Книга Шарлотта Исабель Хансен - Туре Ренберг

Ярле и Сара снова взглянули друг на друга, и оба подумали, что славный им достался человечек, но еще оба подумали, что выросла она в странных условиях, и оба подумали, что в этом самом Шеене многое можно было и следовало делать иначе. Но Лотта так не думала. Она направилась к вершине пригорка, на котором стоял павильончик.

— А-а-а. Сначала прогулка, Лотта! — крикнул Ярле. — А потом пойдем в павильон!

Шарлотта Исабель резко остановилась, и плечи у нее опустились.

— Ну вот. Всегда так. Ну ладно. — И она побежала дальше.

Ярле пришло в голову, что Лотта сегодня не совсем такая, как в прежние дни. Она ему представлялась шустрым и легко воодушевляющимся маленьким существом, у которого путь к восторгу был недолог. Такой же она была и сегодня, но в то же время он вдруг заметил в ней какую-то напряженность, как если бы девчушка все время сама себе напоминала о том, что вот сейчас она должна радоваться, сейчас она должна смеяться. В промежутках между бурными проявлениями удивления и радости она словно бы сникала то на несколько секунд тут, то на несколько секунд там, и в глазах у нее появлялось что-то горестное чтобы вдруг снова улетучиться.

«Но странно ли это? — подумал он. — Нет. Нет, наверное, ведь девочка столько всего пережила за такой короткий срок. Как много ей пришлось узнать и усвоить нового!»

Саре и Ярле, пока девчушка сновала впереди них по лесу, представилась возможность поговорить друг с другом. Время от времени им приходилось останавливаться и разглядывать, какие такие шишки и другие фиговинки Шарлотта Исабель нашла в лесу, и выслушивать ее рассказы о том, что она там увидела. Ярле и не пытался рассказать какую-нибудь другую историю вместо той, что приключилась на самом деле. Он объяснил, кто такая Хердис Снартему, что между ними были отношения, которые «нельзя было назвать особенно глубокими», но что он довольно болезненно воспринял то, что она пару дней тому назад порвала с ним, но что теперь у него дел по горло с Шарлоттой Исабель, и, кроме того, он, пожалуй, уже и сам начинал понимать, что будущее с Хердис не сулило ничего хорошего. Когда Сара захотела узнать, кто же такая была Анетта Хансен, Ярле сказал, что да, это он и сам хотел бы узнать, и потом он рассказал о той вечеринке в 1990 году. Сара помнила эту вечеринку — потом приходили счета за поломанную мебель и разбитые окна. И вот, значит, Ярле, что, дебютировал той ночью сексуально?

Он кашлянул.

Сара покачала головой:

— А я ничего и не знала.

— Мама, — сказал он, — я же тебе не звоню каждый раз, как я… нет ведь?

Она подтянула молнию на куртке:

— А здесь прохладнее, чем я думала. Надо же, семь лет прошло.

— Угу.

— И у тебя есть дочь. — Сара посмотрела на него. — Надо же, у тебя есть дочь. А дальше-то как будет?

— Папа, смотри!

Оба подняли глаза. Лотта стояла на большом камне. Она оттолкнулась, с воплем спрыгнула вниз и приземлилась на попу.

— Молодчина, Лотта! — сказал Ярле и захлопал в ладоши. — Давай еще разок! Ну, дерзай! Лезь на камень! — Ярле заметил, что мать наблюдает за ним. — Что, мама?

— Да нет, ничего, — сказала она. — Я… просто так странно видеть тебя таким… таким… отцом.

— Да-а, — согласился Ярле. — Это очень странно.

— А тебе идет, — сказала Сара.

Он не ответил. Но подумал, что человеку многое может идти, но вовсе не значит, что ему обязательно все эти обличья должны понравиться.

— Лотта на тебя похожа, — сказала Сара.

— Серьезно?

— Угу. Похожа-похожа. Я уже много лет не видела этого. Но я вижу тебя — когда я вижу ее. Всегда хотел все знать, ни минутки не посидишь спокойно.

Ярле потер руки.

— А как дела с учебой?

Он расправил плечи:

— Да в общем все хорошо. Даже очень хорошо, если уж на то пошло. Я уже близок к тому, чтобы… ну чтобы уяснить суть проблемы. Да, я ведь написал еще статью для «Моргенбладет», я тебе об этом рассказывал? Рецензию на научную книгу о Прусте? Так вот, я ее написал. Вопрос в том, напечатают ли ее на этой неделе, вроде бы должны. А еще вот что, у меня будет другой научный руководитель. С этим мы, ну, как сказать, по-разному смотрим на вещи. И если уж говорить все как есть, то, по моему мнению, он недостаточно компетентен. Так что придется мне завтра пойти прямиком на кафедру и уладить это дело. Как ты, не могла бы побыть с Лоттой в это время? Несколько часиков?

Сара поправила крабик в волосах.

— Да, если это все же не будет перебором для малышки, так много нового, а?

Они прошли еще несколько метров в глубь леса, следуя за Лоттой, которая уже насовала шишек во все карманы.

— Как-то мне это не особенно нравится, Ярле, если уж быть честной до конца. Чтобы мать взяла да и ничтоже сумняшеся отправила ребенка в Берген, а сама уехала на юг, и… я к таким вещам не привыкла.

Уж не знаю, как это может отразиться на ребенке; конечно, она милая и доверчивая девочка, и, по всей видимости, она от этого не страдает, но…

— Мама…

— Да нет, я просто хочу сказать…

— Мама.

Они остановились.

— Да?

— Мне это тоже не нравится. Понимаешь? Я, собственно, и не хотел бы иметь никакой дочери. Понимаешь?

— Ярле. — Взгляд Сары стал суровым. — Так нельзя говорить.

— Ладно, ладно.

— Разумеется, я завтра посижу с Лоттой. Мы можем сходить в город погулять. Бабушка уж придумает что-нибудь. А кстати, как дела у твоей соседки? Она была так мила со мной, когда я приезжала в последний раз. Помнишь, как я у нее одолжила гладильную доску? — Сара бросила на него шутливый взгляд и хихикнула.

«Как маленькая девочка, — подумал Ярле, точно как та девочка, что идет вон там впереди и собирает шишки».

— Ну да, вроде у нее все в порядке, — ответил он уклончиво. — У нее есть сын.

— Как хорошо для Лотты, — сказала Сара с удовлетворением. — Значит, ей есть с кем поиграть, когда она в Бергене.

Шарлотта Исабель вприпрыжку вернулась к ним. Карманы у нее были набиты шишками, и еще целая охапка в руках. Она с лукавой улыбкой остановилась перед своими бабушкой и папой и подняла кверху палец в знак того, что они должны следить за тем, что она будет делать. Потом Лотта вывалила все шишки на землю, все так же не сводя взгляда со своих родных. Опустилась на колени и начала выкладывать на земле узор из шишек. Добавив еще шишек, она изобразила слово «Лотта».

По дороге домой они купили в магазине игрушек пазл, выбирала его сама Шарлотта Исабель, и потом они зашли за продуктами в «Рему-1000». Сара настояла на том, чтобы заплатить, Лотта же заявила, что знает, где все лежит в магазине «Рема», ведь в нем работает ее мама, только в Шеене, а не в Бергене.