Книга Путь Никколо - Дороти Даннет

Но Тоби и без него знал все это. Ответы Юлиуса оказались весьма расплывчатыми, и это еще мягко сказано. Тоби с раздражением отметил, что он меньше пьян от вина, чем Юлиус от облегчения и самодовольства. Ничуть не смущаясь, он продолжил расспросы:

— А дворец? Что вы о нем думаете?

Асторре, который по-прежнему продолжал расхаживать взад и вперед, попытался щелкнуть пальцами, — безуспешно, — и принялся срывать с себя перчатки.

— Да не лучше, чем в каком-нибудь банке. Сплошные писцы, посланники, советники… Конечно, есть и личные апартаменты для семейства, но у герцогини всего четыре придворных дамы, а герцог вообще не терпит роскоши. Никакой. Одному Богу известно, куда он денет нашего африканца, хотя, конечно, рано или поздно мы об этом узнаем. Секретарь намекнул, что подберет что-нибудь подходящее. Надеюсь, что так. Впрочем, на другие вещи они денег не жалеют. Наставники для детишек, вот уж глупость. Из этого добра не выйдет, вот увидите. Уроки латыни в восемь, и все такое прочее. Мы встретились с их лекарем…

Он повернулся.

«Ага!» — подумал Тоби.

Асторре нагнулся и приблизил свое лицо вплотную к Тоби. Глаза блестели.

— Ты нам не сказал, что приходишься племянником Джамматтео Как-там-его, ну, в общем, этому самому, лекарю герцога.

— А также сыном Бевентинусу Как-там-его, знаменитому поверенному герцога, — добавил Юлиус.

Тоби уселся на своем тюфяке, протянул руку и налил себе пятую кружку вина.

— Я ведь не спрашивал о вашей родословной. И к тому же, я еще не решил, останусь с вами или нет.

— Поосторожнее, — предупредил Юлиус. Он выхватил кружку из пальцев у Тоби и, прежде чем тот успел воспротивиться, осушил ее. — Похоже, ты намекаешь, что только благодаря твоим родственным связям мы получили эту кондотту?

Лицо Асторре, которое только было отодвинулось, приблизилось вновь.

— Нет, — возразил Тоби. — Я с ними рассорился много лет назад. Вот почему я был с Лионетто. Я знал, что если он явится в Милан, то ему откажут. Так что, как видите, это комплимент. Они взяли вас, невзирая на меня. Угощайтесь моим вином, не стесняйтесь.

— Я велю, чтобы принесли еще. А где Клаас? — полюбопытствовал Юлиус.

— Понес бумаги в Палаццо Медичи, а потом они прислали его обратно за четверкой лошадей.

— Ты позволил ему взять лошадей? — рявкнул Асторре.

— Три опытных конюха явились вместе с ним. Но он единственный, кто знает, как выглядит расписка в получении. Все в порядке, они добрались благополучно. Конюхи вернулись сообщить об этом. Клаас тоже придет, как только закончит с бумагами.

— Я думаю, — предложил Юлиус, — что мне стоит сходить за ним. Палаццо Медичи?

— Одна из этих трущоб, — туманно ответствовал Тоби. — Нет, туда он ходил с бумагами. А лошади для племянника Козимо. Господи Иисусе, Томмазо так суетился по этому поводу. Лошади отправились к Пьерфранческо де Медичи.

По счастью, теперь Юлиус оказался более трезв, чем он сам. Он даже опустился на тюфяк.

— Тоби! Пьерфранческо де Медичи находится во Флоренции.

— Знаю, — подтвердил Тоби. — Но его супруга здесь. Она остановилась у своего брата. Ее флорентийский братец владеет роскошным домом в Милане, где иногда живет по нескольку месяцев кряду, как сейчас Дом с большими конюшнями, потому что семья увлекается разведением лошадей.

— Какая семья? — не понял Юлиус.

— Семья жены Пьерфранческо. Аччайоли, — терпеливо пояснил Тоби. — Пьерфранческо де Медичи женат на Лаудомии Аччайоли, двоюродной сестре грека с деревянной ногой. Помнишь? Тот раззолоченный бородач, который собирал деньги в Шотландии и в Брюгге, чтобы выкупить своего брата у султана. — Тоби немного помолчал. — И кстати, к вопросу о деревянных ногах. Капитан, надеюсь, вас порадует известие, что ваш друг брат Жиль скоро поправится. Через месяц он не просто сможет ходить, но и наконец нас покинет. Если бы у нас было вино, это можно было бы отпраздновать.

* * *

На следующее утро под проливным дождем Юлиус вместе с капитаном и четырьмя вооруженными людьми отправился в канцелярию, чтобы получить первую сумму, причитавшуюся им по контракту. Он рассчитывал увидеть ларец, полный флоринов. Вместо этого ему преподнесли бумагу, адресованную Пигелло Портинари, управляющему банка Медичи в Милане.

— Деньги? — переспросил секретарь секретаря. — Мы не имеем дела с наличными деньгами. Передайте все свои пожелания мессеру Пигелло. В их старом здании, рядом с монастырем святого Амброджо, или в новом дворце у Кастелло. Сверните направо, когда подойдете к крепостной стене, и ориентируйтесь на собор святого Фомы.

Насупившись, Асторре нацелил на него свою жесткую бороду.

— В прошлый раз…

— Все в порядке, бери бумагу, — перебил Юлиус. — Медичи тебе заплатят. Таким образом они одалживают деньги. Герцог проследит, чтобы долг вернулся к ним сполна.

— Это ростовщичество, — заявил Асторре, сердито косясь на секретарского секретаря.

— Отнюдь нет. Таким образом Господь вознаграждает честных, трудолюбивых банкиров, которые пристально следят за состоянием денежного рынка. Пойдем. Бог с ним, со старым особняком Медичи. Я хочу увидеть новый Палаццо.

Продолжая спорить под дождем с воинственно настроенным Асторре, Юлиус все же ощущал тихое удовлетворение. Юнец Клаас едва ли мог по достоинству представлять семейство Шаретти. Пора им с Асторре выправить равновесие.

Накануне вечером они слегка встревожились, обнаружив, что ни сам Клаас, ни расписка о получении жеребцов так и не вернулись в таверну, но когда проснулись поутру, то все бумаги оказались у изголовья Юлиуса, и кто-то ему сообщил, что Клаас мирно спит, улыбаясь во сне, а вчера пришел в таверну позже всех, вновь в порванных шоссах и со списком каких-то адресов. Нет, с Клаасом определенно надо что-то делать.

Добравшись до Палаццо Медичи, они обнаружили, что и там вокруг тоже полно мокрого песка и известки. Длинное каменное здание постепенно обретало форму. На верхнем этаже красовалось не меньше дюжины арочных окон с колоннами, украшенными гирляндами, а автором среднего портала был личный архитектор монсиньора Козимо, Микелоцци. На головокружительной высоте над аркой красовался герб Сфорца. По обеим сторонам от входа имелись парные скульптуры в натуральную величину: два мужественных римских юноши и две восхитительные дамы во флорентийских платьях.

Из мужчин ни один не напоминал родича Томмазо Портинари. И хотя о прототипах красавиц Юлиус также не имел представления, но вошел во двор особняка с большими надеждами. «Semper droit», — этот девиз был высечен над входом. Вероятно, он вполне отражал убеждения Сфорца, Медичи и Портинари. В самом себе Юлиус отнюдь не был так уверен.

Во дворе также шло строительство. Он был огромен. Когда работы будут завершены, то в приемных залах и домашних покоях дворца смогут разместиться и сам его владелец, и все домочадцы, и свита. Кроме того, там смогут расположиться служащие банка, хранилища и рабочие помещения.