Книга Честь Джека Абсолюта - Крис Хамфрис

Как вытащил Хью обнаженного из моря у Ньюпорта. Как тот учил его обращаться с гранатами. Как дрался рядом с ним на «Элизе». Он вспомнил и паучка, который скребся внутри ореховой скорлупы, когда Рыжий Макклуни забаррикадировался в капитанской каюте, отказавшись позволить кому-либо ссадить своего больного товарища с судна и тем самым обречь его на верную смерть.

Долее размышлять было не о чем. Джек положил пистолет на пол. Жизнь за жизнь.

— Уходи!

— А?

Рыжий Хью быстро вскочил на ноги, оттолкнув в сторону разбитый шкаф, и склонился над своим сообщником. Приложил пальцы к шее, проверил пульс.

— Мертв. Кто бы мог подумать?

Ирландец выпрямился.

— Ну, бывай, парень, — бросил он словно бы мимоходом, направляясь к дверце для слуг так спокойно, будто вся королевская стража не штурмовала сейчас снизу дом и у него была уйма времени, чтобы скрыться.

— Постой!

Джек шагнул к нему.

— Ты должен меня вырубить. И сделать это получше, чем твой приятель.

Рыжий Хью повернулся.

— А ты уверен? Я мог бы…

Он взял Джека за запястье и надавил на тайную точку, вызвав вспышку боли.

— Нет, — сказал Джек. — В это никто не поверит. Я тоже бы не поверил.

— Хорошо. — Ирландец заглянул Джеку в глаза, выдержал паузу и сказал: — Тогда попробуй поверить в другое. Летти тоже связана с якобитами, что правда, то правда. Но она полюбила тебя. И любит.

Без сомнения, трудно было бы подобрать менее подходящее время для разглагольствований на любовные темы, но Джек не мог не спросить:

— Откуда ты знаешь?

— От нее, откуда же еще? — улыбнулся Рыжий Хью. — Конечно, ее родство с графом Клэр, это… хм… преувеличение. Но мне кажется, как раз это тебя не слишком огорчит, а?

— Это огорчит моего отца. Что до меня, то… посмотрим.

Размышлять о таких деликатных вещах сейчас, когда в голове стоит звон, а в дом вот-вот вломятся вооруженные люди, было уже перебором.

— Слушай, приятель, кончай волынить. Двинь меня как следует и уматывай!

Ирландец улыбнулся.

— Ты пожалеешь об этом, парнишка.

— Уже жалею.

— Мы с тобой еще обязательно встретимся.

Джек вздохнул.

— Надеюсь, что нет. Но если так случится, Макклуни, запомни: мы с тобой квиты.

— Запомню.

Шум снизу усилился, парадная дверь с грохотом рухнула, коридор наполнился орущими людьми. А потом внезапно на Джека обрушились боль и тьма.

Все исчезло.

* * *

Хью действительно знал, как вырубить человека. Джек понятия не имел, сколько времени он провалялся без чувств, а когда очнулся в совершенно другом месте, то решительно не мог вспомнить, как он там очутился. Ясно было одно, что его в бессознательном состоянии кто-то куда-то перетащил, но кто, куда, зачем и давно ли — оставалось загадкой.

На первых порах его больше волновало — куда? В помещении было темно, но не совсем: слабенький свет проникал из-под того, что после исследования на ощупь оказалось массивной, обитой железом, дубовой дверью. Движения, необходимые, чтобы это установить, вызвали у него серию рвотных позывов. Удивляться не приходилось, ведь бедной голове его досталось сверх меры. Сначала «разбойник» огрел Джека по затылку, покрытому теперь коркой запекшейся крови, а потом в это дело внес лепту и Хью. Юноша смог убедиться в целости своей челюсти лишь тогда, когда его вывернуло через широко разинутый рот.

Осторожно исследовав свою тюрьму, он тем не менее выяснил, что в ней находятся металлическая койка с продавленным соломенным тюфяком и ведро, видимо предназначенное для испражнений. Размеры каменного мешка — что в ширину, что в длину — лишь немногим превосходили рост Джека. В высоту тоже — это он выяснил, когда, попытавшись вскинуть вверх руку, ушиб палец о потолок.

Юноша тяжело сел на кровать. «Темница», — подумал он. Или склеп? Эта ужасная мысль заставила его встать, шатаясь, подойти к двери и крикнуть:

— Эй? Есть там кто-нибудь? Э-эй?

Он звал и стучал, пока не сорвал голос. Голова кружилась, рука болела, но отклика не последовало. Однако за дверью послышались чьи-то шаги.

— Эй, кто там? Откройте дверь! Откройте!

Шаги затихли. Джек ощутил, что снаружи кто-то стоит.

— Эй? — произнес он потише.

Шаги зазвучали снова — теперь они удалялись.

— Вернитесь! — заорал Джек, стуча по двери ладонью.

Все было напрасно. Он стоял столбом невесть сколько времени, ожидая хоть какого-то отклика, потом лег, непрестанно прислушиваясь, но так ничего и не дождался. Череда глубоких вздохов не принесла успокоения, зато сердце вроде бы стало биться ровней.

Ему не оставалось ничего другого, кроме как ждать.

Может быть, прошел час, может, больше. Он не спал, не двигался, правда, внезапно его снова вырвало, на сей раз в ведро. Во рту пересохло, язык словно изваляли в песке, но даже при этом Джек нашел в себе силы встать и опять исследовать свою камеру, хотя ничего нового в ней не обнаружил. Потом снова раздались шаги, однако не прежние, неспешные, а торопливые. Загромыхали засовы, дверь распахнулась, и в темницу ворвался свет. А вместе с ним человек, схвативший Джека за горло.

— Ах ты сучий ублюдок! Сучий ирландский ублюдок!

Джеку показалось, что на него напал какой-то монстр.

Огромные пальцы впились в кадык, огромное лицо приблизилось к нему, изрыгая брань.

Юноша попытался оттолкнуть чудовище и перевести дух, но его снова приложили к стене, вышибив из легких остаток воздуха. Он почувствовал, что вот-вот потеряет сознание. А может быть, если этот человек не отпустит его, то и жизнь.

За плечом мучителя в дверном проеме маячила чья-то фигура, но разглядеть ее не позволял застивший глаза красный туман.

— Достаточно! — долетело от двери, и одно это слово заставило монстра отпустить свою жертву.

Юноша упал на каменный пол, где и скорчился, пытаясь вздохнуть и смутно осознавая, что в камеру входят какие-то люди. Одни внесли в нее маленький письменный стол, другие лампу со стулом. Потом дверь снова закрылась, и они остались втроем — Джек, монстр и некто, все еще представлявшийся узнику, поскольку у него слезились глаза, размытой фигурой.

Эта фигура наклонилась над ним.

— Что ж, мистер Монаган. Вы нас малость пугнули. Не правда ли?

Глава пятнадцатая

ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Сформировать слова в больной голове и вытолкнуть их наружу через пересохшую глотку было очень трудно, но после нескольких попыток Джеку удалось-таки выдавить: