Книга На основании статьи... - Владимир Кунин

Он первым сообщил своему областному командованию о том, что трое заключенных, прибывших во вверенный ему ИТЛ в составе последнего «московского» этапа… (имена, фамилии, статьи, сроки), совершили побег из расположения колонии. Предварительные поиски пока не привели к положительным результатам. Начато следствие. Просит квалифицированное подкрепление для обнаружения беглецов…

Мало того, во избежание излишних пересудов «подкрепленные» двумя распоряжениями Облторга на внеочередное получение права покупки двух автомобилей «Жигули 2101» судебно-медицинский эксперт и штатный патологоанатом главной больницы одного из трех ближайших городов выдали заключение, что вольнонаемная служащая ИТЛ № такой-то, библиотекарь Алимханова Нина Владимировна «…скоропостижно скончалась в связи с внезапным приступом острой сердечной недостаточности».

Что, собственно говоря, для судмедэксперта и патологоанатома было достаточно привычным делом. Рука у них на такие заключения была набита.

Еще начиная с пятидесятых. Когда здесь в основном сидели политические…

Помимо всего прочего, полковник Хачикян связался с местным «Аэрофлотом», и за клятвенное обещание бесплатно дать полтора десятка строителей-заключенных для окончания отделочных работ в аэропортовском зале приемов для особо важных лиц закрытый гроб с телом Ниночки Алимхановой, в сопровождении ее мужа Рифката Алимханова, был доставлен в крематорий города Ленинграда, где и был произведен этот тягостный обряд с последующей выдачей урны с прахом мужу покойницы…

За определенную мзду (на кладбищах все всегда имеет твердые цены…) урна, несмотря на разность вероисповедания, а вернее, в силу его полного отсутствия, была «подхоронена» на мусульманском участке Ново-Волковского кладбища к могиле тети Фариды.

Две женщины, никогда не знавшие друг друга, лежали в одной могиле.

Обе они когда-то беззаветно и нежно любили Рафика.

И он их любил. До самой своей старости.

Через три недели полковник Г. С. Хачикян получил в одном конверте два официальных заявления из небольшого абхазского местечка — минут пятнадцать езды от Сухуми.

В одном заявлении вольнонаемный заведующий гаражом и главный механик ИТЛ № (секрет!) Алимханов Рифкат Шаяхметович просил полковника Хачикяна Г. С. уволить его по состоянию здоровья.

Во втором заявлении он же, Рифкат Алимханов, в более свободной форме, просил хозяина дома и небольшой мандариновой рощи — Гамлета Степановича Хачикяна — принять его на работу в качестве садовника и лица, охраняющего этот дом в отсутствие его хозяев. С официальным разрешением на проживание в вышеуказанном доме.

Оба заявления были удовлетворены, а местное отделение милиции, по настоятельной телефонной просьбе товарища полковника (господи!.. Сколько было когда-то вместе выпито под этими мандаринами!..), тут же прописало Рафика в этом одуряющем цитрусовом раю…

Все получилось так, как и рассчитал Гамлет Хачикян.

Беглых так и не отыскали… Несмотря на то что в поисках деятельное и кипучее участие принимал сам начальник колонии.

«Придурки» из столовой клялись и божились, что ничего не видели и не слышали и что в столовую никто не заходил…

Конвойных, которым нужно было бы основательно надрать задницу за то, что прохлопали побег трех заключенных, как-то удивительно быстренько демобилизовали. Дескать, истек срок службы. Пойди найди их теперь…

Все, все рассчитал и повсюду соломку подстелил мудрый Гамлет!

Одного только не учел и предвидеть не мог: какой-то, чуть ли не массовый, суицид среди новых заключенных!

Про которых очень уважаемый «вор в законе», Пал Палыч «Сохатый», сказал, что это новая генерация в блатном мире — «беспредельщики».

На территории лагеря было восемь жилых бараков, так вот в каждом бараке в одну ночь покончили жизнь самоубийством восемь заключенных-«беспредельщиков» из последнего этапа. По одному на каждый барак. Друзья тех троих — беглых.

Но что самое странное? Все они ушли на тот свет совершенно одинаково — повесились!

— И вот здесь, герр Теплов… Ниже. Где написано — «Unterschrift»… — мягко проговорил доктор Кольб.

— «Подпись»… — перевела Зоя.

— Да знаю я!.. — огрызнулся Кирилл Петрович и подписал еще одну бумажку. — Где еще?

— Все. Это то, что вы согласны на операцию, — успокоил его доктор Кольб. — Анестезиолог с вами уже беседовал?

— Да, — ответила Зоя.

— Ну и прекрасно. Завтра с утра мы вас первым и возьмем на операцию. Не ужинайте и, пожалуйста, не нервничайте.

Доктор Кольб аккуратно собрал все бумаги, подписанные Кириллом Петровичем, и вышел из палаты.

Зоя протянула Рафику его американскую кредитную карту, бумажку с банковским кодом и проштемпелеванное платежное поручение.

— Рафик, я перевела все твои деньги в Кострому, тому больному мальчику… Из «Новой газеты».

— Спасибо, — тихо прошелестел Рафик.

— Твой счет закрыт, а карточка пуста, как барабан.

— Выброси ее, Зоенька.

— Ты уверен, что я поступила правильно, переведя все твои деньги? — спросила Зоя, подчеркнув слово «все».

— Да. — Рафик несколько раз нажал на кнопку, идущую к обезболивающему аппарату.

— Ты всегда можешь рассчитывать на нас. Да, Кирилл?

— Естественно! Рафик… Но почему именно в Германию?

— Нужно было срочно линять за бугор. Кратчайшим путем.

…Спустя полтора года после истории с загадочным массовым самоубийством «беспредельщиков» полковник Хачикян Гамлет Степанович посчитал, что обеспечил себя и всех своих домочадцев — да хранит их господь!.. — на веки вечные, и, заслуженно получив очередной орден за выслугу лет и беспорочную службу в рядах Внутренних войск МВД СССР, ушел в отставку.

И теперь каждое лето проводил под Сухуми в своем мандариновом Зазеркалье. Да еще и собрался прикупить небольшой виноградничек неподалеку от дома, в районе Члоу. Куда и попросил Рифката Алимханова смотаться — посмотреть, имеет ли смысл затевать это новое для себя дело.

Когда же Рафик вернулся, он увидел у дома Гамлета Степановича три знакомые ему черные «Волги» и одну неизвестную белую иномарку.

Рафик поставил машину Гамлета Степановича в гараж и пошел в сад, где обычно накрывали столы для гостей.

Гамлет Степанович в коротком дамском передничке и длинных трусах стоял у мангала, жмурился от дыма и жарил шашлыки, а за столом сидели его старинные друзья — секретарь райкома партии Гурам Шалвович Беридзе, председатель райисполкома Серго Жвания, начальник райотдела милиции подполковник Алексей Витальевич Бойко и…

…превосходно одетый — весь в элегантном, заграничном, бежевом — Пал Палыч Галкин — знаменитый «вор в законе» по кличке Сохатый!