почему же она работает на нашей стороне? – не удержался от не совсем уместного вопроса Олег.

– Это давняя и длинная история. Если вы помните, немало французских и немецких аристократов служили вашим предкам. По самым разным причинам. И неплохо служили. Вот и у моей жены свои скелеты в шкафу.

– Хорошо, я обязательно с вами побеседую, миледи, – привстал и изобразил полупоклон Император. – В самое ближайшее время. Но продолжим. После шокирующего весь мир разгрома агрессора мы не идём на мирные переговоры, продолжая гнуть свою линию – только безоговорочная капитуляция. Чем быстрее – тем условия будут мягче. Организуем утечку через известную нам британскую агентуру, какие именно условия могут быть для нас приемлемы. Британия на подобное не согласится ни в коем случае и бросится вперёд «очертя голову», как они говорят. И вот тогда мы переходим к игре в одни ворота.

Пользуясь тем, что враг остался без авиации и без значительной части флота, мы начинаем делать всё то, что они собирались сделать с нами, долго и с особой изощрённостью. Может быть, даже на протяжении нескольких лет… В общем, до капитуляции. Возможно, я ограничусь тем, чем удовлетворились британцы в 1856 году[106]. Лишу их флота, не больше, причём так, чтобы ни территория Метрополии, ни её граждане не понесли серьёзного ущерба.

Тут даже Чекменёв вскинул голову, удивлённый словами сюзерена. А Берестин остался безразлично-спокоен, просто прикурил новую папиросу. Он понял суть императорского замысла. После победы можно будет посадить на трон и в кресло премьера своих людей, и не нужно, чтобы у простых граждан сохранилась ненависть к бомбившим их города и убивавшим детей русским. Англичане всё же не японцы, свой Ковентри помнят лучше, чем те – Хиросиму. Посмотрел вправо, на великолепного пса, слегка двинувшего правым ухом, видимо, уловив какие-то интересные ему нотки в голосе или просто настроении хозяина.

«Жаль, что самые лучшие из них не живут больше пятнадцати лет, – подумал Берестин, сам большой любитель хороших собак. – А заводить потом ещё одного – только душу рвать…»