Книга Во власти обольстителя - Анна Бартон

Вытащив все шпильки из волос, Аннабелл начала массировать кожу на голове до тех пор, пока не прошло ощущение покалывания. Не хотелось терять время на расчесывание, поэтому она просто пропустила волосы через пальцы.

Аннабелл разложила желтый наряд герцогини на кровати и сбросила с себя практичное — и надо признать, уродливое! — платье, которое было на ней днем. Потом храбро через голову одела платье герцогини и позволила тонкой, невесомой материи стечь вдоль тела и лечь у ее ног.

Даже без зеркала ей все стало понятно.

Платье сидело великолепно.

Глава 18

В прокуренной насквозь пивной Оуэн проиграл в двадцать одно несколько фунтов какому-то кузнецу, который то ли был весьма удачлив, то ли имел весьма ловкие руки. Впрочем, его светлость это мало огорчило. Ему просто хотелось посидеть на чем-то более устойчивом, чем седло, выпить… и думать о чем-нибудь другом, а не об Аннабелл.

Она избегала его весь день. Понятно, что у них было не так много возможностей для беседы, но ведь от нее не убыло бы, улыбнись она ему хоть разок.

Когда хозяин с сонными глазами наконец объявил, что заведение закрывается, Оуэн потащился вверх по лестнице, тихо костеря кровать, которая ожидала его. Когда вечером он лег в нее для пробы, она оказалась такой короткой, что ноги его свесились вниз. Оуэн уже скучал по своему оставшемуся дома огромному ложу на четырех столбиках, на котором было много места для него и Белл.

Что с ним происходит? Он остановился на середине лестницы и растерянно захлопал глазами. Он не должен думать о том, что Аннабелл ляжет в его постель.

От него ждут, что он женится. Возможно, если подчиниться судьбе и исполнить свой герцогский долг, тогда Оливия и Роуз увидят, как нужно вести себя настоящим леди.

В такой ситуации мисс Старлинг стала бы самым удачным выбором. Их семьи всегда были дружны. В школьные годы Оуэн катался с ней на коньках по замерзшему озеру в их загородном поместье. Оливии, судя по всему, мисс Старлинг нравилась, а женитьба на ней лишь укрепила бы положение его сестер в обществе. Так как она была широко известна своей красотой на ярмарке невест, а его титул делал его весьма популярным джентльменом, половина высшего общества заранее обручила их. Проблема заключалась в том, что стоило ему представить ее в своем доме, в своей постели, как на душе становилось пусто. Хуже того — он испытывал к этой девушке полное равнодушие.

Идя коридором, Оуэн остановился напротив комнаты сестер. Оливия нередко забывала о таких необходимых вещах, как погасить свечи или запереть дверь. Для собственного успокоения он нажал на ручку двери. Та не шевельнулась.

Удовлетворенный, Оуэн двинулся дальше и вдруг заметил свет под дверью во вторую комнату, которую нанял. В такой поздний час? Странно!

Оуэн попробовал ручку, и она поддалась. Вот дьявол! Любой жулик мог войти, обокрасть их, если не хуже. И почему лампа еще горит? Распахнув дверь, Оуэн уже приготовился прочитать лекцию на тему безопасности, но прежде чем ему удалось выговорить хоть слово, его голова взорвалась от боли. Он рухнул на пол, услышав звон стекла, а потом…

Потом навалилась темнота.

— Оуэн?

Прохладные руки убрали с его лица волосы. Ему это понравилось. Если сосредоточиться на прикосновениях этих пальцев, можно было забыть о сильной пульсирующей боли где-то в районе затылка. Почти забыть.

— Оуэн, ты меня слышишь? Мне так жаль! Я думала, что в комнату вломился грабитель.

Белл!

Неохотно он приоткрыл глаза. От света боль стала еще острее, поэтому он снова зажмурился.

— Ради бога… Что ты со мной сделала?

Аннабелл растерянно проговорила:

— Я треснула тебя кувшином. Можешь чуть-чуть подвинуться ко мне? Только осторожнее, тут много осколков. Нужно закрыть дверь, а то вдруг кто-нибудь придет.

Оуэн пододвинулся, и она быстро затворила дверь. Какое-то время оба, не двигаясь, тихо ждали — вдруг на шум, который Оуэн устроил своим падением, кто-нибудь придет узнать, что произошло. Любопытных не нашлось — никому не захотелось вылезать из постели в такой час.

Оуэн ощупал затылок. Почувствовав, как там набухает здоровенная шишка, простонал:

— Пожалуйста, скажи, ты ведь не поняла, что это был я?

— Ну, конечно, не поняла, — прошипела она. — Разве могла я представить, что ты ввалишься ко мне в два часа ночи?

— Ты меня плохо знаешь.

Аннабелл прищелкнула языком.

— Значит, все не так серьезно, раз ты можешь шутить.

— Я не согласился бы с тобой. Голова болит, как черт знает что. — Оуэн приоткрыл глаза и попытался сфокусировать их на лице Аннабелл. Вокруг ее головы вздымалось облако каштановых волос, а тонкие брови озабоченно сдвинулись над очками. На ней было надето что-то белое, без рукавов. Шемизетка, если только он не ошибся. И все! Может, это галлюцинации, но больше на ней ничего не было. Он сглотнул слюну. Вдруг удар, который он получил по голове, оказался более серьезным, чем ему показалось сначала?

— Как думаешь, ты сможешь сесть?

— Конечно, смогу, — пробормотал он. И действительно смог. Сел. Только боль была такая сильная, что ему тут же пришлось лечь снова. Его голова оказалась на коленях Аннабелл. И это было… восхитительно.

— О Господи, — застонала она. — Мне кажется, тебе нужен покой на какое-то время.

Вытянув ноги и удобнее устроив голову на коленях Аннабелл, Оуэн вздохнул:

— Это точно.

Аннабелл сурово глянула на него.

— Я могла бы убить тебя!

— В этом я не уверен.

— С какой стати ты полез в мою комнату?

— Никуда я не полез. — Ему было чертовски трудно поддерживать разговор, поскольку ее округлые груди виднелись в низком вырезе рубашки. — Просто проверил, закрыла ли ты дверь на ночь. Я подумал, ты заснула при зажженной лампе. — Оуэн поздравил себя с тем, что в его ответе наконец появилась логическая последовательность.

— Мог бы постучать.

— Могла бы запереть дверь.

Аннабелл нахмурилась.

— Я была уверена, что закрыла, но, может, меня отвлекла одна… задумка. Дай-ка я осмотрю твой затылок. Кровь, по-моему, не течет, но вдруг в голову вонзился осколок.

Такое предположение заставило желудок Оуэна сжаться.

— Давай, только осторожно.

Аннабелл хмыкнула:

— Обещаю.

Оуэн подставил ей затылок и затаил дыхание, когда она легонько коснулась его пальцами. Нащупала шишку, и он вздрогнул.

— Извини, — сказала Аннабелл. — Опухоль больше, чем перепелиное яйцо, но меньше куриного. Кровотечения нет. Правда, она горячая на ощупь. Что мне сделать, чтобы ты почувствовал себя лучше?