Книга Берсеркер: Слепая ярость - Фред Томас Саберхаген

Однако в мозгу Тадао продолжал пульсировать вопрос, не дававший молодому человеку покоя: «Черт побери, как люди, обычные существа из плоти и крови, могли думать, что они в состоянии один на один сражаться с машинами? С машинами, разработка и производство которых за прошедшие века были доведены до совершенства компьютерными мозгами еще больших машин, штамповавших их? С безжалостными машинами, единственной целью которых было убийство соларианцев?..»

Наибольшее преимущество людей в их борьбе с машинами заключалось в том, что члены одной команды до последнего момента стремились знать, что собираются делать коллеги. Даже тогда, когда для переговоров уже не было времени.

Умом он понимал, что это значит. Люди из плоти и крови были в состоянии выдержать бой, а иногда и выигрывать его. Если бы человечество могло придумать лучшие машины, оно имело бы даже некоторое теоретическое преимущество.

«Если бы человечество могло придумать лучшие машины…» В том-то и дело. То, на чем приходилось воевать, было далеко от совершенства.

Слишком от многого приходилось отказываться в целях экономии. Слишком долго соларианцы верили, что их «домашние миры» неуязвимы. И вот результат. Не корабли, а старая рухлядь…

Йори хотела понять, что испытывает человек в скафандре, когда садится в кресло боевого поста, пристегивается к нему и надевает шлем. Тадао попробовал объяснить, но вскоре сдался и сказал, что описать это невозможно.

— Как бы мне хотелось слетать на патрулирование! — с завистью промолвила Йори.

— Извините, это невозможно, — механически ответил Тадао.

Виртуальная реальность, создававшаяся шлемом, сильно отличалась от того мира, который легко постигался человеческими чувствами. У человека в шлеме зрение, слух и даже осязание сливались, затемнялись и переходили во что-то другое. Кое-кто говорил, что это похоже на сон, а другие заявляли, что описать такие ощущения невозможно. Значительное число людей вообще не могло их выдержать; именно этим объяснялся большой отсев на ранних стадиях обучения.

В принципе эти ощущения сухопутные штатские могли испытать во время игры, но только в принципе. Когда ты знаешь, что это игра, это одно, но если от этого зависит целость твоей собственной шкуры…

* * *

Адмирал Негьюэнс был настроен решительно и намеревался при первой же возможности нанести врагу сильный удар.

Теперь он безраздельно командовал соларианским флотом, называвшимся Шестнадцатым тактическим соединением. Номинально он подчинялся адмиралу Боумэну, но Боумэн, флагман которого составлял ядро Семнадцатого соединения, был далеко и мудро воздерживался от попыток лезть в дела Шестнадцатого.

В настоящий момент соединение Негьюэнса маневрировало в подпространстве, более или менее сохраняя строй. Для страховки «Жалящий» и «Рискованный» окружали корабли конвоя. Его соединение, что должно было нанести удар при первом появлении врага, находилось примерно в одном дне лета до Фифти-Фифти — аванпоста, который адмирал должен был защищать.

Семнадцатое тактическое соединение, ядром которого был отремонтированный корабль-носитель «Ланквил», несший флаг адмирала Боумэна, оперировало на большем удалении от приближавшегося флота берсеркеров. «Ланквил» нес одну эскадрилью истребителей, две эскадрильи бомбардировщиков и одну штурмовиков общим числом семьдесят пять малых боевых кораблей.

Боумэн, командовавший всей операцией, хотел держать «Ланквил» в резерве. Этому научил его горький опыт Азларока, когда адмирал стянул все силы в один кулак и оказался беззащитен перед контратакой.

Разведчики обоих соединений соларианцев постоянно находились в космосе и планомерно обшаривали пространство. Поиск велся непрерывно — за исключением тех моментов, когда космическая «непогода», проявлявшаяся в возмущениях туманностей вселенского масштаба, делала шансы на успех проблематичными. В целом Залив считался местом довольно спокойным, но захватывающие дух бури были здесь самым обычным делом.

Но даже в самую лучшую погоду обнаружить большой флот кораблей или машин в огромном пространстве было не легче, чем обнаружить пресловутую иголку в стоге сена.

Однако задача не была безнадежной. Полеты на сверхсветовых скоростях оставляли в подпространстве (и над ним) такие же следы, как и быстрые перемещения в нормальном космосе. Кое-кто называл эти следы ударной волной, или возмущениями, которые иногда перемещались в пространстве быстрее вызвавшего ее корабля или машины и летели впереди него.

Здесь, в Заливе, космос был более пустым, чем в остальном пространстве Млечного Пути, и все же эта пропасть между двумя крыльями галактики содержала огромное количество разреженного газа, пылевых облаков и непонятного вещества самых разных форм. Эти скопления давали возможность укрыться в них и в то же время хранили следы, оставленные кораблями и машинами.

До Негьюэнса и его штаба дошла весть о том, что «Ланквил» подвергся яростной атаке.

В рубке флагманского корабля-носителя «Рискованный» находилась дюжина облаченных в скафандры соларианцев. Все они были пристегнуты к креслам боевых постов полифазными ремнями.

Время от времени Негьюэнс поддерживал связь с Фифти-Фифти с помощью курьеров. Но чтобы достичь Порт-Даймонда, курьеру требовалось несколько дней, а идущему в обратном направлении — вдвое больше. Конечно, если он вообще мог отыскать флот. Поэтому послания особой важности многократно дублировались.

Корабли Шестнадцатого соединения, как всегда делается во время долгого похода, время от времени выпрыгивали в нормальный космос, чтобы увидеть друг друга, а также сверить собственный курс, скорость и местонахождение.

В намерения Негьюэнса, которые он довел до всеобщего сведения сразу же, как только оказался в космосе, входил удар во фланг приближающейся эскадре врага, когда ту удастся обнаружить. Насколько знал адмирал, эта эскадра должна была состоять как минимум из шести берсеркеров-маток. Но количество вражеских кораблей не имело большого значения; адмирал собирался атаковать их в любом случае.

Весть, которой так долго ждали в Шестнадцатом соединении, доставил курьер, посланный одним из кораблей-разведчиков.

На особую точность подсчета вражеских кораблей надеяться не приходилось. Конечно, цель у обоих тактических соединений была одна и та же, но разве в пылу битвы можно сказать, сколько вражеских кораблей принимает в ней участие?

Негьюэнс, получивший свободу действий, решил поверить лежавшим перед ним донесениям и ударить по врагу всеми силами, что были в его распоряжении.

Едва адмирал убедился, что разведчики действительно обнаружили караван врага, в атаку устремилась эскадрилья штурмовиков «Жалящего». Это случилось еще до того, как машины берсеркеров, атаковавшие Фифти-Фифти, успели вернуться на свои корабли-матки.

Пока что руководство берсеркеров не замечало ничего такого, что заставило бы его усомниться в точности предварительных стратегических расчетов. Не было причины ждать засады на пути флота, получившего приказ захватить Фифти-Фифти. Похоже, компьютеры берсеркеров и не подозревали, что противник знает не только дату прибытия, но и силу их флота. Подсчеты все еще говорили им, что всех соларианцев вообще, а на Фифти-Фифти в частности удастся застать врасплох.