Книга Акцент судьбы - Василий Абвалов

— Хорошо. Пусть действуют по своему усмотрению. «Ну вот. Так и оказалось. Парень снова в последний момент сумел вывернуться. Надо присмотреться к нему внимательней, в нем что-то есть».

Их подобрали спустя три часа. Напряжение отпустило, но подействовало на Кима угнетающе. В момент опасности у него были необъяснимый оптимизм и прилив сил, но стоило опасности уйти — и настроение резко испортилось, появилась небольшая апатия. Дранон же, напротив, громко беспричинно смеялся и не мог адекватно отвечать на вопросы. Закончилось тем, что ему сделали малую дозу РТА и уложили отсыпаться в контейнер. Ким, пообедав, решил, что день для него был и в самом деле не из легких, и тоже решил выспаться. Эсминец шел на станцию, и у него в запасе еще одиннадцать часов.

Спал он на редкость сладко. Ему привиделся странный сон. Он снова находился на крейсере, но никакой аварии не было, он легко плавал в невесомости, хотя остальные испытывали силу тяжести в полной мере. Ким постоянно перемещался по кораблю, и кто-то невидимый, но явно ощущаемый постоянно задавал ему каверзные вопросы, а Ким легко, не задумываясь, на них отвечал. И часто его не успевали спросить, а он уже прекрасно знал ответ. Потом появилась крамольная мысль, что тот, кто его экзаменует, сам ничего не знает, и Ким без всякого стеснения решил проэкзаменовать экзаменатора. Его вопросы, естественно, остались без ответа, и ему стало весело: оказывается, он знает гораздо больше всех, он сам может и должен задавать вопросы. Потом обстановка сменилась, и Ким уже стоял в большой аудитории. Напротив него сидели флотские офицеры и внимали каждому его слову. Он вдруг стал им задавать вопросы, а они не знали, что ответить. Киму стало сначала смешно, но он вовремя спохватился: откуда-то пришло воспоминание, что гордыня большой грех, и он принялся сам отвечать на свои же вопросы. Потом в аудитории появились седые адмиралы и так же сосредоточенно внимали словам Кима. В какой-то момент он взглянул на эту ситуацию со стороны и на этот раз не удержался от смеха. Ну что он им мог сказать такого, что они стали бы так внимательно слушать? Да у каждого из них мудрости на сотни таких, как Ким, хватит. Тут из первого ряда поднялся грозный адмирал и подошел к нему. Он стал что-то говорить, но что именно, Ким никак не мог разобрать. Тогда огромной рукой адмирал взял Кима за плечо и стал трясти, стараясь донести до него смысл своих слов. Ким пытался понять, но у него никак не получалось. Подозревая, что в этих словах заключено что-то очень важное, он сделал отчаянную попытку вникнуть в суть сказанного и медленно, как бы всплывая из глубины, стал понимать смысл того, что ему говорили:

— Проснись, солдат, пора вставать. Сколько можно спать?

Сон рывком отступил, и Ким увидел склонившегося над ним лейтенанта.

— Ну ты здоров спать, — басил он. — Я уж думал тебе медика вызвать. С тобой все нормально?

— Да. Все в порядке. Устал сильно, — пробормотал Ким.

— Добро. Через полчаса прибываем. Челнок уже готов. Так как ты единственный с крейсера, кто выглядит вполне здоровым, тебе за всех и отдуваться.

— Что значит — отдуваться?

— А вот когда начнут отчеты составлять, тогда и узнаешь. Сон у тебя, видимо, приятный был: я тебя трясу, а ты все улыбаешься.

— Да уж, приятный, — ухмыльнулся Ким. — Прямо сказочный.

— Ну и нервы у тебя. На мостике говорят, что вы просто в рубашке родились, вырвались в последний момент, еще бы чуть промедлили — и пиши пропало. А ты спишь, как ни в чем не бывало, да еще и приятные сны видишь.

— А что теперь делать-то? Все хорошо закончилось, и ладно.

Глава 13 БУДНИ

— Господин капитан! Техник третьего уровня рядовой Томов прибыл для дальнейшего прохождения службы.

Капитан улыбнулся Киму:

— Ну что, герой, навоевался? Посмотрел на войну? Наслышаны о твоих подвигах на «Дулькане».

— По правде говоря, ничего я не видел. На самой станции ничего не видно, а потом, когда удирал, проскочил заслон и затаился. Так что вся моя заслуга в паническом бегстве.

— Вот так и будешь всем говорить. Пока располагайся и принимай дела, скоро к нам с учебки летуны прибывают, так что работы на тебя свалится много. Да, после смены давай в клуб, расскажешь про все глазами очевидца. Пока свободен.

Весть о том, что Ким вернулся, быстро обежала весь персонал. К нему сразу потянулись со всех сторон. История о том, как один из техников сумел в последний момент самостоятельно покинуть погибающую станцию и не только спасся сам, но и вытащил шестерых сослуживцев, пройдя заслоны противника, уже успела обрасти слухами. В конце концов, Алексеичу пришлось отгонять всех любопытных, хотя сам он при этом беззастенчиво воспользовался своим положением и вытянул из Кима все подробности.

После смены, как и было приказано, Ким зашел в клуб. Там его уже ждали, насколько он понял, в основном все начальники служб.

— В общем, так, — сказал капитан. — Поскольку у нас нет полной информации по станции «Дулькан» и никто с нами ею поделиться не спешит, ты у нас на сегодня единственный источник. Так что садись и рассказывай все по порядку, а мы по мере необходимости будем задавать вопросы.

Ким сел, собрался с мыслями и начал рассказывать, что видел сам и слышал от других. Он подробно описал состояние ангара на момент его прибытия, проблемы с запчастями и состояние техники, про начало боевых действий станции и про ее конец. Рассказывал долго, старался ничего не пропустить и в то же время придерживаться хронологии событий. Когда он закончил, со всех сторон сразу посыпались специфические вопросы; на большую часть из них Ким ответа не знал, но в меру своих способностей пытался ответить через призму состояния своей службы. Постепенно интерес к Киму начал угасать, офицеры по большей части уже обсуждали полученную информацию между собой, и он незаметно выскользнул из клуба. Все-таки слишком неудобно себя чувствовал среди руководящего состава.

Зато уж когда Кима пригласили отчитаться в службе безопасности, он оторвался по полной. Сидеть и сочинять снова отчет ему было, по правде говоря, просто лень, и поэтому он заявил, что не имеет права этого делать, так как давал подписку о неразглашении сведений, составляющих тайну Содружества. Какие сведения конкретно Ким обязался не разглашать, особисты проверить не могли, поэтому почти весь период его отсутствия на станции был для них недоступен. Конечно, они потом, безусловно, получат такие данные, но когда с Кима брали подписку, в силу жуткой секретности его даже не потрудились поставить в известность, какой именно период службы он не имеет права освещать.

В последующие дни Киму не пришлось скучать, как, впрочем, и всему остальному персоналу. Подготовка к приему молодых пилотов занимала все рабочее время, сроки поджимали, а так как Ким по-прежнему оставался самым молодым среди техников, то и нагрузка на него была соответствующая. Но он не жаловался, работать было интересно, тем более что работа требовала довольно высокой квалификации. В учебном ангаре установили дополнительные симуляторы и обкатали различные программы, так что к прибытию летунов основные работы были закончены, появилась возможность немного передохнуть. Еще по прибытии на станцию Кима предупредили о необходимости пройти психологические тесты в медблоке части, так как он принимал непосредственное участие в боевых действиях первого уровня, то есть с большими потерями, и теперь должен был некоторое время находиться под наблюдением психоаналитика, тем паче после событий на крейсере «Ганвер».. Когда появилось более или менее свободное время в расписании, капитан сразу отправил его в медблок.