Книга Пираты южных морей - Говард Пайл

Несколько раз Мэйнваринг, хотя и очень страдавший от собственных ран, в безмолвные часы тропической ночи присаживался рядом с умирающим. И невольно задавался вопросом: да как подобное возможно, что вообще все это значит? Каким образом добрый квакер, уважаемый шкипер торгового судна, образцовый семьянин ступил на стезю порока и низвергся в бездну самых страшных пороков? Страдал ли капитан раздвоением личности, причем таким, что две его сущности, добрая и злая, по очереди вырывались наружу и вели каждая независимое существование? Лейтенант предпочитал считать Купера безумцем. Иногда ему становилось страшно: ведь где-то глубоко внутри каждого из нас таится такой же безжалостный дикарь, готовый бросить вызов нерушимым узам морали и строгим нормам приличия. А вдруг однажды сдерживающие его узы порвутся, как они порвались у этого человека, и дикий зверь вырвется на волю? И что тогда? Такие вопросы задавал себе Мэйнваринг. Множество разных мыслей проносилось в голове у лейтенанта, и он просиживал долгие тропические ночи напролет, наблюдая, как пиратский капитан вырывается из мира, который столь долго его обременял. Наконец несчастный умер и наверняка попал прямиком в ад.

В поисках остатков шайки прочесали остров, однако ни одного пирата пленить не удалось. Либо на Сан-Хосе имелись какие-то тайные укрытия (что, впрочем, было маловероятно), либо же они бежали на лодках, заблаговременно припрятанных среди буйной тропической растительности. Как бы то ни было, пираты бесследно исчезли.

Не обнаружил Мэйнваринг, как ни старался, на острове и каких-либо следов пиратских сокровищ. После смерти капитана рыдающая мулатка была подвергнута пристрастному допросу и на ломаном английском призналась, что у капитана Скарфилда на борту хранилось изрядное количество серебряных монет, однако сокровищ там не оказалось: либо женщина ошиблась, либо пираты накануне нападения на «Янки» перепрятали их в другое место.

И пожалуй, серебро так бы и не отыскалось, если бы на помощь не пришел счастливый случай.

Мэйнваринг отдал приказ сжечь «Элизу Купер» и отправил на шхуну отряд матросов. И тут кок попросил выделить ему немного той самой знаменитой муки, которой торговал Купер: к завтрашнему дню он хотел приготовить пудинг с изюмом. Мэйнваринг не возражал и велел одному из матросов открыть бочку и отсыпать необходимое количество муки.

Не прошло и четверти часа, как на «Янки» прибежал крайне взволнованный матрос и сообщил, что спрятанное сокровище нашлось.

Мэйнваринг поспешил на борт «Элизы Купер» и там, в открытой бочке, узрел огромное количество серебряных монет, погруженных, полностью или же частично, в муку. Провели более тщательный обыск. Одну за другой из трюма поднимали бочки, взламывали, высыпали их содержимое на палубу, изучали его и, если ничего, кроме муки, там не оказывалось, выбрасывали за борт. Ветер поднял целые облака мучной пыли, а поверхность океана была покрыта ею на десятки метров вокруг.

В общей сложности под невинным прикрытием из муки было обнаружено серебра на сумму свыше ста пятидесяти тысяч долларов. Неудивительно, что пиратский капитан столь долгое время оставался безнаказанным: ведь он мог в мгновение ока преображаться из морского разбойника в мирного квакерского торговца, продающего муку голодающим жителям городов и поселений на разрозненных островах Вест-Индии, и благополучно доставлять таким образом кровавые сокровища в свой тихий дом в Филадельфии.

В завершение же сей части повествования можно лишь добавить, что в трюме «Элизы Купер» было обнаружено широкое черное полотнище, на котором крупными белыми буквами было выведено название «Кровожадный». Это полотнище, несомненно, использовалось в подобающих случаях, дабы сокрыть истинное имя мирной торговой шхуны; точно так же капитан прикрывал свою кровожадную и жестокую личину тонким полотном нравственности и благопристойности.

Такова подлинная история жизни и смерти капитана Джека Скарфилда.

В изданной в Ньюберипорте книжице, о которой я уже упоминал в самом начале, говорится лишь, что сей морской разбойник маскировался, выдавая себя за квакера и мирного торговца.

Из всей команды «Янки» один лишь лейтенант Мэйнваринг знал, кем был на самом деле знаменитый капитан Джек Скарфилд. Но он сохранил это в тайне, сообщив всем остальным, что Элиейзер Купер якобы пал в схватке с пиратами.

Не прошло и года, как Мэйнваринг женился на Люсинде Фэрбенкс. А поскольку его молодая жена унаследовала немалое состояние Элиейзера Купера, лейтенант неоднократно задумывался, каким же путем оно было нажито. Наверняка хотя бы часть богатств покойного дядюшки являлась плодами пиратства, однако было совершенно невозможно определить, насколько больше принесла законная торговля.

Некоторое время (правда, весьма недолгое) Мэйнварингу и вовсе представлялось, что Люсинде следует отказаться от наследства, но это было столь неосуществимо и выглядело столь по-донкихотски, что вскоре он оставил эту мысль, а со временем его колебания и сомнения исчезли совсем, и он принялся просто наслаждаться полученным богатством.

Спустя некоторое время Мэйнваринги перебрались в Нью-Йорк, и в конце концов значительная часть оставленного пиратом Скарфилдом состояния была потрачена на основание огромной судоходной компании «Мэйнваринг энд Бигот», чьи прославленные трансатлантические пакетботы в свое время вызывали восхищение всего мира.

Глава VIII

Кишмурский рубин

Пролог

Капитан Робертсон Кейтт в свое время был весьма знаменитым пиратом.

Однако свою преступную карьеру он начал довольно поздно, а до этого был широко известен как почтенный купец с Ямайки. Долгое время Кейтт вел торговлю в Африке, но постепенно превратился в пирата и в конце концов закончил свой путь как один из самых прославленных в истории флибустьеров.

С его именем связана выдающаяся авантюра, осуществив которую он одним махом разбогател и стал считаться одним из самых дерзких и удачливых флибустьеров своего времени. Я имею в виду захват огромного корабля, принадлежавшего кишмурскому радже. На борту сего судна, а оно называлось «Солнце Востока», находилась любимая жена раджи, вместе со своей свитой совершавшая паломничество в Мекку. Двор упомянутого великого восточного владыки, как легко можно догадаться, буквально ослеплял блеском золота и драгоценных камней, так что в тот раз пираты, предводительствуемые капитаном Кейттом, захватили просто несметную добычу.

В числе драгоценных камней оказался и прославленный Кишмурский рубин. То был, как это, может быть, известно читателю, один из самых крупных самоцветов в мире, отличавшийся, помимо своих поразительных размеров, еще и уникальной игрой цвета. Кишмурский раджа по какому-то случаю подарил сей камень любимой супруге, и во время нападения на несчастной женщине как раз была надета диадема, украшенная знаменитым рубином.

Для того чтобы прославиться, пиратскому капитану Кейтту вполне было бы достаточно захватить такую значительную персону, как жена кишмурского раджи, я уж не говорю о гигантских сокровищах, обнаруженных морскими разбойниками на ее корабле. Однако столь исключительная добыча, как кишмурский рубин, который сам по себе стоил так дорого, что на него вполне можно было бы купить какое-нибудь восточное княжество, мгновенно вознесла Кейтта на недосягаемую высоту и превратила его в фигуру чуть ли не легендарную.