Книга Большие деньги - Джон Дос Пассос

Осенью снова наступили тяжелые времена, было очень трудно найти контракты для водевиля, к тому же у Фрэнка теперь не было партнерши. Эгнис вернулась в кафе к мисс Фрэнклин, а Маджи пришлось отказаться от своих уроков пения и танца. Они перебрались в одну комнату, и Маджи теперь приходилось спать в закутке за занавеской.

В этот год выдался очень теплый октябрь. Маджи до чертиков надоело бесцельно слоняться из угла в угол, к тому же почему-то в их доме все не отключали паровое отопление, и в комнате было невыносимо жарко даже с открытым настежь окном. Она все время чувствовала, как устала. В доме пахло завивкой, кремами по уходу за кожей лица, кремом для бритья: все комнаты в доме снимали люди из театра, и в любое время дня, направляясь в ванную комнату, она постоянно сталкивалась с актерами с отяжелевшими веками, в халатах или кимоно. Когда она проходила мимо, они похотливо, навязчиво пялились на нее, и от этих откровенных взглядов ей становилось ужасно смешно.

Больше всех на свете она любила Фрэнка. Эгнис всегда такая злая, вечно торопится на работу или возвращается домой, валясь с ног от усталости, а Фрэнк, несмотря ни на что, всегда обстоятельно, серьезно разговаривает с нею, словно она взрослая дама, ему ровня. Редкими вечерами, когда он оказывался дома, он давал ей уроки актерского мастерства и рассказывал увлекательные истории о том времени, когда они гастролировали вместе с Ричардом Мэнсфилдом. Он давал ей отрывки из пьесы, она их выучивала наизусть и читала ему, когда он возвращался из театра. Если она не знала их назубок, он с холодным видом, расхаживая большими шагами по комнате, недовольно бурчал:

– Дело, конечно, твое, моя дорогая, но если ты стремишься к карьере, нужно много работать… У тебя дар от Бога, и не один… Но без кропотливой работы все это чепуха… Надеюсь, ты не хочешь всю свою жизнь провести в кафе, как несчастная Эгнис?

Она подбегала к нему, обвивала его шею руками, целовала и порывисто говорила:

– Честно, Фрэнк, честно, я буду ужасно стараться!

Он смущался от ее искренних объятий, от того, что она взлохмачивала его волосы, и только повторял:

– Нет-нет, пожалуйста, не позволяй себе таких вольностей! – И предлагал ей прогуляться с ним по Бродвею.

Порой, когда у него в кармане оказывалось немного денег, они вместе отправлялись на каток Сент-Николас. Когда у них заходил разговор об Эгнис, они всегда называли ее не иначе как «бедняжка Эгнис», словно та была немного чокнутой. В Эгнис на самом деле было что-то провинциальное.

Большую часть своего времени Маджи либо слонялась без дела, либо читала журналы или лежала на кровати, чувствуя, как отвратительно медленно ползет время, час за часом, по чайной ложке. Она мечтала о кавалерах, которые будут водить ее в театр и по ресторанам, о том, какой будет у нее роскошный дом, когда она станет великой актрисой, какие будет носить дорогие украшения, или же вспоминала, как этот Индеец, хиропрактик, массировал ее, когда она страдала от сильных головных болей. Он, такой сильный, смуглый, жилистый и в своей неизменной жилетке, энергично растирал ей спину своими большими руками с твердыми костяшками пальцев. Только от его глаз ей становилось не по себе. Она чувствовала на себе пристальные взгляды этого Индейца, когда он не отрываясь смотрел на нее, идущую по Бродвею. Заметив его, она прибавляла шагу и не осмеливалась даже оглянуться, чтобы удостовериться, не глядит ли он все еще ей вслед. Она прибегала домой запыхавшись, ужасно испуганная.

Однажды теплым днем поздней осенью Маджи лежала на кровати, читая журнал «Смарт сет», который купил ей Фрэнк, хотя Эгнис вырвала у нее обещание его не читать. Услышав скрип шагов, она подскочила и тут же засунула журнал под подушку.

В дверях стоял Фрэнк и смотрел на нее. Нетрудно было догадаться по его виду, что он выпил. На фоне как обычно бледного лица глаза его сильно покраснели.

– Ага, на сей раз попалась, Маленькая Марго! – воскликнул он.

– Ты, наверное, думаешь, что я не выучила свою роль? – спросила Маджи.

– Мне и своей роли учить не хочется, – ответил он. – Я только что подписал самый вшивый контракт за всю свою жизнь… Весь мир скоро увидит Фрэнка Мандевилла на грязной заплеванной сцене в комическом бурлеске.

Он сел на ее кровать, не снимая фетровой шляпы, закрыл ладонями глаза.

– Боже, как я устал…

Оторвав ладони, посмотрел на нее в упор своими покрасневшими глазами.

– Маленькая Марго, ты пока не знаешь, слава Богу, что такое выслуживаться перед миром.

Маджи, хихикнув, возразила, сказав, что очень даже много чего знает. Она села рядом с ним, сняла с него шляпу, отбросила со лба его промокшие от пота пряди волос.

Что-то внутри подсказывало ей не делать этого, но она не могла с собой совладать.

– Все так ужасно, – сказал он и вдруг, порывисто притянув ее к себе, поцеловал ее в губы.

У нее тут же закружилась голова от запаха лавровишневой воды, сигарет, виски, клевера и его пота под мышками. Она резко отстранилась.

– Фрэнк, прошу тебя, не надо, не надо!

Он крепко обхватил ее. Он дрожал, сердце его под жилеткой бешено колотилось. Одной рукой он сгреб ее, подвинул к себе, а второй стал стаскивать с нее одежду. Теперь голос его был совсем не похожим на голос Фрэнка.

– Я не причиню тебе вреда, детка. Не причиню тебе вреда. Не бойся! Не думай об этом. Все это ерунда. Но я не могу больше выносить этой муки.

В ушах ее звенел его завывающий умоляющий голос.

– Пожалуйста, прошу тебя, пожалуйста!

Она не осмеливалась громко кричать – ведь могли прийти люди и все увидеть. Сцепив зубы, она била сжатыми кулачками по его большому лицу, царапала его, а он все крепче прижимался своими влажными толстыми губами к ее рту. Силы вдруг покинули ее, она почувствовала себя словно во сне. Коленом он раздвинул ее ноги.

Когда все кончилось, она даже не плакала – не осмеливалась. А он, рыдая, ходил взад и вперед по комнате. Она встала, поправила смятое платье.

Он подошел, встряхнул ее за плечи.

– Смотри мне, если только проговоришься, я убью тебя, ты, проклятое отродье… Кровь идет?

Она отрицательно покачала головой. У рукомойника он вымыл лицо.

– Ничего не мог с собой поделать. Я ведь не святой… В последнее время постоянно нахожусь под таким стрессом…

Маджи услыхала скрип ступенек. Это по лестнице поднималась Эгнис. Она тяжело дышала за дверью, пытаясь нащупать ручку.

– Что, черт возьми, здесь происходит? – спросила она, входя в комнату.

Она все еще задыхалась от быстрой ходьбы.

– Эгнис, пришлось побранить твоего ребенка, – сказал Фрэнк трагическим тоном. – Я вернулся домой смертельно уставший – и что я вижу? Она читает этот грязный журнальчик! Нет, я здесь такого не позволю… по крайней мере до тех пор, пока она находится под моей опекой…